Нелинейная зависимость - Дмитрий Янковский

Время медленно текло, сдвигая полосы теней внутри ярко залитой солнцем палаты. Андрей вспомнил про башню Торгового Центра на Манежной площади и представил, как тень длиной в несколько километров, гуляет по городу стрелкой солнечных часов.

К дяде Коле впервые пришла посетительница. Трудно было сказать, та ли это женщина, что угостила его утюгом по голове, потому что ни она, ни сам дядя Коля не сказали друг другу ни слова. Он лежал и смотрел в потолок, а она плакала и держала его за руку. Затем она положила ему в тумбочку пакет, пахнущий домашней едой, и молча ушла, ни с кем не попрощавшись. Андрей вопросительно глянул на Володю, но тот лишь плечами пожал.

Экран «компакта» показал результаты анализа фотографий. Логика не просматривалась и Андрей собирался уже стереть ночные трофеи, но в последний момент решил подождать – показать Пашке. Он ближе к вычислительной математике, может разглядит то, что скрылось от Андрея. Только надо бы с Интернета скачать одну фотографию для иллюстрации.

Андрей достал из-под подушки мобильник и посмотрел на индикатор заряда. Аккумуляторы отлежались и немного пришли в себя. На минуту связи должно хватить.

Андрей подключил «компакт» и вошел в сеть.

Пашка себя ждать не заставил.

– Ну что? – сходу спросил он, протискиваясь в палату.

– Только обещай, что не будешь смеяться. – предупредил Андрей.

– Ты как маленький мальчик. – фыркнул Пашка. – Еще в носу поковыряйся для достоверности. Маленький мальчик компьютер собрал, с помощью деда пароль подобрал, долго рыдали потом в Интернете, от страшного вируса хакера Пети.

– Когда узнаешь о чем речь, точно будешь смеяться. – предупредил Андрей. – Но сначала я тебе ничего объяснять не буду. Просто посмотри вот эти цифры.

Пашка взял «компакт», посмотрел, почесал макушку.

– Что это? – наконец спросил он. – Фрагмент алгоритма?

– Я хотел у тебя узнать.

– Н-да. Сдаюсь. Так где ты это взял?

– Не скажу. – твердо ответил Андрей. – Пока ты не ответишь, что видишь.

– Цифры вижу. – Пашка пожал плечами. – Ни начала вычислительной цепи, ни конца. Просто цифровой бред, выдернутый из контекста. Ничего не могу сказать.

– А все таки? – еще сильнее заинтересовался Андрей.

– Ну, считала не аналоговая машина, а цифровая. Это сразу видно по сдвиговым операциям. Система двоичная, опять таки судя по сдвигу, но какая-то странная. А! Блин, Андрюха! Ну зачем ты меня подкалываешь? Вот больной… Я думал ты действительно что-то новое раскопал!

Пашка недовольно повертел у виска пальцем.

– Какого черта ты мне подсунул кусок протокола? – обиженно глянул он на Андрея. – Кстати, этот кусок не является математикой Шора. Другой алгоритм, хоть и квантовый.

– У меня не было протокола. – Андрей не понял, шутит над ним Пашка, или говорит серьезно. – Ты мне чистый «компакт» принес. Не мог же я на память запомнить. Да и зачем, Паша?

– Твоя шуточка затянулась. – Пашка нахмурил брови. – Это кусок протокола, отражающий момент счета «устройства номер три».

– Которое мы так и не нашли? – осторожно уточнил Андрей.

– Чего ты дурака из себя строишь?

– Ладно. А теперь смотри, откуда я это взял.

Андрей вызывал программу для просмотра фотографий, и прокрутил перед ничего не понимающим Пашой свой ночной ролик.

– Ночной город в ускоренной съемке. – поставил диагноз Пашка.

– Точно. Один кадр каждые пятнадцать минут.

– А зачем?

– Внимательнее посмотри. Тебе эта картинка ничего не напоминает?

– Напоминает. – Паша пожал плечами. – Дома с освещенными окнами.

– Хорошо. Дай мне зажигалку.

– На. – ничего не понимая, протянул Паша.

Андрей вызвал на экран другую фотографию, и закрыл ее нижнюю часть зажигалкой.

– А это что? – спросил он.

– Тоже многоэтажки, только днем. – равнодушно ответил Паша.

– А так? – Андрей убрал зажигалку, открыв нижнюю часть фотографии, на которой был виден пульт управления

Пашка озадаченно почесал кончик носа.

– Старинная ЭВМ?

– Точно. – улыбнулся Андрей. – ЭВМ PTERA, производство Голландии, середина пятидесятых годов. Скачал из Интернета.

– Сходство действительно поразительное. Ну и что с того.

– А то, что цифры, которые ты смотрел, получены путем анализа ночных фотографий из этого окна.

– Ты серьезно?

– Вполне. Только я понятия не имею, как это получается.

– По такому фрагменту и не поймешь. Надо сделать больший охват.

– Ага! Значит мое сумасшествие заразно? – Андрей довольно потер ладони. – Значит это не просто сотрясение мозга!

– Но в статье ты об этом не напишешь. – остудил его пыл Паша. – Даже если в этом есть какая-то научная закономерность.

– А есть?

– Ну, раз есть результат, значит есть и причина. Ты не волнуйся так. Твою склонность к мистике я помню еще со времен учебы. Хочешь мое первое предположение, пока чисто гипотетическое? Я думаю, что согласно принципу перехода количественных изменений в качественные, определенное скопление одинаковых элементов просто не может не превратиться в компьютер. Той или иной степени сложности.

– Ни фига себе. – Андрей откинулся на подушку. – Ты еще более сумасшедший, чем я.

– А что тут такого? Все нормально, старик. Не нервничай. Из блуждающих в космосе частиц образовались атомы. Было? Было. Поначалу ведь мир состоял из сплошной плазмы после Большого Взрыва, правильно?

– Это одна из господствующих гипотез. – поправил Андрей.

– Было, было. – уверенно кивнул Паша. – Затем из атомов образовалась целая куча самых разных молекул. Сначала попроще, потом все более сложные. Количество простых элементов увеличивалось, они складывались в более сложные. Органическую молекулу уже можно считать цифровой моделью, поскольку из одних и тех же атомов углерода, водорода и кислорода состоит огромное разнообразие органических молекул с самыми разными свойствами. Такая, почти троичная система, где все зависит от взаимного расположения «нуля»-углерода, «единицы»-водорода, и «тройки»-кислорода.

– Лихо ты завернул. – уважительно кивнул Андрей. – Тогда дальше идут аминокислоты, затем первая живая клетка.

– Заметь, клетка, это уже очень простая вычислительная машина химического типа. В ней идут упорядоченные и вполне управляемые химические реакции.

– Ага. Затем клеток становится много, и они сливаются в еще более сложную функциональную схему – живой организм.