Поводырь мёртвых - Павел Корнев

– Раскопать, закопать… – многозначительно произнёс я, получил ещё одну мелкую монету и разрешил опустить тело в могилу, после начал забрасывать её землёй. И моментально выскочило сообщение, что для поддержания навыка «Культуризм» выбранный мной способ подходит не лучшим образом, а посему ко времени занятия применён понижающий поправочный коэффициент.

«Культуризм»! Ну конечно же! Мне ведь до следующего уровня час в день качаться надо!

Я пуще прежнего заработал лопатой, а клирик всё это время стоял поблизости и негромко читал молитвы. Под конец он осенил невысокий холмик особо затейливым жестом и потопал на выход.

Новый статус: хранитель кладбища

Репутация: +10

Опыт: +200

Погашена метка: разоритель могил

Столь успешная легализация в здешнем обществе откровенно порадовала, я поспешил за своими гостями, закрыл ворота и окликнул возницу:

– Уважаемый, до города не подвезёшь?

Тот стрельнул было взглядом на клирика, но сразу опомнился и заломил несусветную цену:

– Две монеты!

– Хватит с тебя и одной, – отрезал я. – Мне ещё обратно как-то возвращаться.

В сторожке я надолго не задержался, переоделся в кожаное одеяние, но плащ застёгивать не стал, как и не прикрыл лицо маской. Закинул на плечо фламберг и вышел на улицу.

Отец Томас от такой метаморфозы аж присвистнул.

– Ты кто, Джон? – поинтересовался он.

Я кинул саквояж на телегу и постучал себя по жетону на груди.

– Лекарь.

Клирик только фыркнул, но продолжать расспросы не стал, уселся на повозку и натуральным образом ушёл в себя. То ли медитировал, восполняя потраченную на меня благодать, то ли раскидывал очки характеристик после перехода на новый уровень.

Солнце только-только поднялось над горизонтом и ещё нисколько не прогревало, жарко в чёрном плаще не было. Наоборот, моё кожаное одеяние защищало от разгулявшегося на открытом пространстве ветерка, утреннего и холодного.

У опушки на противоположном краю поля, как и прежде, торчало на шесте пугало, снова в соломенной шляпе и красном выгоревшем мундире. На меня изображённые на мешковине глаза глянули с плохо скрываемым неодобрением, на клирика так и вовсе уставились с откровенной ненавистью. И дело было точно не в разыгравшемся воображении: миг спустя нелепая фигура взметнулась в воздух и ошеломительно-длинным прыжком перенеслась на дорогу, загородила нам путь.

– Ох, божечки… – только и пролепетал возница, враз позабывший о лежавшем под рукой топоре.

– Что за ерунда? – опешил отец Томас. – Проехали же нормально!

– Твоё задание? – уточнил я, спешно застёгивая плащ.

– Точно нет, – ответил клирик.

– Тогда по мою душу, – хмыкнул я, соскочил с телеги и поудобней перехватил фламберг.

Пугало бросило лыбиться и разинуло широченную пасть, за той обнаружился бездонный провал. Крика ожившего чучела я не расслышал, он оказался подобен инфразвуку, вызывающему страх у собак. Ну а тут жутью накатило уже на меня. Серьёзно так пробрало холодом, до костей.

Джон… Джон… Джон…

В пригнувшем стебли ржи вопле послышался отголосок моего собственного имени, и тело налилось непонятной слабостью, пришлось воткнуть фламберг в дорожную грязь и навалиться на его перекрестье, чтобы не упасть.

Тогда и полыхнуло светлым и чистым. Столп упавшего с неба пламени не смог выжечь тёмную сущность, но мундир и соломенная шляпа загорелись огнём вполне реальным, и давление чужой воли моментально ослабло. Я высвободил фламберг из земли, в несколько стремительных шагов сблизился с тварью и широким боковым замахом рубанул её поперёк тела. Меч разорвал вместилище духа на две части, во все стороны полетели обрывки мешковины и соломы, они вспыхнули прямо в воздухе серебристым пламенем, и ветер разметал кругом серый невесомый пепел.

Слабый ужас полей убит!

Опыт: +150

Слабый? Вот уж не хотел бы повстречаться со старшими родичами этого Страшилы!

Я обернулся и увидел, что ошеломлённый случившимся возница, так и сидит на телеге, а клирик трясёт ладонями, от которых расходится лёгкий дымок.

– Всю благодать потратил! – с досадой произнёс он.

– Благое дело сделал, – усмехнулся я, закинув фламберг на плечо. – Опыт капнул ведь?

– Крохи, – поморщился отец Томас и вздохнул: – Ладно, поехали!

Мы тронулись в путь, но почти сразу я попросил остановиться на опушке леса и наполнил флягу водой из холодного чистого ручейка. Потом уже мы вывернули на торный путь и покатили на север, миновали развилку на зачумлённую деревню, проехали ещё не так уж много и наткнулись на сторожевой пост, обустроенный у моста через сонную речушку.

К моему немалому удивлению помимо компьютерных персонажей-ополченцев там несли службу и несколько игроков. Времени они попусту не теряли и упражнялись в стороне от остальных, а потом и вовсе бросились куда-то всей гурьбой, стоило только кому-то крикнуть о найденной неподалёку пещере.

– Близится время битвы, которая определит судьбу этих земель, – торжественно объявил отец Томас. – Мы либо отстоим их, либо будем вынуждены отступить, и они превратятся в серую зону между владениями света и тьмы, порядка и хаоса. Граф колеблется: нейтралитет способен наполнить казну за счёт торговли, но тьма никогда не соблюдает договорённости. Тьме всегда мало.

Я задал несколько наводящих вопросов и выяснил, что в скором времени эта группа локаций вольётся в открытый мир, и сейчас игроки сразу нескольких союзов и коалиций пытаются закрепиться на них, дабы расширить свою зону влияния и не дать усилиться противникам. При этом сторон в конфликте оказалось заметно больше условно-светлых и условно-тёмных.

Пока что здешний лендлорд склонялся к вхождению в Союз западных княжеств, поэтому его активно поддерживали жрецы Альты и представители Гильдии стихийных магов. Конфедерацию закатных островов такое положение не устраивало, со дня на день ожидался их десант, но могли вмешаться в противостояние и условно-серые Северные герцогства. У первых основной диверсионно-разведывательной силой были демонологи, у вторых маги крови.

Некромантов клирик не упомянул, что меня только порадовало. А вот скорый наплыв в область высокоуровневых игроков отнюдь не воодушевил. Тут бы ноги унести, а связной как в воду канул, не выходит на связь, не вводит в курс дела. Или к работе привлекут уже после замены медицинского ложемента на полноценную капсулу длительного пребывания?

Хоть бы предупредили! Но нет же – тишина!

Графский замок высился на вершине холма, у его подножия раскинулся небольшой городок. Дымили трубы кузниц, стучали по наковальням молоты, на улицах суетились молодые люди и нелюди – все сплошь со светлыми аурами. Я хоть и отступил от тёмной части спектра, на их фоне смотрелся сущим грешником. Да ещё попалась на глаза виселица, на которой ветер раскачивал соломенное чучелко, а дабы развеять все сомнения, табличка на его груди гласила: «малефик».