Алые воды "Карибского супа" - Анастасия Стеклова

пытается всунуть свой грязный язык… Пусть он сдохнет, сдохнет, сдохнет!

Гектор беспокойно поднял брови.

— Джулия, ты в порядке? У тебя аж слюна потекла, прям как при…

— УМРИ!!!

Нож царапнул Гектора прямо по щеке.

Будь между ним и Бесник ме́ньшее расстояние, как в каюте "Гумилитии", Шестёрка бы точно не увернулся. Он ударился плечом о шкаф. Упал, задев головой стол, перекатился по полу и рванул к двери. На все эти действия лишь с небольшим опозданием отвечал нож Бесник.

Шестёрка сбежать не успел, его схватили сзади, нож задел шею.

Он схватил рукоять ножа, сжав пальцы Бесник до хруста, и вынудил её отпустить опасное в её руках оружие. Девушка попыталась повалить его, он развернулся и вцепился в неё. Завязалась борьба.

— УМРИ, ТВАРЬ!!!

Бесник рычала от гнева точно дикий зверь, Гектор стиснул зубы, из свежих порезов текла кровь. Он не мог позвонить себе причинить девушке боль, но она хотела стереть его в порошок.

Это было как их дуэль на дороге, но ближе.

Это было как их танец, но опаснее.

Это была их третья стычка здесь, и она должна была решить всё.

Они катались по полу, вокруг них что-то звенело и падало, но им было всё равно, ибо каждый боролся за свою жизнь и будущее.

— Умри! Сдохни! Исчезни! Сука!

Наконец Бесник одержала верх. Она оказалась сверху на Гекторе, её руки крепко обхватили его горло и сдавили, прижимая к лакированному полу капитанской каюты. Гектор быстро схватил её за предплечья, силясь освободиться, но руки быстро начали слабеть, а свет, и без того неяркий, стал меркнуть перед глазами.

Гектор, этот пират, которого боялись и уважали, зная, что он не постесняется отвесить крепкую шуточку или ткнуть саблей, лежал, поверженный чёрноволосой фурией, похожей на юного, пахнущего бескрайними просторами и свободой цыгана. Его космы разметались по полу, янтарные глаза стали тускнеть, зубы были сжаты, бородка растрёпана.

Бесник оставалось немного, чтобы наконец убить его.

— С-сдохни, с-сука… Сдохни…

Внезапно искажённое лицо Гектора стало ровным, рот приоткрылся в улыбке. Всё его тело расслабилось, он полностью перестал сопротивляться. Глаза слегка закатились. щёки покрылись румянцем.

Бесник решила, что, кажется, это конец, и чуть ослабила хватку, после чего передвинулась ближе и опустила таз, чтобы немного передохнуть, как вдруг явственно почувствовала внизу…

Нет, непохоже на дуло пистолета, только идиот сунет себе этакую махину в штаны. Это и не рукоять ножа, иначе лезвие было бы в кишках. Значит, это…

— Давай сильнее, сучка… — простонал придушенный Гектор. — Твои объятья куда крепче инквизиторских…

До Бесник наконец дошло.

— Ах ты!..

Но было поздно: Гектор дёрнул её к себе за плечи, и она ударилась носом о его нос.

В следующий миг его язык проник в её рот.

Ещё через миг она ответила тем же, затем грубо и нежно провела рукой по его израненной щеке, а он провёл пальцами по её запылившимся волосам.

Два побитых, растрёпанных, испытавших немного радости от жизни моряка из двух враждующих стран, заброшенные на поле битвы целых четырёх народов включая атлатетис, целовались на полу захваченного вражеского фрегата так самозабвенно, точно не было вокруг них всей этой прикрытой лицемерием жажды крови и власти, этих смертей, этого безумия. Всё это было лишним, пустым, ненужными, когда можно было просто любить друг друга, даже если вы два совершенно отвратительных человека, которые вновь столкнулись благодаря левым людям, желающим переделить территорию.

— Присоединишься к Братству, Джу? — нежным и страстным шёпотом спросил Гектор, снимая с её головы платок и развязывая пояс.

— Как только мы отъебём и выебем русалок и твоих очаровательных ненавидящих тебя соотечественников, — также тихо и проникновенно ответила Бесник, запуская руки ему под рубашку.

— Русалкам неудобно драться врукопашную на палубе из-за того, что нет ножек, — заметил Шестёрка, стаскивая с неё обувь и чулки.

— И неудобно бить издали из-за плохого зрения, — добавила девушка, касаясь его шеи и вновь гладя по жилистой, истёртой ремнями груди.

— Мы стрелять в них издали тоже не сможем, они же в воде… Ай, бля! Больно, кто ж так кусает?

— Ну укуси ты меня… — пробормотала Бесник. Она действительно не знала, а что теперь делать и как быть.

— И укушу! И вообще, — Гектор убрал с неё руки и хлопнул ими по полу, — что мы тут сидим точно рабы на галеоне? Там же кровать охуительная! У Легранов такой нет!

Бесник коснулась креста на груди.

— Да пошёл он, господь, что не остановил морское чудовище, — и сорвала его.

— Лучший отказ от прошлого, что я видел! — прокомментировал Гектор, встал и взял её на руки.

* * *

"Непрощающий" покинул Порт-о-Пренс утром с попутным ветром. Спустя время брат и сестра Леграны сели на корабль, который должен был вернуть их на Аматор.

Раненые были снова в строю. И немало удивлены тем фактом, что, оказывается, они все теперь члены Берегового братства и "неудачники" одновременно и что отныне судьбоносные решения будут приниматься не какими-то там Легранами, а ими самими, когда капитан и старпом их спросит. Перед отплытием Гектор и Бесник вынесли доску с кривым рисунком русалки и толкнули образовательную речь, как русалок бить и куда их тыкать.

Корабль плыл на северо-запад, чтобы ударить оттуда по иберийцам, боровшимся с русалками.

Удивительно, но люди, бывшие до этого по сути из двух стай, работали теперь слаженно, ссоры пресекались на корню. Капитан и старпом были точно две стороны одного целого, и всё шло хорошо вплоть до встречи с другими кораблями у острова Тортю на севере Эспаньолы.

Там были альбионские, галлийские, даже портийские военные суда. Их красоту и практичность разбавляли потрёпанные пиратские корабли. И всё это сообщество, частично остававшаяся на кораблях, частично устроившее лагерь на острове, гудело точно разозлённый улей, потому что все ненавидели друг друга.

— Верните нам Южные Антилы, тогда и поговорим! — шипели альбионцы.

— У вас и так Ямайка и Барбадос, у вас больше всех колоний! — отвечали галлийцы.

— Иберийцы превосходили нас числом, мы доблестно оборонялись, где наши обещанные земли?! — пищали портийцы.

— Хватит устраивать на нас облавы и вешать, едва мы ступим на берег, — ворчали пираты с Тортуги и Нассау, и тогда на них оборачивались все три честных стороны.

— Вы вообще предали родину, короля и свою мать! Если бы не русалки, вы бы все болтались на рее!

Если бы все только ругались, вопросов бы не было, но вот только стороны умудрялись немножечко и убивать друг друга.

Глядя на это, Гектор и Бесник, а также входившие в узкий кружок лидеров Кхецо, Педро