Единственный конец злодейки — смерть. Том 3 - Гёыль Квон

В игре Пенелопа так и не была реабилитирована, и после смерти ее изуродованное тело валялось в поле…

— Вы знали, что Рейнольд меня оклеветал? — дрожащим голосом переспросила я.

— Да. — Герцог мрачно кивнул. — И Рейнольд просил наказать его, как я сочту нужным. Призна́юсь, у меня было желание хорошенько выпороть негодяя, но это не мой метод. Поэтому я запретил Рейнольду покидать поместье и велел тренироваться до упаду.

Ох… Мне было все труднее сохранять самообладание.

— Пенелопа! — Взгляд покрасневших глаз был полон раскаяния. — Когда мы впервые встретились, ты была совсем маленькая и ужасно худенькая. Ты подошла, чтобы попросить милостыню, и посмотрела на меня измученным, совсем не детским взглядом. Тогда я подумал: а что, если моя родная дочь тоже вынуждена стоять на паперти? Я стал подкармливать тебя и однажды, подарив золотую монетку, впервые увидел твою чудесную улыбку. Сердце мое дрогнуло, и я решил тебя приютить.

Я не слышала этой истории прежде: в игре о первой встрече герцога и Пенелопы не говорилось ни слова.

— Но тогда я был незрелым человеком и толком не понимал, как позаботиться о детях — тебе, Дереке, Рейнольде. И когда произошел инцидент с ожерельем, я решил, что тебе просто понравилась побрякушка. В истинные причины конфликта я, увы, не вникал. Если бы я только знал, что вследствие этого происшествия ты перестанешь звать меня «отец» и целых шесть лет будешь произносить лишь «ваша светлость», я бы поступил совсем иначе. — Герцог выглядел по-настоящему удрученным.

Наконец-то покаялся! Я стиснула зубы. Поздно, поезд ушел. Один неверный шаг отца — и череда унизительных событий низвергла бедняжку на самое дно… Не в силах промолвить ни слова, я продолжала молча слушать герцога.

— Случай с ожерельем стерся из моей памяти, но я никогда не забуду тот взор, которым ты на меня посмотрела. Несколько дней назад, когда Иклис привел Ивонну, ты глядела точно так же. И первое, о чем я подумал: нужно во что бы то ни стало защитить Пенелопу!

— Что же это за взор, интересно?

— Словами не передать… — Герцог потер свое лицо. — Он казался абсолютно пустым. Ты с детства отличалась вспыльчивостью, но, когда по-настоящему бывала обижена, замыкалась в себе и выглядела бесстрастной.

В этом мы с Пенелопой были похожи — ровно так поступала и я: пытаясь успокоиться, не давала волю эмоциям и в какой-то момент практически переставала дышать.

— Твои глаза… — рассеянно продолжал герцог, — в такие моменты они стекленели, и ты походила на мертвеца…

Ну конечно! Меня пронзила догадка: Пенелопа и впрямь умерла — задохнулась от негодования и горя. Вот тогда я попала в игру и заняла вакантное место злодейки. Но что же будет с Пенелопой, когда я вернусь в свой мир? Несмотря на все чудеса и магию, которыми изобиловала эта игра, погибший персонаж не мог воскреснуть. И хотя я не знала, верна ли моя гипотеза, по спине побежали мурашки. А что случится с сюжетом? Ивонна и в отсутствие Пенелопы станет гнуть свою линию?

Голова шла кругом. Нужно отбросить пустые домыслы и сосредоточиться на побеге! Я ведь смогу вернуться в свой мир? Правда?

Казалось, я попала в лабиринт, из которого не выбраться. Дыхание мое стало тяжелым.

— Пенелопа, детка, забудь обо всем, что я наговорил! — Герцог, похоже, заметил, что мне дурно. — Ты бледная как полотно! Я пошлю за лекарем!

— Нет-нет, отец, не надо. — Я помотала головой и попыталась унять выпрыгивающее из груди сердце. — Признаться, я и подумать не могла, что вам известна правда…

— Пенелопа… — герцог выглядел убитым, — я никудышный отец и прекрасно это понимаю. За все это время я так и не смог найти к тебе подход.

Затаив дыхание, я молча посмотрела на герцога, который, похоже, впервые был откровенен с Пенелопой.

— Я покупал тебе все, что пожелаешь, но не обращал никакого внимания на твои эмоции. Тогда мне казалось, что это правильно…

Небыстро же он прозрел!

Украдкой посмотрев на меня, герцог спросил:

— Скажи, ты и впрямь так привязана к этому мерзавцу Иклису?

— С чего вы взяли?! — Я подняла глаза.

— Ты доверилась ему, а он привел в дом Ивонну. Мне казалось, что этот болван причинил тебе боль, потому я и запретил вам встречаться. Но если ты в нем нуждаешься, после церемонии совершеннолетия он может вернуться к обязанностям телохранителя.

Сказал бы ты это на три дня раньше! Я мрачно посмотрела на герцога.

— А сейчас, дорогая, тебе надо как следует подкрепиться!

Впрочем, даже если бы герцог не препятствовал нашей встрече, это мало что изменило бы. С тех пор как индикатор симпатии окрасился в красно-бордовый цвет, мой план был обречен на провал.

— Нет, отец, — я покачала головой, — Иклис для меня никто. Когда-то он действительно был полезен, но эти времена в прошлом. Что же касается моего взгляда в тот день… Я удивилась, увидав Ивонну. Не более того.

— Вынужден усомниться в твоих словах.

Прежде я так настойчиво добивалась расположения этого раба, что герцог не поверил мне.

— К тому же, отец, вы говорили, что Иклис — единственный друг Ивонны и я должна уступить.

— Понимаешь ли, — мужчина явно смутился, — ситуация такова, что сейчас тебе и впрямь не стоит пересекаться с сестрой…

— «С сестрой»? То есть вы больше не сомневаетесь?

— Пенелопа, детка…

Ну вот, опять он лукавит! Еще три дня назад герцог собирался приставить Иклиса к Ивонне, а теперь говорит, что юноша будет моим телохранителем. Противоречит сам себе! Хотя… рассуждать об этом теперь, на пороге финала, уже бессмысленно. Увы, я безвозвратно упустила массу возможностей…

— Ваша светлость!

Услыхав это полузабытое обращение, герцог округлил синие глаза.

— Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.

— Дорогая…

— На протяжении шести лет я играла роль вашей дочери, но настало время попрощаться. За годы, проведенные в аристократическом обществе, я получила некоторые представления о чести…

— «Играла роль»? Да что такое ты говоришь?!

— Я хочу избавить вас от насмешек и пересудов и потому уйду незаметно.