Большая книга ужасов-60. Тьма из подвалов. Черная пустошь - Роман Волков

– Новые напишу. Эмоций еще лет на десять хватит, – думал Волкогонов, вспоминая свою репетиционную базу на Часовом заводе, старенькую гитару, товарищей по группе – Сашу Шаха и Диму Слепова, с которыми они постоянно ругались из-за музыки или текстов. – И с парнями такие песни запилим – стены запотеют! Если доберемся…

Валежник занялся сразу и вспыхнул ослепительно ярко. Огонь взметнулся над частоколом, озарив окрестности. Убедившись, что пламя охватило просмоленные бревна, четверка спасателей рванула в ту сторону, где Валера обнаружил вход в деревню мутантов.

Крадясь в темноте по деревне, ребята то и дело оглядывались по сторонам. Но никого не было, видно, все обитатели готовились к кровавому жертвоприношению на площади, которая озарялась пламенем ритуальных костров. Они заняли удобную позицию у одной из хижин – за расставленными ушатами, ведрами и бочками. Странно, но воды в них не было, зато пахло каким-то травяным настоем, который плескался на самом донышке. Отсюда открывался вид на происходящее в деревне, но в то же время здесь можно было спрятаться в полутьме, вдалеке от мерцающих костров.

На полянке среди хижин продолжалась жуткая оргия. Безобразные мутанты, одутловатые и тощие, чешуйчатые и гладкие, как резина, зубастые, рогатые и кудлатые, в припадке звериной ярости сходились в бешеной карусели, из которой то и дело вылетало тело физрука.

– Какие же они мерзкие… – брезгливо ежась, отметил Валера.

– Ну поживешь тут пару годиков – таким же станешь, – ободрил его Артем. – Испарений подышишь, воды болотной протравленной попьешь…

Андрей оглянулся: пожар разгорался все сильнее, там и тут виднелись оранжевые отблески. Из пролеска поднимался ядовитый дым.

– Лесной пожар устроили, что дальше? – спросил Андрей.

– Ждем МЧС, – снова не к месту пошутил Роман и хмыкнул, увидев, что никто даже не улыбнулся.

– Ждем, когда эти твари отвлекутся, и… – Артем смутился. – Попробуем Палыча вытащить как-нибудь.

Но ритуал продолжался. В слабом свете луны и отблесках костров можно было разглядеть деформированные фигуры мутантов. Когда из хитросплетения тел возникал Палыч, друзья напряженно замирали.

– Наш пожар все сильнее, а они не реагируют, – обратился к Артему Волкогонов.

– Так тут все в кострах! Пока они ничего не замечают, – пробормотал Валера.

– Наверное, они вошли в транс, как индейцы Амазонии. В таком состоянии они ничего не чувствуют и не видят… – задумался Артем.

– Не получится ничего, они его вон как держат… – начал, поежившись, рассуждать Мазуренко. – А если останемся здесь, наверняка угорим, пожар сзади, чудища впереди, надо уходить…

– Палыча не оставим! – Волкогонов сжал зубы, его глаза нервно бегали в поисках хоть какого-то выхода.

– Да и куда бежать, – продолжил Валера. – Вокруг радиоактивный лес, кабаны, привидения… Эй, ты чего!

Роман схватил увесистый булыжник и запустил его в толпу мутантов. Камень с глухим звуком ударился о голову огромного волосатого монстра и плюхнулся на землю, уродец повел головой и с недоумением на волосатой оскаленной морде последовал примеру булыжника – упал. Но никто из существ даже внимания на это не обратил. Ритуал продолжался.

Андрей отвесил Волкогонову легкий подзатыльник. Тот ответил недобрым взглядом.

В этот момент ритуал достиг апогея, толкотня чудищ обрела подобие организованного танца.

Нестерпимый вой стал сливаться в нечто членораздельное…

– Что они там орут? – спросил Мазуренко. – Что-то вроде «да»?

– Да-да? – подхватил Павлихин. – Чему «да»? Почему «да»?

Толпа прыгала волнообразно, как фанаты на стадионе, подчиняясь необъяснимому, но ощутимому ритму. Но, что самое страшное, Палыч двигался со всеми в такт, в его взгляде была та же пустота, что и у других участников лесного действа. Осознание этого ввергло ребят в отчаяние, которое стало превращаться в панический ужас.

В низком монотонном гудении вдруг зазвенели визги, напоминающие свиные, но куда более хищные и жестокие, послышался треск кустов и шум падающих деревьев.

– Кабаны, – бледнея, прошептал Мазуренко.

Иногда кажется, что не может быть хуже. Но, оказывается, что может.

В этот момент кошмарный ритуал, казалось, достигший своей кульминации, враз прекратился. Валерий Палыч и мутанты, чешуйчатые, кривые, раздутые и лохматые, резко обернулись в сторону ребят, горящего частокола и стаи кабанов. За их спинами жутко поблескивала луна. Волосатый карлик в первом ряду, с шерстью, заплетенной в косички наподобие вязаного свитера, обвешанный какими-то талисманами и амулетами, начал раскачиваться, открыв несоразмерно большой рот с гнилыми зелеными зубами. Он издал истошный вопль, который подхватили другие существа. Крики, переплетаясь между собой, резонировали с треском огня, а дым перемешивался с запахом болотных испарений…

Голова начала кружиться, рот сушил едкий вкус желчи. Дышать становилось трудно, легкие завибрировали в унисон с воплями. Волкогонов обернулся к друзьям, но понял, что его голос ему не подчиняется. Он сумел выдавить лишь жалкое «еааакх». У Мазуренко из носа шла кровь, Артем уткнулся в землю, накрыв голову руками, Андрей раскинулся на земле без чувств с открытыми глазами. Пожар охватил пролесок, с запада горел частокол и деревья рядом с ним, в небо поднимались клубы черного дыма, заволакивая звезды. В приоткрытой двери за языками пламени сновали зловещие тени. Там мелькали огромные бивни, налитые кровью глаза и обугленная тлеющая шерсть. Визги секачей, переполненные ненавистью и болью, словно растворялись в звуках дьявольского пения, накатывающих волнами тошноты.

– Да-да! – вопила толпа. Воздух накалялся, гудел. Прогрохотал гром, и мутанты ответили торжествующим ревом.

Волкогонов уже не мог дышать, в горле стоял комок. «Похоже на действие отравляющих газов», – внезапно поймал себя на мысли Роман, вспомнив уроки ОБЖ. Наверное, отравляющие вещества впитались в почву и деревья, а пожар освобождает их вместе с дымом. В охваченную пламенем калитку просунулось уродливое обгоревшее рыло огромного кабана. Тварь гигантских размеров с длинными желтыми клыками и вытянутой крокодильей мордой медленно вошла в деревню, а за ней, так же крадучись, поползли другие.

Самый первый секач, раздувая уродливые ноздри, принюхивался. Он вдруг резко повернул и пошел в сторону ребят. С желтых загнутых в разные стороны клыков лохмотьями капала пена. Но даже не клыки были самым мерзким в этом страшилище. Кабан был без глаз, вместо них на морде темнели две вмятины с запекшейся кровью, как на противогазе. Это вдруг напомнило Роману, как военрук учил надевать противогазы в школе. Достать, развернуть, руки под швы, натянуть – продуть. Роман сделал резкий выдох в воображаемый противогаз и неожиданно для себя в истерике рассмеялся. «Голос вернулся», – подумал он и зачем-то закричал. Зря, ослепленный кабан его заметил.