Желание герцога - Дженна Питерсен

— Все имеют право знать, кто они такие, даже если это причиняет боль. Никто не заслуживает жить среди лжи.

Лиллиан на мгновение прикрыла глаза. Когда они поженятся, не на такую ли жизнь она обречет его снова? Еще одна жизнь, полная лжи, потому что он пока еще не знал правды о том, что связывало ее семью с его отцом?

Но сейчас это не главное. Она нужна Саймону, и Лиллиан была решительно настроена помочь ему любыми возможными способами. Она обхватила руками его лицо и, притянув к себе, поцеловала. Она чувствовала, как напряжение покидает его плечи. Он обнял ее, и его жаждущий рот припал к ее губам.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Лиллиан улыбнулась:

— Ты прав, Саймон. Все заслуживают знать правду. И мы найдем твоих братьев. Когда вернемся в Лондон, сразу отправимся к адвокату и узнаем имена других братьев.

— Только после того, как поженимся, — улыбнулся Саймон, и впервые за все это время в его улыбке не было боли. — И если ты будешь рядом, я уверен, мы сделаем все, что надо.

Они снова взялись за руки и направились к экипажу. Слуга открыл дверцу, и Саймон помог Лиллиан сесть. Она откинулась на удобную спинку сиденья и вздохнула. День был очень утомительным, и сейчас больше всего ей хотелось принять горячую ванну и поспать.

Но когда рядом сел Саймон, по его виду она поняла, что он думает совсем о другом. Улыбка с его лица исчезла, он снова хмурился.

— Что такое? — Лиллиан положила руку на его колено. — Мне кажется, тебя что-то тревожит.

— День выдался тяжелый, — тихо ответил Саймон, — но мне надо сделать кое-что еще.

Лиллиан долго смотрела на него. Она все поняла. В этом мире в живых оставался еще один человек, который сотворил эту ложь, человек, который мог ответить на некоторые вопросы Саймона.

— Ты хочешь встретиться с матерью, — прошептала она.

— Моя мать, — медленно сказал Саймон, как будто это слово было для него неродным. — Знаешь, всю жизнь во сне я видел женщину, которая была моей матерью. Я никогда не знал, что это она, но теперь, похоже, совершенно очевидно, что героиня моего сна — это она.

— И теперь ты мог бы найти ее, — нахмурилась Лиллиан. Лицо Саймона исказилось от боли, и в этот момент до нее дошла горькая правда. — О Боже, Саймон, она…

— Сегодня утром я зашел в кабинет отца и в книге нашел запись о ней. По-видимому, она умерла через четыре года после того, как он забрал меня. Ее нет, и я никогда не узнаю ее.

Лиллиан закрыла глаза, чувствуя, как волна боли накрыла ее с головой. Она ужасно скучала по своей матери, но у нее остались счастливые воспоминания, которые являлись опорой для нее. Саймон. У Саймона не было ничего, кроме вопросов.

— Мне очень жаль, любовь моя, — прошептала она. — Но почему ты не сказал мне?

— Мне показалось, что это слишком жестоко, — пожал плечами Саймон. — И потом, голова была слишком занята мыслями о том, чтобы приехать сюда и найти… его, моего брата. Мне не хотелось обременять тебя еще одной проблемой, тебе и так тяжело.

Как же его оправдания были похожи на ее собственные! Чтобы защитить его, она скрывала от него правду. Он делал то же самое, чтобы защитить ее.

— Во всяком случае, герцогиня — все, что у меня осталось. — Саймон откашлялся, и Лиллиан показалось, что ему хотелось хотя бы на время отойти от этой болезненной темы. — И сейчас самое время разобраться с этим раз и навсегда. — Саймон коснулся руки Лиллиан, все еще лежавшей у него на колене. — Пожалуйста, будь со мной рядом в этот момент.

Лиллиан отшатнулась, удивившись его просьбе.

— Разве это не тот вопрос, решить который должны только вы двое?

— Ты моя будущая жена, — покачал головой Саймон, — и, к сожалению, с титулом герцогини тебе придется унаследовать целый ворох проблем.

— Но она ненавидит меня, Саймон. Если я буду рядом, она может ничего не рассказать тебе. — Лиллиан ощутила внутреннюю дрожь, когда вспомнила холодные взгляды герцогини и злобные комментарии, которые она позволила себе за короткое время их знакомства.

Саймон скрестил руки на груди, и на лице появилось высокомерное выражение герцога, человека, с которым нельзя шутить. Было ли это врожденным или его так воспитали, но Лиллиан была вынуждена признать, что вид у него был вполне грозный.

— После всего, что она сделала, свое мнение о тебе пусть держит при себе, — резко сказал Саймон, но потом его гнев пропал. — Я хотел бы, чтобы ты была рядом.

— Значит, я буду рядом, Саймон, что бы ни случилось.

Саймон зашел в небольшую гостиную при спальне матери и осмотрелся вокруг. Герцогиня сидела у камина с дымящейся чашкой чая и читала книгу. Ее всегда окружала аура королевского величия, которое сейчас проявлялось в прямой линии спины и в том, как изящно она держала чашку.

Но Саймон впервые в жизни заметил кое-что еще. Приметы, которые он не замечал, будучи ребенком. У нее был усталый вид. В глазах поселилась непроходящая грусть. И теперь он знал почему.

— Ты пришел поговорить со мной, Саймон, или просто постоять и поглазеть на меня? — спросила герцогиня, даже не удосужившись посмотреть в его сторону.

Саймон прошел вперед, рядом с ним шла Лиллиан. Не было никакого смысла ходить вокруг да около, особенно когда его мать… нет, герцогиня, пребывала в раздраженном состоянии.

— Ты не пришел к чаю сегодня, — бросила она, — и я была вынуждена одна развлекать гостей мисс Мейхью.

Она бросила взгляд на Лиллиан, и этот взгляд красноречивее всяких слов говорил, что это занятие она считала ниже собственного достоинства и сама Лиллиан недостойна ее. Ее высокомерие мгновенно развеяло сомнения Саймона.

— Меня не было дома, ваша светлость, я уезжал.

— Уезжал? Куда, к кому? — фыркнула она, отложив книгу и посмотрев в его сторону, хотя Саймон заметил, что она избегала его взгляда. — Мне не сообщали. Ты мог бы быть любезен сообщить…

— Я ездил в тот маленький домик, который стоит в лесу, — холодным тоном сообщил Саймон.

Он видел, как вздрогнула герцогиня, потом, пошатываясь, встала и отступила назад.

— Что ты сказал?

— Ты слышала меня, — сдержанно и тихо сказал Саймон. — Думаю, ты знаешь, что я там увидел.

Герцогиня страшно побледнела, ее руки дрожали, как осенние листья на ветру. Саймон никогда не видел ее такой прежде — хрупкой, испуганной. И такой естественной.

— Ты видел его? — едва слышно спросила герцогиня.

Она бросила взгляд через его плечо на Лиллиан.

— Она видела его?

Саймон молча кивнул.

— Что ты сделал? — пронзительно взвизгнула герцогиня и, сделав несколько длинных шагов, оказалась перед Саймоном с широко распахнутыми, дикими глазами и поднятыми, словно бесполезное оружие, руками. — Что ты сделал с моим ребенком?