Добыча стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

– И под самым носом у батареи Сикстуса,– вставил один из адъютантов Кэткарта.

– Темной ночью,– проникаясь вдруг энтузиазмом, заговорил Чейз.– Весла обмотать тряпками. Лодку вымазать углем. Почему бы и нет? Но зачем высаживаться на причале? Можно ведь пройти дальше!

– Бухта перегорожена боном,– пояснил Шарп, – а причал находится за ним.

– Бон… Что ж, высадимся на причале,– улыбнулся капитан и посмотрел через стол на Кэткарта.– Но нам потребуется разрешение адмирала, милорд, и, если мне будет позволено заметить, с такой работой лучше всего справятся моряки. Если только у вас нет солдат, которые могут провести лодку к нужному месту темной ночью.

– Найдите подходящую цитату из Библии для оправдания такого рода экспедиции,– спокойно заметил лорд Памфри,– и, я уверен, разрешение вам обеспечено.

Кое-кто улыбнулся, другие, знавшие раздражительного лорда Гамбира лучше, отнеслись к предложению с сомнением.

– Он даст разрешение,– проворчал Бэрд,– если узнает, что на кону призовые деньги.

За столом наступила неловкая тишина. Говорить открыто о призовых деньгах было не принято, хотя знали о них все. В случае отказа датчан капитулировать каждый офицер, как морской, так и сухопутный, мог претендовать на немалую сумму, потому что корабли становились бы в таком случае трофеями и оценивались в реальных деньгах.

– Полагаю, лейтенант Шарп согласится пойти с моряками,– сказал лорд Памфри.– Он единственный, кто знает город.

– Мы будем только рады его компании.– Капитан Чейз взглянул на друга.– Пойдете с нами?

Шарп подумал об Астрид.

– Так точно, сэр.

– Но уж если мы так решили, то действовать нужно быстро,– добавил Памфри.– Ваши люди будут готовы открыть огонь по городу через день-два, не так ли?

– Если мы вообще станем обстреливать город, – проворчал Кэткарт.

– Ничего другого нам не остается,– указал Джексон.

Разговор вернулся в прежнее русло, и стороны принялись повторять уже известные аргументы. В Копенгагене зазвонили колокола. Шарп потягивал портвейн и думал об Астрид.

«Дьявол» скакнул по склону и застрял на вершине.

– Тяните, черти! – рявкнул на солдат измазанный по пояс в грязи сержант.– Тяните!

Восемь коней «дьявола», будто подхлестнутые плеткой, поднатужились, потянули, и «дьявол» угрожающе накренился.

– Спиной! – заорал сержант.– Упрись спиной! Тяни!

– Смотреть больно,– сказал лорд Памфри, отворачиваясь от ранящей его тонкую натуру картины.

Было утро следующего после обеда у Кэткарта дня, и его светлость пребывал не в лучшем расположении духа. Расположившись на дюне, он установил мольберт, к которому пришпилил небольших размеров лист бумаги. Кроме мольберта его светлость захватил ящичек с акварельными красками, стаканчик с водой и набор кистей.

– Слава богу, меня не отдали в армию,– продолжал он, обращаясь к стоящему рядом Шарпу.– Так шумно!

«Дьявол» перевалил через вершину и покатился к батарее. Так называли тяжеленную повозку для транспортировки мортир. Лафет мортиры загружали на подводу, а привязанный к оси ствол волочился позади. На батарее уже стояло шесть длинноствольных двадцатичетырехфунтовых орудий, и теперь к ним добавлялось столько же мортир.

Зловещее и жутковатое на вид оружие, железное чудовище – приземистое, короткорылое, толстенькое. Ствол его торчал вверх, и дальность огня регулировалась с помощью клина, но большинство пушкарей предпочитали другой способ – уменьшая или увеличивая количество пороха в заряде. Колес не было, не было и отката – вся эта масса из дерева и металла при выстреле просто зарывалась в землю. Мортиры, которые устанавливали сейчас на батарее, были сравнительно небольшого калибра, десятидюймовые, но Шарп, глядя на них, уже видел падающие на мирный Копенгаген дымящиеся круглые снаряды.

Лорд Памфри, должно быть, догадался, о чем он думает.

– Вас смущает, что эти пушки будут бить по цитадели?

Шарп хотел рассказать Памфри о сиротском приюте, но, подумав, решил, что подобного рода детали вряд ли интересны его светлости.

– Генерал Кэткарт, похоже, не хочет стрелять по городу.

– Генерал Кэткарт будет делать то, что прикажут политики,– касаясь кистью бумаги, заметил лорд. – В нашем случае, поскольку никого из министров короны здесь нет, придется слушать мистера Джексона. Вне зависимости от того, нравится ему это или нет.

– Мистера Джексона, милорд? Не вас? – с невинным видом поинтересовался Шарп.

– Я всего лишь мелкая сошка,– заявил Памфри, отступая на шаг и критически оглядывая результаты своих стараний.– Я ничего собой не представляю и ничего не решаю. Но, разумеется, сделаю все возможное, дабы убедить Кэткарта в необходимости подвергнуть город артиллерийскому обстрелу. Надеюсь, мы приступим к этому завтра вечером.

– Завтра? – удивился Шарп, никак не ожидавший столь быстрого развития событий.

– А почему бы и нет? Батареи почти готовы, и чем скорее мы начнем, тем раньше закончим с этой ужасной полевой жизнью и чудовищным дискомфортом и вернемся в Лондон.– Его светлость с любопытством посмотрел на стрелка.– Вас что-то беспокоит? Странно. По-моему, ваша репутация не предполагает такого неуместного качества, как щепетильность.

– Я не против воевать с мужчинами, но мне не нравится убивать женщин и детей. Слишком легко.

– Легкие победы – самые лучшие. К тому же, обычно, самые дешевые. А дешевизна – это вам стоит запомнить! – есть первейшая цель любого правительства.

Речь, разумеется, идет о накладных расходах, а не жалованье, назначаемом себе теми, кто нами управляет. Если состоящий в правительстве чиновник не способен разбогатеть, он не достоин занимаемого поста.– Его светлость провел кистью по верхней части листа, подкрашивая облака серым.– Проблема в том, что я не умею вовремя закончить.

– Закончить?

– Картину, Шарп, картину. Нанесешь слишком много красок, и получается тяжело. Акварели полагается быть легкой, воздушной.– Он снова отступил от мольберта.– Пожалуй, достаточно.

Шарп посмотрел на листок.

– По-моему, очень хорошо, милорд.

Картина ему действительно понравилась. Лорду Памфри удалось запечатлеть почти магический облик города с его зелеными шпилями и куполами и красными крышами.

– Очень хорошо.

– Спасибо, Шарп. Приятно слышать.

Комплимент пришелся кстати, лорд Памфри расцвел и тут же поморщился, когда сержант отправил очередное проклятие по адресу солдат, тянущих по склону ствол мортиры. С запада город окружали теперь пятнадцать батарей, а стоявшие на якоре британские корабли держали на прицеле цитадель и батарею Сикстуса, которые сообща охраняли вход в бухту. Датские канонерки оставались у причалов. В первые дни они, имея преимущество в маневренности и вооружении, нанесли немалый урон британским канонеркам, но после установки неприятелем береговых батарей вынуждены были уйти в бухту, так что город оказался зажатым в крепких тисках.