Инфер 2 - Дем Михайлов

- Давай. Хорхе! С тебя рагу на всех!

- А машина…

- Каппе помогут охранники Норма.

- Ребята помогут – кивнул старик и с недоверием взглянул на припавшую к земле бабку, что в ладонях перетирала кусок застарелого говна, держа его над ведерком – Она уже начала ритуал…

- Да вы нахрен все тут долбанулись – покачал я головой – Ты же не веришь в это?

- Ну… дым переносит всякое… споры там…

- Ну да… Ссака!

Удар наемницы отшвырнул старуху от ведра. Из ее рук выпал камешек, что высек искру и покатился по бетону. Следующий удар переломил старухе шею и скинул ее тело в темную воду.

- Так легко и просто – прошептал Норм – Даже без раздумий… она же культистка! Она прокляла десятки сурверов… А вы ее ногой… как мокрицу…

- Ты мескаль пить будешь еще?

- Буду! – торжественно кивнул старик - Буду! Холисурв! Вы убили ее! Гниду, что сломала судьбы десяткам людей…

- Как ты сказал? Холи-что?

- Холисурв! – с готовностью повторил темнокожий старик – Холисурв! Пусть утонет все ее заколдованное на смерть дерьмо! Мокрое дерьмо не горит… и в нем нет угрозы…

- Ты все же веришь в эту чушь – подытожил я.

- Когда я родился, первое что я вдохнул – дым и вонь тлеющего застарелого говна одного из наших давно умерших предков. Его кровавые фекалии – а умер он нехорошо – воскуряли надо мной по просьбе уверовавших родителей – скривился старик и резко передернул плечами – Так я познал вкус и запах своего мира. А первое что я услышал – завывания старой кривлявстой брухи, что трясла уродливым кадилом над моей еще мокрой от материнской крови и слизи головой! Да, чужак Оди! Я верю! Дымом тлеющего дерьма полны мои легкие, этот дым в моем мозгу, этот дым в моей крови… я пропитан этим мерзким Культом! И я верю в него… но при этом я счастлив, видя, как плавает в луже дохлая бруха Блумба, чья мать в свое время окуривала меня дымом при рождении… Плесни мне еще этого пойла, наемник. И я расскажу тебе все, что знаю про наше безрадостное прошлое…

***

Убежище Хуракан изначально называлось иначе. Но никто уже не помнит название изначального проекта, что так и не был никогда доведен до финала.

Беда в том, что это убежище неглубокого залегания изначально строилось под элиту из элит. И не случайно. Ведь окружающая местность богата водой, причем водой пресной. В те прошлые времена воды здесь было куда меньше – ее в мега-масштабах выкачивали на небеса, где кружили ожидающие заправки небесные острова, не желающие собирать в себя отравленную дождевую влагу и не желающие тратиться на опреснение морской воды. Благодаря этому строить тут было легко – уровень подземных вод снизился, строительная техника с легкостью разрушала непрочные карстовые отложения, тут же замешивала особую бетонную смесь, вязала арматуру – все сырье прямиком поставлялось с уже работающей по соседству гига-фабрики ВестПик. Низкая стоимость сырья, легкая для работы местность, быстрые поставки – неудивительно что строительство будущего убежища продвигалось с умопомрачительной скоростью.

Убежище планировалось большим. Таким оно, в принципе и получилось, но никогда не достигло запланированного элитного уровне по «начинке».

Причина?

Она проста – сурверы договорились с Атоллом Жизни.

Ведь глупо селиться в крохотном подземном домишке по соседству с высоченным современным небоскребом, не так ли? Убежище сурверов и завершающие работы над Олимпом проводились в одно и то же время – ближе к концу эпохи Заката.

Те из богатых сурверов, что должны были переселиться в убежище, убыли в Олимп и пропали в его чреве. Все работы были немедленно прекращены, а горы уже купленного материалы отправились прямиком во Франциск II. Это происходило здесь – в этой местности. Как обстояли дела в других местах умирающей планеты здешние сурверы сведений не сохранили – свою собственную бы историю сберечь, не слишком сильно при этом исказив и исковеркав.

Абы как законсервированное и медленно затопляемое безымянное убежище простояло в запустении несколько лет, прежде чем здесь снова появились те, кто называл себя то ли не продавшимися, то ли не смирившимися, то ли независимыми молодыми сурверами.

Они довершили начатое. И они не поддались на уговоры перейти во Франциск II, гордо заявив, что пусть те, кто продался и дальше спят на мягких пуховых постелях, а они предпочитают выживать самостоятельно.

Всего их было почти семь сотен. Взрослые среднего возраста, немало детей, небольшой процент стариков.

Заселение, причем спешное, с покиданием расположенных выше жилищ, что окружали собой павильон с платформой подъемника, произошло неожиданно – когда разом вдруг «умерли» все вещательные каналы, когда перестали отзываться спутники, а в расположенном относительно недалеко мегаполисе вспыхнули пожары, а затем зазвучали частые выстрелы. Следом то же самое повторилось в другом городе – будущие сурверы наблюдали за этим с помощью дронов. Но вскоре они переместили дроны в другое место – туда, где, несмотря на кислотный убийственной силы ливень вдруг полыхнули жарким огнем больные шипящие джунгли. Вспухший над землей огненный вал покатился прямиком на временное селение сурверов, и они поняли – вот оно. Пришел тот самый давным-давно ожидаемые Апокалипсис.

Его ждали трезвые, о нем пренебрежительно отзывались пьяные, его призывали безумные – и Апокалипсис пришел.

Так во всяком случае они решили тогда. Кто из менее осторожных призывал не торопиться. Есть еще время выждать, есть время оглядеться, ни к чему спешить под землю. Но во время поднявшейся паники их никто не стал слушать.

Через семь часов спешных сборов подъемник опустился последний раз, шлюзы были заперты, двери заблокированы, на постах встали компетентные люди с оружием, спрятавшиеся сурверы с жадностью приникли к экранам. Часть каналов связи еще работала – и вскоре они убедились, что спрятались не зря.

Наступил настоящий Судный День.

Во множестве мест планету накрыли пожары, где-то землетрясения, редкие оставшиеся острова скрылись под ударами цунами. Целые кварталы городов провалились под землю, поднявшиеся высоко в воздух и растянувшиеся на десятки километров траурные серые полотнища дымов и пыли реяли над планетой. Медленно и беззвучно падали в океаны и на землю летающие острова, а под ними взрывались или просто разрушались редкие АЭС.

Мир умирал… умирал прямо у них на глазах.

А они наблюдали за происходящим с помощью один за другим тухнущих экранов.

Кто-то из сурверов молчал, кто-то изрыгал ругательства, кто-то плакал навзрыд, совершая тризну над наконец-то умершим миром, чья агония слишком уж затянулась. А кто-то из молодых сурверов, сбившись в группки, улыбался, тихо бормоча, вслух высказывая друг дружке свои неумелые юношеские мечтания.

О том, как они чуть повзрослеют и покинут убежище, тяжело шагая в защитных боевых костюмах. Как там, в знойных постапокалиптичных пустошах, они будут меткими выстрелами уничтожать мутантов, как любая из чудом выживших тамошних полуголых красоток с радостью бухнется на коленки и тут же отсосет каждому всего за глоток чистой незараженной воды. Как они, бесстрашные и почти бессмертные, будут исследовать полуразрушенные города, бродя по опустевшим квартирам, рассматривая чужие фотографии, заглядывая в пустые глазницы пыльных черепов и оплывшие от пожаров лица кукол… Над их головами будут трепетать на ветру рваные полотнища флагов уже несуществующих стран. Они, сидя в надежных машинах, будут нестись по автобанам, сшибая со своего пути забитые костями ржавые легковушки… Они поимеют этот умерший мир и спляшут на его трупе! А когда им надоест веселиться, она возродят планету! Первым делом они бережно принесут в геройских ладонях ими лично выращенный зеленый росток и посадят на вершине серого бархана… Так благодаря им мир родится заново… И на пике его оргазмического возрождения они встретят первый чистый восход, салютуя ему бутылками с самогоном, разбавленным антирадом! Вот как все будет!