Дело о четырёх стаканах - Джизет

–Ну и шуточки у тебя, – Феликс нагнулся к пакетам и достал оттуда две бутылки вина, яблоки, апельсины и бананы.

–Так коробочка всё-таки реальная на пальме выросла? – Дмитрий взял в руки бутылку, начал её крутить и рассматривать, – вино из хурмы, произведено в Южной Корее, брожение основано на культурных винных дрожжах. Некрепкое, но противопоказано беременным. Феликс, как ты себя чувствуешь? В животике никто ножкой не толкается?

–В животике крокодилы есть хотят, – Яблоков схватил банан, стянул ярко-жёлтую кожуру и проглотил в два укуса кремовую мякоть, – вкуснотища!

–Почему ты бананы не прицепил на пальму? – полюбопытствовала Алина.

–Дмитрий сказал, что это уже было и Пашарю наверняка захочется спиртного.

–Феликс, – Овсов засунул яблоки обратно в пакет, – мы с Алиной идём мыть эти фрукты, а ты топай к дежурной части и проследи за Пашарём.

–А, – Феликс слегка запнулся, – а если он, и правда, потребует вина из хурмы?

–Будешь его разочаровывать. Или направлять по ложному следу. Или поклянёшься в вечной любви к нему, – Дмитрий усмехнулся, – любишь кататься, люби и саночки таскать.

–В нём весу полтора центнера, замучаешься такие саночки возить.

–Не ной, – Алина погрозила Яблокову пальцем, – не маленький. Возможно, вашего друга уже давно сориентировали по нужному адресу, и он весёлым шагом двигается в заданном направлении.

Тщательно помыв яблоки, Дмитрий вернулся в кабинет, Алина же отправилась за пластиковыми тарелочками и ножом. К тому моменту, когда почти счастливый Феликс вернулся к трапезе с вином, на столе Овсова лежала россыпь бананов, стояли две тарелки с нарезанными яблоками и апельсинами и три стакана с золотистой жидкостью.

–За что пьём? – Феликс подхватил сверкающую каплями сока красную дольку яблока и хищно уставился на неё.

–За мотивацию, – ровным тоном ответил Дмитрий и принюхался к содержимому стакана. В воздухе витал очень слабый аромат летних трав с едва различимыми оттенками ромашки, перечной мяты и кардамона. В радужном букете слышались отголоски абрикоса и айвы. Затем Дмитрий сделал глоток. Вино оказалось с насыщенным вкусом хурмы сладковатого привкуса. Обычно Овсову не нравились подобные напитки. Всё время казалось, что небрежный производитель просто налил в спиртовой раствор экстракт арбуза, дыни или, на, худой конец, моркови, чтобы содрать лишнюю копейку с неискушённого покупателя. Но здесь всё было по-другому.

Создавалось впечатление, что процесс брожения начался ещё высоко на ветке, в недозрелой ягоде. Со временем хурма наливалась соками, мягкостью, красновато-золотистым цветом, и при этом крепость южной ягоды росла не по дням, а по часам. Алкогольная крепость. И настал тот день, когда спелую хурму бережно сняли с дерева, стёрли лёгкую пыль, и надкусили. В горло человека пролились струи целебной жидкости, волнительной, наполненной первобытным знанием, ощущением мира и всей Вселенной. И стал этот индивидуум высшим существом…

–Насколько я тебя знаю, – с улыбкой произнесла Алина, – ты собираешься что-то нам сообщить. Что-то важное, отмотивировавшее тебя по первое число.

–Это правда? – Феликс доедал вторую дольку яблока и тянул пальцы за колечком апельсина.

–Да. Сначала ты сказал, что всё это идиотизм и это было очень мудрое высказывание.

–Неужели? – Яблоков едва не подавился апельсиновой кожурой, но вовремя её выплюнул.

–А затем Новиков упомянул химиков в качестве свидетелей и мне всё стало ясно.

–Неужели? – насмешливо повторила Алина, отделяя оранжевые кольца одно от другого.

–Химики не убийцы, это их собирались убить.

И Феликс и Алина замерли, внимательно разглядывая тщательно разжевывавшего яблоко Овсова. Капитан милиции доел красную дольку и взялся за жёлтую.

–Это другой сорт яблок, первый сладковатый, этот же кисло-сладкий. Кстати, больше подходит к хурминному вину.

–То есть, у тебя ещё нет преступления, как такового, но ты уже знаешь будущие жертвы убийства, и, что особенно радует, знаешь их в лицо.

–Ты тоже смотришь на их физиономии с самого утра.

–Это я догадался, – Феликс налил всем по второму разу, – я только не понял твоих гениальных мыслей до конца. Растолкуй, пожалуйста, по возможности, получше.

–Мне тоже, – Алина выразительно улыбнулась, – интересна столь радикальная смена курса. Теперь ты стал ясновидцем, пророчишь убийства, вещаешь и предрекаешь, так сказать, гадалка в звании капитана. Хрустальным шаром запасся?

–Давайте рассмотрим ситуацию гипотетически, – Дмитрий доел банан и наморщил лоб, – четыре химика предполагают, что их хотят убить…

–Откуда они это узнали?

–Феликс, не перебивай. Дополнительные вопросы потом. Итак, они уверены, что их собираются лишить жизни. Что надо сделать?

–Резко смыться.

–Правильно. Ничего никому на режимном заводе не объясняя, они собирают вещи и прыгают в отходящий поезд в Барсуково, выходят на перрон, покупают обратные билеты и начинают готовиться к покушению. Так как поездка в соседнюю область проходила днём, то вряд ли бы убийца рискнул напасть на них в светлое время суток. Обратная дорога – ночью, вот как раз к этому непроницаемо-мрачному моменту, в прямом и переносном смысле, своей жизни химики и готовятся. Набирают у бабушки журналов и проходят по вагонам поезда, направляющегося в наш город. Находят в следующем вагоне, номер три, точно такое же купе с четырьмя молодыми парнями и меняются с ними местами. Решение само по себе достаточно хитрое, ведь придут убивать, скорее всего, ночью, свет включать и разглядывать лица перед выстрелом вряд ли кто-нибудь станет, а, значит, вместо себя можно подложить другие, приблизительно похожие тела. Тут же просматривается один тонкий нюанс: если гость с пистолетом не придёт этой ночью, то вполне может заглянуть следующей. В купе спят не химики, а совершенно другие люди, – Дмитрий сделал пару глотков и продолжил, – то есть химики подготовились на несколько ночей вперёд и с нетерпением ждут киллера…

–Который затягивать со стрельбой не решился, – поддакнул Феликс.

–…затем возвращают трупы в их законное купе и теперь химиков из четвёртого вагона с убитыми людьми из третьего связать воедино никак нельзя. Покинув поутру дружелюбный поезд, они продолжают свою линию подстраховки: останавливаются только в тех местах, где можно провернуть собственную подмену.

–Гостиничный номер, – снова отозвался Яблоков, на лице которого читалась гримаса утомлённого учителя, принимающего ответ у нерадивого ученика.

–То ли они просто осторожничали, то ли предполагали, что убийца раскусил фокус с «клонированием» спящих тел, – Овсов подцепил большим и указательным пальцами левой руки дольку апельсина, однако есть её не стал, – но они снова меняются местами с другой четвёркой, уже в гостинице «Волшебный маяк», предварительно получив лишний набор чистых простыней. Сами при этом успешно маскируются под свободных художников-абстракционистов. Убрав за убийцей свой номер, перенеся трупы в другой, замарав пол между номерами микстурой против собачьего нюха, химики спокойно дожидаются приезда милиции, отвечают на каверзные вопросы и тихо и невозмутимо покидают обитель почти оторванных голов и кровавых луж.