Карты Люцифера - Алексей Атеев

– Бомбить тебя пора, – сказал он. – Ишь, барыга, зажирел. Спекуль хренов!

Артем, поняв, что в данный момент убивать его никто не собирается, обрел привычную наглость.

– Каждый холуй драконить тут начинает, – заметил он, подстраиваясь под лексику «сломанного носа». – Ты перед своим «папой» на цирлах ходишь, а тут картину гонишь.

– Ой-ой, по фене они ботать умеют, – захохотал «сломанный нос». – Ты, петух, еще параши не нюхал, а шустришь под порченого фраера. Смотри, за базар можешь и ответить.

Но Артем не стал вступать в дискуссию с мерзавцем. Он наконец оделся, демонстративно распахнул дверь и вышел вслед за «сломанным носом».

На улице начинало темнеть. Дождь все еще не прекратился. В лужах лопались и вновь появлялись пузыри, мокрый воробей сиротливо прятался между водосточной трубой и стеной дома. Артем неожиданно вспомнил пса. Где-то он сейчас? Хорошо, если в тепле, а то скитается, бедняга, под дождем или прячется, как эта птичка, в какой-нибудь подворотне. И есть хочет, наверное?..

Нахлынувшая жалость отвлекла от тревожных мыслей. На душе стало спокойнее.

Они подошли к черной «Волге». Сквозь стекло Артем увидел сидящего позади клиента, именовавшего себя Иваном Николаевичем. Сейчас карты будет требовать, понял он. «Сломанный нос» молча открыл дверцу, кивнул Артему, приказывая садиться рядом с пассажиром. Артем взглянул на Ивана Николаевича. Лицо того абсолютно ничего не выражало, он даже не смотрел на Артема. Но едва наш герой плюхнулся рядом, клиент спросил:

– Карты при вас?

– Видите ли… – осторожно начал Артем.

– Говорите четко и ясно.

– У меня их отобрали.

– Что значит – отобрали? Кто?

– Одна дама.

– Женщина?! И вы спокойно отдали. Почему?

– Долго рассказывать. – Артем выразительно посмотрел в сторону «сломанного носа», топтавшегося возле машины. – Жизни моей угрожала опасность…

– Хорошо… – неопределенно отозвался Иван Николаевич и впервые за весь разговор взглянул в лицо Артему. – Вы поедете со мной… Борис!.. – окликнул он шофера.

– Куда мне нужно ехать? – спросил Артем.

– Узнаете. И вообще, прошу не задавать лишних вопросов. Борис, остановишься у ближайшего телефона-автомата.

Машина отошла от подъезда.

«Звонить кому-то собирается, – размышлял Артем. – Интересно, кому? А главное, о чем решил поговорить? Что карты не удалось получить? Неужели он не основной заказчик, а только посредник? А замашки и речь «сломанного носа»? Не похож этот амбал на сотрудника органов. Типичный уголовник». А ведь Артем считал, что имеет дело чуть ли не с КГБ. Ошибся? Тогда кто такой этот Иван Николаевич? Воротила теневого бизнеса? Артем знавал таких людей. Всякие типы среди них попадались, но подобного Ивану Николаевичу он не встречал. В этом чувствуется военная косточка, жесткость, стремление подчинять…

«Волга» остановилась. Иван Николаевич вошел в телефонную будку, загородив аппарат спиной, набрал номер. Говорил он недолго, а когда вернулся, лицо оставалось по-прежнему бесстрастным.

– В Нелидово, – бросил он в спину «сломанному носу». Артему показалось: водитель недоволен приказанием. Он едва слышно пробурчал нечто неразборчивое.

«А ведь до Нелидова отсюда далековато, – прикинул Артем. – Минут сорок добираться. На дворе вечер, вот «сломанный нос» и недоволен. Домой, видать, хочет… Нелидово?.. Кроме прочих, там находятся дачи разных высокопоставленных чинов. Уж не туда ли мы направляемся?»

Машина на приличной скорости катила по московским улицам. Все молчали. Иван Николаевич сидел прямо и неподвижно, словно палку проглотил, а Артем от нечего делать таращился в окошко. В одном месте машина остановилась перед светофором, и улицу прытко перебежала громадная собака, очень похожая на его пса. Артем даже подался вперед от удивления.

«Показалось, – решил он. – Мало ли в Москве бродячих собак». Но, странное дело, ему вдруг стало так весело, что он, не удержавшись, рассмеялся. Иван Николаевич повернул голову в его сторону.

Как на шарнире, отметил Артем, вроде даже скрип раздался.

Однако поворот головы был единственной реакцией на его смех. Даже о причине столь неожиданного веселья не спросили. Водитель включил радио. Из динамика полилась «Я люблю тебя жизнь…» в исполнении Марка Бернеса. Хорошая песня, подумал Артем, задушевная. «Я шагаю с работы устало…». А шагает товарищ устало потому, что верит: его труд идет на пользу родине. Вот он поет: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это взаимно». То есть, в свою очередь, и жизнь вроде бы должна любить его. А под жизнью имеется в виду судьба. Если ты работаешь, не жалея сил, на благо людей, то и судьба к тебе благосклонна. У тебя хороший дом, хорошая семья, определенный достаток и железное здоровье. А если, вот как он сам, мечешься в разные стороны, пытаясь ухватить птицу счастья за скользкий хвост, то и судьбина твоя незавидна.

Сделав сей печальный вывод, Артем отнюдь не приуныл, а, напротив, еще больше развеселился. Он вновь хихикнул. На этот раз даже «сломанный нос» оглянулся на него.

– Чему это вы радуетесь? – холодно спросил Иван Николаевич. – Или истерика началась? Рановато…

– Да вот, мелодия занятная.

– Что же в ней веселого? По-моему, очень даже серьезная песня. Призывающая к новым трудовым свершениям.

– Вот как раз мысль о свершениях меня и насмешила. Выходит, если человек всю жизнь пашет, как папа Карло, то за это ему воздастся. Но когда? На том свете, что ли? Но ведь научный атеизм учит, что того света не существует, как, впрочем, и бога. Тогда ради чего корячиться?

«Сломанный нос» одобрительно хмыкнул. Похоже, ему понравились рассуждения Артема.

– А ведь это не наша философия, – ледяным тоном заметил Иван Николаевич. – По-вашему, что же, лучше спекулировать?

– Я так не говорю, – отозвался Артем. – Но человек, если он хорошо работает, должен и хорошо жить, а не ждать невесть чего. Иметь отдельную квартиру, машину…

– Будет и это, с течением времени.

– Не сомневаюсь, вот только когда? И потом. Пока подавляющее большинство людей живут, как сейчас, почти вровень, можно умиляться подобным песням, но как только народ начнет богатеть, песенная тематика, а главное, настроение в обществе изменятся.

– Вижу, куда вы клоните. Думаете, когда-нибудь настанет ваш день?

– Скорее всего, так и будет.

– Не допустим. Всеми доступными нам силами. А таких, как вы, – к ногтю!

– Как это, интересно, у вас получится? Сажать, что ли, начнете всех подряд? Так не удастся. Сталин давно помер.

– А мы его оживим! И вот тогда…

Иван Николаевич замолчал. Артем искоса взглянул на него. Лицо клиента выглядело весьма странным. Очков на этот раз не было, и оттого черты заострились. Одна половина была совсем неразличимой, другая, в неверных бликах проносящихся за окнами «Волги» уличных фонарей, словно непрерывно менялась. Глаз то вспыхивал, то гас… Ну, просто-таки черт, истинный черт!