Соблазненный граф - Софи Барнс

– Очень, – прошептала она. – А ты?

– Как никогда, – ответил Люсьен, а затем погладил Кэтрин по спине и бедру – тем местам, на которых были родимые пятна. – Я невероятно счастлив от того, что мне удалось завоевать сердце самой прекрасной женщины в Англии.

Повернув голову, она посмотрела на него с такой благодарностью, что у Люсьена перехватило дыхание.

– Я люблю тебя, – прошептала Кэтрин. – Прости, что так долго не могла понять этого. Но теперь мне совершенно ясно, что тебе нет дела до уродливых отметин на моем теле. Какой же я была глупой!

Люсьен крепко обнял ее.

– Все в порядке, не надо извиняться, – промолвил он, целуя ее. – Ты была уязвлена и унижена поведением мужа, и у тебя были все основания бояться мужчин.

Он замялся, не решаясь продолжить этот трудный разговор. Их отношения развивались с поразительной скоростью, и Люсьен опасался за их судьбу. Кэтрин не раз говорила, что не желает во второй раз выходить замуж. Что, если она будет стоять на своем, несмотря на признание в любви? Люсьен не мог смириться с мыслью, что получит отказ после всего, что между ними произошло. Она сказала, что любит его… И это наверняка означало, что Кэтрин хотела видеть в нем не просто любовника. Придя к такому выводу, Люсьен приободрился. Отринув все опасения, он решил быть с ней откровенным.

– Кейт, ты выйдешь за меня замуж? – без обиняков спросил он.

Она ничего не ответила, и Люсьен понял, что Кэтрин заснула. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза. Люсьен знал, что ему придется ждать, набравшись терпения, и надеялся, что ему хватит смелости задать этот вопрос еще раз. О, если бы Кэтрин ответила «да»!

Размешивая мед в чашке с чаем, Кэтрин раздраженно поглядывала на Люсьена, который с довольным видом читал утреннюю газету. Уже трое суток она сидела взаперти в его доме. Ей было запрещено даже подходить к окну и смотреть на прохожих. Все это время Кэтрин общалась только с Люсьеном и была лишена общества своих подруг и знакомых. Ей, конечно, было приятно его присутствие, но поведение Люсьена вызывало у нее вопросы. В последнее время он вел себя сдержанно по отношению к ней и походил на человека, который достиг своей цели – переспал с женщиной, которую давно вожделел – и на этом успокоился.

Это не нравилось Кэтрин. Во-первых, ей хотелось снова заняться с ним любовью, а Люсьен избегал близости. А во-вторых, она начала сомневаться в его намерениях. Раньше он с большим энтузиазмом говорил о браке, а теперь эта тема как будто была под запретом. Несколько раз у Кэтрин возникало чувство, что Люсьен хочет подойти к ней и сказать что-то важное, однако он как будто не решался. И их разговор выливался в банальное обсуждение погоды. Разочарование Кэтрин нарастало, как снежный ком. Ей казалось, что Люсьен охладел к ней. От его былой страсти не осталось и следа.

Кэтрин тяжело вздохнула. Сидение взаперти только ухудшало ее настроение. Ей нужно было отвлечься от мрачных мыслей о грозящей опасности и о перемене в отношениях с Люсьеном. Кэтрин подспудно мучили подозрения, что Люсьена оттолкнул от нее вид уродливых родимых пятен на ее теле. Однако по своей доброте он молчал об этом, не желая ранить Кэтрин. Логика подсказывала, что это было не так, учитывая, с каким пылом он отдавался страсти во время ночи любви, однако Кэтрин не могла не сомневаться в своей полноценности.

Люсьен с громким шуршанием перевернул страницу газеты, и Кэтрин бросила на него укоризненный взгляд. Она не знала, что творится в его душе, но была уверена, что Люсьен мог бы проявлять к ней больше внимания!

– Я хочу устроить званый обед, – неожиданно заявила она резким раздраженным тоном.

– Ты знаешь, что это невозможно, – промолвил Люсьен, опуская газету и с сочувствием глядя на нее.

Меньше всего на свете она нуждалась сейчас в его жалости!

– Почему? – с недоумением спросила Кэтрин. – Мы могли бы пригласить твою сестру и Грея.

– Двух гостей недостаточно для званого ужина, – заметил Люсьен.

Кэтрин едва сдержалась, чтобы не швырнуть в него чашку с горячим чаем.

– Даже такой куцый праздник доставил бы мне удовольствие, – взяв себя в руки, сказала она. – Мы могли бы после ужина сыграть в вист или в шарады.

Несколько мгновений Люсьен изучающе смотрел на нее.

– Ты знаешь, как я пекусь о твоей безопасности, Кейт. Я беспокоюсь о тебе, в особенности после того, как мы получили последнее письмо от твоего секретаря.

Это письмо вызвало тревогу и у Кэтрин. В нем говорилось о пожаре, возникшем в этот раз на фабрике в Энкоутсе. Видимо, кто-то планомерно уничтожал те предприятия, в которые Кэтрин делала инвестиции. Два пожара за короткое время не могли быть случайностью.

После завтрака Кэтрин намеревалась отправить письма с предостережениями управляющим других фабрик, складов и магазинов, с которыми она сотрудничала.

– Пока мы не найдем виновника всех твоих несчастий, – продолжал Люсьен, – нам нельзя успокаиваться. Лучше проявлять излишнюю осторожность, нежели идти на неоправданный риск… – Он поморщился. – Я просто хочу, чтобы мы были бдительными. Вот и все.

– Мы и так бдительны и осторожны, – возразила Кэтрин. – Я не собираюсь покидать пределы дома. Гости приедут сюда, к нам. Я не вижу причин для беспокойства по поводу званого ужина. Ты прекрасно знаешь, что твоей сестре и Грею можно доверять.

– Разумеется, я не сомневаюсь в их преданности нам.

– В таком случае давай пригласим их в гости. Ты представить себе не можешь, как трудно сидеть взаперти целыми днями. Ты, по крайней мере, можешь ходить в клубы. У тебя есть свобода передвижения, которой, кстати, на мой взгляд, ты в последнее время злоупотребляешь. Это несправедливо по отношению ко мне.

– Я пытался собрать информацию о Доноване.

– Я знаю. Но предупреждаю, если ситуация не изменится в ближайшее время, я просто сойду с ума.

Встав со своего места, Кэтрин стала нервно прохаживаться по комнате.

– Ну, хорошо, – сдался Люсьен, – давай устроим званый ужин.

Кэтрин медленно повернулась, как будто боялась, что любое резкое движение заставит Люсьена передумать.

– Значит, ты согласен?

– Я понимаю, как тебе тяжело. В тебя стреляли в собственном доме, потом разлучили с любимой дочерью, вырвали из привычного окружения и заперли в чужом доме, где тебе нечем заняться. Кроме меня, ты никого не видишь, да и я часто отсутствую – это чистая правда. Удивительно, что ты до сих пор еще не сошла с ума.

Улыбнувшись, Кэтрин подошла к нему. Люсьен отложил в сторону газету, встал и протянул ей руку. Кэтрин пожала ее.

– Мы будем осторожны, – пообещала она, зная, что Люсьена больше всего волнует ее безопасность.

Ей было приятно, что он заботится о ней, но слишком плотная опека душила ее, лишала последних крупиц свободы.