Рейд. Оазисы. «Выход» - Борис Вячеславович Конофальский

фигурки, он отметил их причёски и телосложение. Шевелюра не слишком пышная, сами худые, быстрые, проворные.

Молодые. Выросли в этой страшной жаре, а значит… людей почти не видели. Опыта у них нет. На это и придётся делать расчёт. И ему, а вернее, им с Роговым, может, ещё и повезёт. Да… нужно действовать, и Андрей Николаевич уже знает, что будет делать.

Он сползает с бархана и со всех ног бросается за Роговым. Ему бы окликнуть рядового, всё равно до даргов ещё далеко, но он почему-то боится кричать, однако Рогов останавливается сам, услышав, как Горохов за ним спешит, осматривается.

– Что?

Но уполномоченный ему не отвечает, он стягивает с плеча флягу, сам скручивает крышку.

– Пей. Пей сколько сможешь.

И пока удивлённый солдат пьёт, вытаскивает у него из подсумка полный магазин и вставляет на место своего, в котором уже нет части патронов. Горохов не любит, когда его оружие не полностью снаряжено. Затем он также вытаскивает из подсумка у Рогова одну за другой две небольшие гранаты. Гранаты интересные, Горохов таких ещё не видел. Ладно, он разберётся. Андрей Николаевич кладёт их в карман пыльника.

А солдат, выпив воды, отдаёт ему флягу.

– Так что случилось?

– Обычное дело, – отвечает ему уполномоченный. – Дарги. Двое.

– Двое? Уберём их…, – предлагает рядовой.

Но Горохов смотрит на него и понимает: нет, сейчас Рогов не боец. Он поднимает руку и указывает на север; там далеко, в паре километров, высится одна заметная скала.

– Вон тот камень видишь?

– Один который?

– Да; вот держи курс на него, иди как можно быстрее. Понял?

– Господин Инженер, – солдат явно сомневается, – вдвоём-то удобнее воевать будет.

– Давай-давай, – настаивает уполномоченный. Да, он согласен, вдвоём убить этих двух даргов будет легче, но пока они будут их тут поджидать, действие стимулятора у Рогова совсем прекратится. Нет, он справится один. Дарги молодые, так что у него получится. – Иди на тот камень.

– Господин Инженер, – солдат всё ещё сомневается. – Если с вами что-то случится… Я ведь не найду вашего тайника…

И в этом он прав, и Горохов уже начал склоняться к согласию, но, произнося это, солдат покачнулся. И Андрей Николаевич понял: нет, сейчас он точно не боец. В бою, случись какая-нибудь неожиданность, он будет скорее помехой, а не боевой единицей.

– Рогов, считай, что это приказ, – сухо говорит уполномоченный. – Иди на тот камень. Иди изо всех сил. Я тебя догоню, – он мог бы прибавить, что убил даргов намного больше него, но не стал хвастаться, просто добавил: – Не боись, солдат, я справлюсь.

Глава 31

Времени у него оставалось мало, пятнистые твари бегают быстро; по его прикидкам, они вот-вот должны найти их с Роговым следы. Он ещё раз взглянул на спину уходящего солдата и потом осмотрелся. По правую руку от него, метрах в тридцати, лежал небольшой, невысокий, но длинный камень с пологой дюной. Ну… в принципе… Он ещё раз огляделся. Местность перед камнем открытая. Да, всё подходит. Жаль, правда, что у него забрали его обрез с револьвером, но и с винтовкой он справится.

Горохов сначала пошёл вслед за солдатом, чтобы обе пары следов хорошо были видны в пыли и песке, а потом, пройдя метров тридцать-сорок, свернул направо, на восток, и, стараясь уже не оставлять следов, прыгая с камня на твёрдый грунт, пробежал метров двадцать, а затем повернул на юг, так чтобы скрытно подойти к плоскому камню с востока. Он добрался до камня, залёг у него и достал оптику. По его расчётам, дарги должны были уже найти их следы. И… он не ошибся.

Бах…

Звонкий хлопок донёсся до него через барханы. У даргов нет раций, и чтобы оповестить друг друга на большом расстоянии, они либо орут своё мерзкое «дарг-дарг-дарг», либо, если расстояние слишком большое, используют оружие. Если не пожадничали и израсходовали патрон, значит, нашли что-то очень важное. Так они вызывали подкрепление.

– Вот твари, а! – тихо произнёс уполномоченный; он надеялся, что всё будет проще. Теперь же Андрею Николаевичу приходится достать из кармана гранаты и положить их на песок перед собой.

Не хотелось бы пользоваться ими. Но это уже как получится.

Он приподнял голову над камнем, чуть-чуть. Ему нужно было знать, пойдут ли эти двое по следу или будут ждать подкрепления. И увидел их. Они промелькнули между двумя барханами.

«Ну, слава Богу. Побежали».

Горохов снял винтовку с предохранителя. У него было немного времени. Поэтому Андрей Николаевич взял флягу и не спеша сделал два больших глотка. Конечно, вода была тёплой. Всё равно это вода. Он взглянул на термометр: пятьдесят шесть. Температура падает слишком медленно, и этот убивающий зной он уже начинал чувствовать на себе. Песок и камень были раскалены, от камня несло таким жаром, что даже и прикасаться к нему не надо было, чтобы понять, насколько он раскалён. А ведь хладогена у него уже не было. Дальше всё по-честному, без охлаждающих костюмов, как раньше.

Уполномоченный понял, что ему повезло, когда дарги подбежали поближе. Это были совсем молодые воины, он определил это по винтовкам. Длинноствольное оружие смотрелось у них в руках нелепо, даже гротескно. Оно было им явно не по размеру. Дарги напоминали скорее не опасных воинов пустыни, а двух тринадцати-четырнадцатилетних подростков, которые взяли оружие отцов.

«Торопятся, тли песчаные. Хотят заслужить первые победы, чтобы старшие не отняли славу. Ну-ну…».

Да, это были подростки, но никаких иллюзий на этот счёт у него не было. Если смогут, они с радостью убьют его, убьют, приведут своих баб, чтобы похвастаться, а потом зажарят в следующий полдень на горячем песке, а к вечеру сожрут.

Горохов подтянул винтовку к себе поближе и прикинул сектор, в котором он будет вести по ним огонь: «обеда не будет, уроды».

Они бежали легко, несмотря на то что несли в руках перед собой тяжёлые винтовки, никакой одежды, только поясные мешки, в которых они обычно прячут патроны, на тёмных, худых и пятнистых телах толстый слой пыли. Дистанция между ними метров семь-восемь. Первый крутил головой, осматривался, но и про следы на песке не забывал. Пробегая мимо Горохова, второй остановился и стал задирать голову, он как будто… принюхивался. И, кажется, что-то ему не нравилось. Он издал какой-то дурацкий звук, но первый, не останавливаясь, ответил ему целой фразой типа «гыр, хыр, гырх», и второй побежал за первым.

Даже их речь вызывала у него резкое неприятие. Он дождался, когда они оба оказались к нему спиной, приподнялся, встал