Погружаясь в Атлантиду... - Александр Мухортофф

Вы были похожи на тех, кого создал Катон-Чи, но от нас вы получили и хорошие чувства, неведомые лаптогам: любовь, сострадание и много чего ещё. Между тем, у вас оставалась страсть к войне и к насилию, ведь вы строили свой мир, опираясь на острия копий, сталь мечей и скорострельность автоматов.

— Значит, несовершенство нашего мира, с точки зрения безупречно хорошей жизни и отсутствия абсолютного спокойствия и гармонии, ты объясняешь вашими далеко идущими планами по обороноспособности нашей планеты?

— задумчиво спросил я.

— Именно. Как только земляне сравнялись с лаптогами по качеству вооружения, мы подали нашим врагам сигнал о том, что мы живы. Естественно, они отреагировали.

Ещё бы! Живые потомки Онтри! Да для них это как бельмо на глазу! Более того, мы были уверены, что высший лорд лаптогов самолично примет участие в истреблении ненавистных ему Онтри, ведь только истребив всех нас, он стал бы абсолютным хозяином Вселенной. Но Катон-Чи лишь проглотил нашу наживку, мы обхитрили его. Ведь только уничтожив создателя, мы могли победить весь народ лаптогов.

— Какой ужас, — сказал я, — впутывать целые народы в свои разборки. Как вам не стыдно!

— Стыдно, — призналась Анату, — Теди, ты даже себе не представляешь, чего нам стоило разработать такой коварный план, ведь он абсолютно чужд нашим представлениям о морали, но у нас просто не было другого выхода. Самым сложным для меня было подстроить всё так, чтобы ты оказался на флагманском корабле лаптогов, лицом к лицу с Катон-Чи.

— Как ты там вообще оказалась?

— Мы с Хатом сдались. Я знала, о чём мечтает Катон-Чи. Он хотел создать совершенную расу богов-воинов, чтобы бросить вызов Высшим. Глупец, у него бы всё равно ничего не вышло.

— Ближе к делу, — заинтересованно сказал я.

— Для того чтобы создать новую армию, ему нужна была богиня — генетически чистая мать. Заполучив меня, он уже праздновал победу, но я попросила его вначале захватить тебя, зная, что за свою любовь ты будешь сражаться до конца. Ты ведь у меня такой ревнивый.

— Ну ты и сволочь! — восхищённо сказал я.

— И ты справился. Как же ты был прекрасен в своём гневе! Победил самого Катон-Чи, спас свой мир и всех нас. Теди Вачёвский — ты само великолепие!

— Лесть я, конечно, люблю, — обнимая Анату, сказал я, — но как быть со сверхоружием, которое мы должны были включить? Победу земляне завоевали своими руками, тогда зачем было доставать из песков пирамиду и включать подземные батарейки? Зачем было нужно наше сумасшедшее приключение?

— Это финальная часть нашего плана, — отвернувшись, сказала Анату. — Мы должны произвести глобальную амнези-терапию, после которой жители этой планеты забудут о вторжении инопланетян.

— Это исключено! — протестующее взмахнув руками, сказал я. — Забудут о войне, вот так дело! Если люди обо всём забудут, они не узнают о героях этой великой схватки, то есть обо мне!!!

— Тебе так нужна слава?

— Конечно, — уверенно сказал я, — очень нужна. Не фига себе — я же герой! Да я об этом с детства мечтал, а тут такое дело! Нет уж, Анату, я протестую. И вообще, зачем нужна эта ваша терапия-амнезия? Земляне и так через полгодика всё забудут, а мне больше и не надо.

— Теди, — ласково погладив меня по щеке, сказала Анату.

— Что Теди? Всю жизнь Теди. Хочу быть героем и точка!

— Ты и есть герой!

— Герой — это когда об этом кто-то знает! А если об этом знаю только я, то я не герой, а пациент психиатрической лечебницы.

— Ладно, об этом будут знать ещё два человека — твои приятели: Хаджет и Морелли, а также я и Оултер.

— Да пошли вы все! — крикнул я и пошёл прочь.

По яркой зелёной травке я направился в сторону Эйфелевой башни и прямо возле её подножия наткнулся на тело Катон-Чи. Присев рядом с ним, я несколько раз плюнул на обезображенный труп лаптога, а затем обернулся. Анату неторопливо шла в мою сторону — такая красивая и манящая, что бросало в дрожь.

— Спокойно, Вачёвский, — сказал я сам себе и попытался создать на лице скучающую мину.

Подойдя ко мне, Анату с неприязнью взглянула на тело Катон-Чи и присела рядом со мной, положив свою голову мне на плечо.

— Не подлизывайся! — буркнул я.

— Не буду, — тихо пообещала она.

— А зря, — расстроился я.

— Теди, нам пора улетать.

— Ну, раз надо, полетели, — сказал я, поднимаясь на ноги.

— Ты не понял, — глядя мне в глаза, сказала она, — ты остаёшься. Улетаю я.

В моё сердце вонзили раскалённую докрасна булавку. Сжав кулаки так, что побелели костяшки, я смотрел на Анату, ещё не веря в происходящее. Она стояла передо мной, её длинные и гладкие как щёлк волосы развивались на ветру, в больших неземной красоты глазах появились маленькие озерки слёз.

— Как? Почему? — прошептал я.

— Я не могу остаться, — бросаясь мне на шею, сказала она, — мы с Хатом должны создавать новые миры, это наша судьба, это наша работа.

— Какая судьба? Какая работа? О чём ты говоришь, Анату, а как же я?! Да после тебя никакая земная женщина не сможет стать для меня той самой, единственной!

— Время излечит всё, — прошептала она и её нежные губы встретились с моими.

Как описать последний поцелуй с той, кого любишь больше жизни? Как падение с высокой скалы в бездну? Как полёт в бесконечности? Я не знаю. Вся моя боль, всё моё горе и разочарование смешались с моей любовью и желанием счастья и вылились в этом поцелуе. Время словно остановилось, и я хотел, мечтал, чтобы это действительно было так. Навсегда, только она и я, и этот последний поцелуй. Но мечты остаются мечтами. Та к было всегда…

— Мне пора, — сказала богиня и, взяв меня за руку, повела к единственному уцелевшему космическому кораблю — огромному как стадион Сантьго-Бернабеу.

На ватных ногах я шёл за ней и искал слова, которые должен был сказать, но в моей башке творился редкостный беспорядок.

— Готова? — спросил Оултер, когда мы подошли.

— Да, — тихо сказала Анату и, не говоря ни слова, поднялась на борт корабля.

Я поднял глаза и посмотрел на Хата — бога с телом мальчика, в глазах которого сейчас читалась вселенская мудрость.

— Извини нас, Теди, — сказал он, обнимая меня, — и спасибо за помощь; не знаю, чтобы мы без тебя делали. И вам спасибо: адмирал, Морелли.

— Меня Стивен зовут, — протягивая для рукопожатия руку, сказал полковник.

— Я вас никогда не забуду, — пообещал Хат, направляясь к кораблю.

— Оултер! — крикнул я.

— Что, Теди? — остановившись, спросил он.

— Присмотри за Анату и постарайся вернуть её назад, хотя бы в ближайшие лет тридцать.