День драконов - Андрей Земляной

Сначала хотели запрятать в один из медцентров, но я сильно воспротивился. Затем была попытка списать по медицинским показателям, но тут вмешались военные. Организм здоров? Ну а если так, тогда вперед и с песней. Тем более что регенерация у вашего этого, ну как там его. Да-да. Именно. Регенерация хорошая. Сколько, кстати, единиц? 230? СКОЛЬКО?!! Это в каких единицах? А сколько максимум? Сто? И вы хотите списать такого бойца? Контракт из своих средств покрыть не желаете? Ну нет, так нет. Свободен, рекрут.

Потом начались тренировки. Я сперва не очень усердствовал. Но потом вспомнил, что мои попытки отсидеться в тихом месте всегда кончались особо гнусными проблемами, и подналег. Понемногу толпа уменьшалась. «Сортировка» работала, словно отлаженный конвейер. В конце концов и мне предложили с вещами на выход. В составе группы из пяти рекрутов меня сначала перебросили на фрегат «Звезда Ренадис», а потом в одиночестве армейским беспилотным курьером на базу «Тонеранд» – грандиозное сооружение, одну из главных баз Имперского Флота и основную базу Звездного Десанта. Меня еще неделю куда-то таскали, тестировали, пока я не очутился в шестом учебном лагере Звездного Десанта на планете Вирган.

Тот, кто придумал здешний распорядок, наверняка был полностью собой доволен. Подъем до рассвета, отбой в полночь, если, конечно, кому-то из офицеров не приходило чего в голову. А приходило, надо сказать, довольно часто. Я, в общем, небезосновательно считал себя крепким и готовым к таким вот переделкам, но из меня тут быстро выбили спесь и пыль. Нюанс системы заключался в том, что в лагере не подгоняли под единый стандарт всех, кто не успевал, а каждому давали его предельную нагрузку. К счастью или к сожалению, я теперь обладал не только телом, родившимся на планете с повышенным тяготением, но и с некоторых пор измененным лошадиной дозой драконьей крови. Что мгновенно и показали биометрические тесты. Плюс в том, что меня не стали пичкать огромными дозами разнообразных прививок-модификаторов. Видимо, сочли, что и так сойдет. А минус заключался в сильно повышенной по сравнению с остальными курсантами нагрузке.

В какой-то момент снова захотели забрать на опыты, но начальник базы, генерал Тер Сойво ден Картиан быстро объяснил, кто здесь начальник.

В итоге я бегал с двадцатикилограммовыми утяжелителями, тогда как мои друзья двигались или налегке, или с гораздо меньшим грузом. Браслет, он же датчик, лучше всякого доктора говорил, когда солдат по-настоящему устал и когда он начинает филонить. Оттягивался я только на занятиях по рукопашному бою и на стрельбище. Но и то до тех пор, пока меня не назначили помощником инструктора всех шести групп…

Потом прошла первая волна отсева. Подавляющее большинство моих сокурсников отправились в боевые подразделения. А нас, весь поредевший второй полк, сформировали в одну роту и продолжили измываться. Набор учебных предметов заставил меня сильно призадуматься. Топография, навигация и матчасть, включавшая в себя от бронескафандров особой конструкции до пилотирования капсул и всяких пушек-клайдеров и вообще ни на что не похожие предметы типа ксенопсихологии, рукопашного боя в условиях низкой гравитации и прочего. По всему выходило, что тихой службы в уютном месте нам не видать.

Оружие, которое использовала Империя против своих врагов, конечно, не шло ни в какое сравнение с привычным мне. Стволы, в основном гатрийского и лахторского производства, трех типов. Лучевые, волновые и более знакомого мне баллистического типа. Удобные, прочные и легкие, они превращали стрельбу в приятную забаву. Были образцы, сами отслеживающие и распознающие мишень. Специальный предохранитель, отслеживающий спектральные характеристики формы и датчики «свой-чужой», не давал выстрелить в соратника. Но ручное, то есть предназначенное для человека оружие не шло ни в какое сравнение с тем, которое использовали, одевая бронескафандр. А сам скафандр – это вообще песня. Более полутонны брони и послушных малейшему движению сервомоторов делало возможным такие трюки, какие я мог себе позволить только в отсутствие гравитации. Типа тройного сальто назад с переворотом. Специальный датчик у основания черепа и вдоль спинного мозга сканировал двигательные центры нервной системы и передавал импульсы на экзоскелетную систему. Можно было даже играть на рояле, если только найти инструмент, что выдержал бы подобное издевательство… Обучаясь работе в броне, мы летали на гравитронах скафандра, бегали, прыгали, лазали по горам и даже играли небольшим стокилограммовым мячом. Истинным наслаждением для меня было увидеть, как на моей стальной ладони взорвалась стандартная штурмовая граната. Только немного тряхнуло руку, осколком поцарапало лицевой щиток, да я получил двадцать часов штрафных работ.

К этой куче высокопрочного металла и пластика, оснащенного портативным диагностом, тактическим компьютером и прочими благами цивилизации вплоть до портативного клозета, так вот, к этому чуду в комплект полагалось еще и оружие. Впрочем, у монстра, способного кулаком пробить бетонную стену, и оружие было соответствующее. Трехствольный синфазный излучатель весом в две сотни килограмм вполне достойно мог бы смотреться и на тяжелой бронетехнике, а были еще разные генераторы не вполне целебных полей, защитный энергококон и многое другое. Управлялась спрятанная в скафандр машинерия мысленно или с пульта на левой руке или голосом.

Помимо коллективных, у каждого были собственные предметы. Велоранда Иси, или просто Вел, проходила особые тренировки на вождение всего, что движется, и управление всем, что управляется. Видели мы ее только на общегрупповых зачетах да в редкие слеты в гарнизонном баре.

Еще один член нашей команды, Миконо Си Ари или просто Мики, была специалистом по инженерным коммуникациям, сетям и компьютерам. Мики мы видели почаще, но тоже в силу специфики изучаемых предметов не каждый день. Но при этом общефизическая, стрелковая и тактико-техническая подготовка была у нас одна на всех.

Моя специализация была управление. И спецпредметы, типа психологии воинского коллектива, социологии рас, тактики, стратегии и прочего сильно отягощали мою и без того непростую программу.

Еще нас учили владеть нетрадиционными видами оружия, всем подручным барахлом и принимать решения в нестандартных ситуациях.

Помню, как нас вывели к берегу реки и, поставив напротив мишеней на другом берегу, сказали, что никто не уйдет отсюда, пока не поразит свою мишень. Да, самое главное. Я забыл сказать, что оружия нам, естественно, не дали… Первым справился Риги, взрывной и подвижный гатриец с хорошим чувством юмора и почти полным отсутствием тормозов. Он снял пряжку с ремня, вложил ее, словно камень в пращу, в тот же ремень и с одного замаха пробил мишень насквозь. Мастеря лук, я наблюдал, как два моих товарища, братья-близнецы Порри и Дах, радостно сочинив из молодых деревьев и своих ремней нечто вроде рогатки, с пятого или шестого захода сбили огромным валуном сначала одну, затем вторую мишень. Я тоже с четвертой стрелы, похожей скорее на обгрызенное бобром бревно, попал в цель. Только один из нас, Тик, здоровый детина метров двух ростом, маялся, не находя выхода. Наотрез отклонив все предложения помочь, в конце концов он нырнул в достаточно бурную реку и быстро поплыл к другому берегу. Если бы все было так просто, наши отцы-командиры не были бы таковыми… Внезапно в воде мелькнуло одно длинное темное тело, а затем еще и еще. Видимо, еще до нас это место обильно прикормили курсантами.