Светлячок для Чудотворца - Полли Нария

снова делала это – говорила загадками, говорило то, о чем знать не должна была.

– Ра-а-амми, – протянула я, напряженно вглядываясь в лицо девушки.

Думаю, она поняла по моему голосу, что я готова завалить ее вопросами, поэтому быстро затараторила, не давая вставить лишнего слова:

– Что это я? Совсем заболтала. Отвлекла от самого главного. Пора вставать. Проявитель хотел тебя видеть сразу после завтрака. Собирайся. Я отведу тебя в столовую. Жду на улице.

И выскочила за дверь.

– Не думай, что я от тебя отстану! – крикнула ей вдогонку, но тишина была мне ответом. – Ну что же, да начнется новый этап.

Надо отдать девушке должное, я действительно чувствовала себя лучше. Тело, безусловно, ныло, мышцы то и дело напоминали о себе, но голова была ясная, подготовленная к любым мозговым штурмам и неожиданностям. Единственное, что действительно меня беспокоило – внутреннее равнодушие и пустота по поводу отъезда Клауда. Можно было радоваться, что нет никаких чувств, что на душе полный штиль. Однако я знала себя достаточно хорошо, чтобы понимать, к чему все идет: изначально мой организм отключал болезненные эмоции, защищая психику, но вскоре наступит откат, и тогда я рисковала погрузиться в омут переживаний, откуда нет пути обратно.

Решила для себя полностью уйти в учебу. Забить мысли, отдаться процессу, лишь бы не уходить в тень осознания.  Поэтому сразу после завтрака мы направились всем составом к домику Проявителя. После всего, что успело со мной произойти в этом мире, мне казалось, что я разучилась удивляться. Но Коггарт доказал обратное. Той ночью он выглядел как обычный старик, ничего из себя особенного не представляющий, тем не менее, в свете дня я, стыдно признаться, смотрела на него, широко раскрыв рот: седые волосы были заплетены в две косы, украшенные бусинами различного цвета и размера; длинное одеяние также было расшито блестяшками и стекляшками, звенящими, словно «музыка ветра», висящая на входе магазинчика сувениров, этот перезвон также сообщал о приближении Проявителя. Невероятный облик, что ни говори.

– Госпожа Агинская, рад вас видеть, – радушно улыбнулся Коггарт. – Мы уже все стали волноваться за ваше самочувствие. Такой длинный сон…

– Мой организм имеет такую особенность, – упокоила я старца. – Обычно я впадаю в транс при сильном истощении, но здесь, видимо, ситуация была немного иная.

– И как сейчас ваше самочувствие?

– Бодра и готова к занятиям!

– Ваше решительность похвальна, – хохотнул Проявитель, теребя кончик бороды. – Заходите, нам нужно решить некоторые важные моменты. А вы, – он обратился к моим друзьям. – Вольны делать все что угодно. Божену я не отпущу до самой ночи. Развлекайтесь.

И узловатые пальцы втащили меня внутрь, отрезая дверями от внешнего мира.

– Приступим.

Было ли мне страшно оставаться с Проявителем наедине? Определенно нет. Скорее я чувствовала любопытство и легкий азарт. А все потому, что понимала: не только храмы отличаются друг от друга, не только служители, но и сами ритуалы. Вечно сдержанная, статная Харим не проводила со мной никаких бесед, лишь в самом начале, и то ставя меня перед фактом, что придется танцевать. Дагмора же давала выбор.

Коггарт проводил меня в одну из комнат, где стены были заставлены стеллажами с книгами, а центр помещения застелен ковром, на котором лежали десятки подушек различного размера.

– Располагайся, – мужчина ладонью указал мне на пол.

Это так подходило его натуре. Он напоминал мне вечно расслабленных хиппи, не хватало только гитары и дурманящего тумана.

– Клауд связался со мной неделю назад и немного рассказал про твою ситуацию. Не бойся, он не углублялся в подробности, лишь заметил, что ты очень необычная девушка. Поздно созревший цветок, сияющий вровень с солнцем. Светлячок. Звездочка на лунном своде.

– И что же он вам сказал?

– Что ты совершенно ничего не знаешь о ритуалах.

– Это правда, – не стала я отрицать.

Коггарт удовлетворенно кивнул, словно я прошла какую-то проверку, а бусины в его волосах дружно и весело застучали друг об друга.

– Тогда перейдем сразу к самому важному. Я не стану долго рассуждать, вижу, что тебе не терпится приступить к обучению. Харим предупреждала меня, что ты целеустремленная особа… Так, о чем это я? А!

Мужчина подошел к одному из стеллажей, где стояли различные статуэтки, свечи в подсвечниках и шкатулки, украшенные камнями. Не было сомнений, что если бы Коггарт превратился в животное, то он был бы сорокой, тянущей в свое гнездо все блестящее.

– Сейчас тебе предстоит сделать выбор, – Проявитель с гибкостью, не присущей старикам в его возрасте, присел рядом и протянул меня два кулака. Потом раскрыл ладони, и я увидела в каждой по камню: красный и белый. Мне вдруг стало очень смешно, потому что все смахивало на одну знаменитую сцену из фильма. Морфиус, ты ли это? Я ждала, что Коггарт начнет разъяснять, что обозначают эти камни, но он молчал, продолжая вежливо мне улыбаться.

– Я должна выбрать наугад?

– Почему же наугад, – возразит старец. – Выбирай сердцем. К чему больше тянет. Прислушайся к себе.

Этот мир оказался достаточно цикличным и постоянным: везде, куда бы я не шла, необходимо было прислушиваться к себе и окружающему миру. Вероятно, так работала магия.

– Ладно…

Закрыв глаза, я попыталась обратиться внутрь себе, как обычно делала во время медитаций. Но этот способ не принес никаких видимых результатов: внутри царила блаженная тишина. Тогда я решила действовать иначе и обратилась к силе, разбудила ее и заставила проявиться на кончиках пальцев. Магия откликнулась моментально, без задержек. Радостно улыбнулась, не желая сдерживать детский восторг.

Проявитель все это время сидел безмолвно, неотрывно наблюдая за моими действиями. С его стороны я не чувствовали ни одобрения, ни порицания. Ничего. А вот камни, словно ощутив с моей стороны нечто созвучное, откликнулись и стали издавать едва слышные звуки. Мелодии. Сперва мне показалось, что они одинаковые, но потом я осознала, какой камень выберу.

– Красный, – сказала громко и уверенно.

– Хм-м-м… Интересно. И чем же обусловлен твой выбор?

Я задумалась, не зная, как правильно объяснить свои чувства. Поэтому просто сказала то, что считала менее откровенным.

– Он созвучен с моим керамбитом.

Но это