Воскреснуть, чтобы снова умереть - Ольга Геннадьевна Володарская

за его спиной и будто ждали приглашения войти, но Марков бесцеремонно захлопнул за собой дверь.

— Что за печать страдания появилась на лице твоем, отрок? — спросил он, пройдя к столу, чтобы водрузить на него блюдо. Пиво же осталось в его руке. — Узнал еще что-то нелицеприятное о своей зазнобе?

— Нет. Просто грущу. Имею право?

— Накрыло все же? Это хорошо. Значит, чувства настоящие.

— А толку? Я не буду с продажной женщиной…

— Могу тебя порадовать, — Марков открыл пиво и протянул Эду бутылку.

— Этим?

— И этим тоже. К креветкам пивко — самое то. — Он откупорил еще одну и жадно приложился к горлышку: — Кайф!

Эд тоже сделал глоток, но не такой смачный. Пиво горчило, и он его отставил.

— Не продавала Стефания свою девственность. Кто-то за нее переговоры вел. Она сама в шоке.

— Врет.

— Не думаю. Стеф простая, глуповатая (уж извини), шаблонно мыслящая девушка. Она плохой манипулятор. Далеко не развратница. И, что немаловажно, слишком высоко себя ценит. Не продалась бы она за полтинник.

— Тогда кто вел переписку от ее лица?

— Об этом мы с тобой подумаем после. Сейчас важнее другое: нужно узнать, что за семейка это — Густавсены? На чем они поднялись, с кем братались, с кем ругались? Какие скелеты в шкафах прячут?

— Непонятная семейка, — Эд говорил, но по клавишам стучать не переставал. — Состояла из двух человек, отца и сына. Кто был матерью Витаса, не известно. Близких родственников нет. Будто из ниоткуда взялись эти Густавсены. Иво в середине девяностых зарегистрировал фирму имени себя. Она занималась оптовой продажей. Склады Густавсен сначала арендовал, потом выкупал. Хорошо на этом поднялся, вложился в судостроение и недвижимость. Сын отцу помогал, но не очень активно. У меня сложилось впечатление, что делал он это из-под палки. На, глянь. — И повернул к Боре компьютер: — Это Густавсены на бизнес-форуме в Лондоне. У Витаса недовольная рожа.

— Будто в переполненной маршрутке едет, — согласился с ним Боря. Он вспомнил слова Иво о том, что сын не желал заниматься бизнесом, хотел только наслаждаться благами богатой жизни. — Состояние семьи велико?

— Иво Густавсен входит в двадцатку самых богатых людей Латвии. Но, я думаю, прибедняется. Не светит всеми доходами. Видно, что калач тертый.

— Тут ты прав. Иво имеет бурное прошлое, о чем говорят шрамы и татуировки на его теле. Одна приметная. Глянь, — Марков продемонстрировал снимок, что сделал на телефон, когда обнаружил труп на вилле.

— Это вилка?

— Это вилка. Поищи такую среди тюремных. Это можно сделать?

— Попробую. Но ты губу не раскатывай. Это в кино компьютерщики всемогущи, а на самом деле наши возможности ограничены. И не только потому, что защита на многих базах мощная стоит, ее можно обойти при желании, в данном конкретном случае главное другое: они не полные.

— Базы? — на всякий случай уточнил Боря.

— Советский Союз развалился на полтора десятка стран. Во время бардака столько информации утеряно было, не восстановишь. Взять Иво нашего. Если бандюган, его пальчики в базе МВД СССР имелись, но он полжизни прожил спокойненько под чужим именем, получал документы, путешествовал. Значит, отпечатков его в базе Интерпола нет, не передали.

— Какие самые ранние фотографии Иво имеются в Сети?

— Секунду. — Эд щелкнул мышью. — Вот! Тут Иво сорок пять.

Марков внимательно посмотрел на фото. На нем старший Густавсен позировал на фоне офиса своей фирмы. Мужчина широко улыбался и отлично выглядел. Артист, да и только!

— А теперь последнюю из имеющихся, — попросил он.

— Тоже старая, восьмилетней давности. Из Французских Альп, у Густавсенов там шале.

На этом снимке Иво тоже улыбался. И выглядел для своих лет отлично. Но только на первый взгляд.

— У него лицо будто перекосило, — заметил Марков.

— Нормальное лицо, — не согласился с ним Эд. — Для человека его возраста.

— Для вас, двадцатилетних, все, кому за сорок, старики?

— Олды. Но Густавсену-то тут под шестьдесят. Мой батя младше. И он примерно так же выглядит.

— Кособоко? Присмотрись наконец. — Он указал на косящий глаз, потом на рот, тот не был симметричным.

— Может, инсульт был?

— Проверь.

— Я тебе волшебник, что ли? — возмутился парень. — Говорю же, не так все работает, как вам в кино показывают.

— То есть ты больше никакой информации добыть не сможешь?

— Из открытых источников только.

И резко замолк. Взгляд Эда сосредоточился на каком-то тексте.

— Что там? — Боря подался вперед. Фотография медцентра, на крыльце которого кучка людей с камерами и микрофонами.

— Подожди, переведу, тут на латышском. — Он замолк еще на пару минут. — Напали на Иво, короче. Ворвались в охотничий домик, где он один вечерок коротал, избили. Кто, не известно.

— Когда это произошло?

— В 2006-м. Иво после этого нападения уехал из Латвии, но остался ее гражданином.

— Косоглазие — последствие черепно-мозговой травмы, скорее всего. Хорошо Иво отмудохали. За что, интересно?

— На этот вопрос я тебе точно не отвечу.

Марков еле сдержался, чтобы не выдать что-то из разряда «мало от тебя проку», но сдержался.

— А по татуировке что?

— Скинь мне фото, я поищу. Пока ничего.

Боря так и сделал. Эд ждал, что Марков уйдет, но от него не так легко было отделаться.

— Я сейчас одному человеку позвоню, он может нам помочь. А ты поешь пока, что ли? Креветки стынут, жалко.

Борис набрал Куксу. Они давно не связывались, но Марков знал, тот обязательно ответит.

— Кому сто лет не сдохнуть! — так Лаврик поприветствовал своего бывшего начальника. — Здорово, Боря.

— Сваади кап, — говорят в наших краях. — Сабай ди май?

— Про дела спросил? — догадался Кукса. — Все нормально у меня. Сам как?

— Потихоньку, друг. Просьба есть. Не мог бы ты найти человечка среди ваших умников, который бы по татуировке личность определил? А то мой не справляется.

— У твоего баз наших нет. И кто этот бедолага?

— Мальчик один хороший, — и подмигнул Эду, — помогает мне в расследовании.

— Ты там в частные детективы записался?

Марков в двух словах описал ситуацию. Эдик как раз вышел, чтобы поесть за столом и с ребятами.

— Зря ты в этом деле копаешься, — высказал свое мнение Кукса. — Уезжай из страны, пока не поздно.

Марков оставил эту реплику без комментариев. Не мог же выдать: «Я сам решу!» Так с друзьями не разговаривают. Тем более теми, к кому ты обращаешься за помощью.

«А я изменился, — отметил Марков, — стал спокойнее, терпимее. И больше ценю людей. Получается, что эта ссылка пошла мне на пользу!»

— Пришли мне на почту все, что вы нашли, — сказал Кукса, — и татуировку. Адрес у меня тот же, что и раньше.

— Спасибо, друг.

— Пока не за