Другой Синдбад - Крэйг Шоу Гарднер

Торговец всплеснул руками, словно был в этот миг так же изумлен, как тогда, когда впервые услышал таинственный голос.

— И тут, — снова возобновил он рассказ, — я понял, что голос этот исходит не откуда-то со стороны, не от фиговых деревьев или еще откуда-нибудь сверху, но прямо у меня из-под ног, из того самого места, где я собрался было удобрить почву.

Можете себе представить мое изумление при этом новом открытии. Удивление мое было столь велико, что я совершенно забыл про беспокоивший меня желудок. И оно возросло десятикратно, когда я отступил на шаг от гниющей кучи и, присмотревшись, увидел пару темно-карих глаз, глядящих на меня из листьев и сора.

При этих словах Шрам вовсе перестал пилить, уставился на торговца и смог снова взяться за дело лишь после нескольких пинков от своего коллеги.

— Продолжай, прошу тебя, — обратился к рассказчику Кинжал, — ты уже заставил нас окончательно проснуться.

Счастливый Синдбад кивнул, собственный рассказ до того увлек его, что он и помыслить не мог ни о чем ином, кроме как довести повествование до конца.

— Я немедленно поприветствовал это несчастное создание и спросил его, как он оказался погребенным под компостом.

«Увы, если бы это было так! — возвестил открывшийся под глазами рот. — Боюсь, что я не похоронен под ним, ибо это я сам и стал компостом!»

«На какое же магическое существо я опять набрел?» — вскричал я в ответ.

«Во мне нет магии, кроме той, что я нашел в этой проклятой долине, — ответил рот. — Ибо я был некогда человеком, как и ты, пока не начал есть фиги».

Мужественный Синдбад умолк на миг и обхватил живот, прежде чем продолжить.

«Фиги?» — переспросил я, и неприятные ощущения в моем желудке проснулись с новой силой.

«Да, — ответил голос, словно вознамерившись подтвердить худшие из моих опасений, — много, много фиг, потому что, съев одну, ты чувствуешь, что должен съесть их все! — Тут тихий голос возвысился в отчаянии. — Теперь ты видишь, к чему привело меня обжорство!»

«Ты съел очень много фиг?» — спросил я, надеясь в глубине души, что «очень много» — не значит «семь».

«Конечно, — ответил мне голос из кучи, — сначала я съел всего несколько. Но в этом гибельном месте больше нечего есть. — Несчастное создание умолкло и издало тихий стон. — И, увы, к своему великому несчастью, выяснилось, что диета, состоящая из одних лишь фиг, невероятно убыстряет пищеварение».

Я кивнул в ответ на замечание существа, поскольку ощущал это самое убыстрение на себе.

«И вскоре, — продолжал голос, — оказалось, что я ем все больше и больше, чтобы возместить то, что из меня выходило, и что все это выходит все быстрее и быстрее, так что фиги проскакивали через мой организм скорее, чем я успевал поедать их. И в то же самое время я почувствовал, что тело мое как-то размягчается, а мышцы слабеют. И чем больше я ел, тем мягче становился! — Тут голос умолк, вместо слов раздались громкие, мучительные рыдания. Наконец существо со всхлипом вздохнуло и смогло продолжать: — И тогда я понял, хотя и слишком поздно, что эта фиговая диета изменяла меня, пока я не превратился в продукт своего собственного пищеварения».

«Воистину ужасная судьба», — сказал я с искренним состраданием.

«Когда-то я был благородным воином, — с готовностью согласился со мной печальный голос. — Теперь я всего лишь зловонная куча».

Тут торговец Синдбад снова замолчал, и я бы сказал, что в данном случае пауза возникла не ради драматического эффекта, а потому, что он вновь переживал неподдельный ужас, вызванный судьбой того человека.

— Должно быть, действительно страшный способ умереть, — задумчиво сказал я, чтобы нарушить молчание.

— Но очень часто встречающийся, — тут же добавил Ахмед.

Наши слова, похоже, вернули старшего Синдбада к его рассказу, поскольку он откашлялся и снова заговорил:

— Такое же будущее ждало и меня, останься я в этой долине. Лишь теперь я осознал последствия своих поступков. Ибо из разговора с той кучей, которая была человеком, я понял, что эти фиги вели речь не столько о том, чтобы погибнуть самим, сколько о возможности навеки сохранить свой род. Поскольку это существо, бывшее когда-то человеком, съело великое множество фиг и, в свою очередь, превратилось в жирный плодородный компост, которым смогут теперь питаться фиговые деревья.

— Непостижимы пути судьбы, — вставил Джафар.

— Да, — согласился его хозяин, — но я сразу решил, что эта судьба не станет моей. Поэтому я спросил кучу передо мною, нет ли у нее каких-нибудь желаний, пока я не покинул это место как можно скорее.

«Знаете, — ответила куча, чуть поразмыслив, — я бы не возражал против одной-двух фиг. Они в самом деле очень вкусные».

И вот я торопливо нарвал столько фиг, сколько смог, стараясь не слушать их мольбы. Потом положил с полдюжины плодов у самых губ кучи и быстро распрощался.

Содрогнувшись, Синдбад продолжил:

— Но фиги не собирались так просто отпускать меня. «Фиги — самая энергетическая пища!» — взывали они. И: «Фиги так удобны в переноске! Их легко нести в тюрбане, в халате или в сумке!» И даже: «А ты уже съел сегодня свою фигу?» И единственное, о чем я мог думать, — это об их сочной сладости и о том, как приятно, когда она отправляется из твоего рта в желудок. — Даже теперь, рассказывая об этом, торговец сглотнул, поглощенный воспоминаниями.

— Счастье, что за время пребывания у каннибалов я напрактиковался не обращать внимания на требования желудка, и этот урок укрепил мою решимость в тот миг, и таким образом я смог спастись. Но пока я убегал, рот мой все же был полон слюны.

И с этими словами торговец отыскал один из наших бурдюков с водой и жадно напился.

— Воистину это удивительная история! — восторженно воскликнул я. — Столь же чудесная, как и все, что вы рассказывали прежде.

— Ах, — ответил мой старший тезка в промежутке между глотками, — но она еще не окончена.

— И то, что случилось потом, — доверительно поведал Ахмед, — было еще ужаснее всего прежнего.

Тут уж и Кинжал, и Шрам остановились и уставились на нас.

— Ну, в этакое, — сказал более разговорчивый из двоих, — даже мне верится с трудом.

Джафар прочистил горло.

— Я думаю, то, что последует дальше, не слишком важно.

— Вот как? — оскорбленно возразил Синдбад. — Но что же именно последует…

— Рассказ о том, как вы снова из нищего стали богаче прежнего, — без особого энтузиазма заметил Джафар. — Боюсь, те части ваших повествований, которые служат к вашей выгоде, не входят в планы того, кто заставляет все эти приключения повторяться. Так что мы можем лишь бегло упомянуть про то, как вы познакомили с седлами королевство, в котором все ездили верхом без них, и как это принесло вам славу и благосклонность короля, так что он устроил вам свадьбу с красавицей, и что вы с этой женщиной счастливо жили несколько месяцев.