Жена по ошибке, или Сорванный отбор - Лия Кимова

— Прекрасно, — рассмеялась Лючиана, — а курить — это профессиональная обязанность наездника, а вовсе не вредная привычка. Они специальную траву раскуривают, успокаивающую ларрегов и вызывающую у них доверительное отношение к наезднику. Называется баурикка.В дикой природе она редко встречается, но когда ларреги ее находят, то с удовольствием употребляют в пищу и скармливают своим детенышам. Для человека она тоже безвредна, помогает успокоиться и способствует концентрации внимания. Жаль, что запах быстро выветривается. мы сначала пытались одежду в отваре вымачивать, но увы, хватало совсем ненадолго. А вот запах дыма держится дольше. Некоторые умудряются даже во время полета курить.

Пока Лючиана рассказывала о хитростях наездников в деле укрощения ларрегов, мы наконец обогнули холм и я замерла в восхищении. На огромном пространстве, вопреки моим ожиданиям ничем не огороженном, вольготно расположилось несколько красивых и величественных животных. Они были мельче, чем я себе представляла, но все равно их вид впечатлял. Чешуйчатая шкура разных оттенков, от темно-розового до густо-малинового бликовала на солнце и выглядела будто сотканной из драгоценных камней. Умные и хитрые глаза светло-лимонного цвета сияли как фонари.

Кто-то из ларрегов лениво прогуливался по полю, расправляя большие сильные крылья, кто-то лежал, зажмурившись и свернувшись большим калачиком. Я насчитала девять особей, которые, судя по всему, чувствовали себя на этом поле свободно и комфортно.

— Это одна из групп молодых ларрегов, — пояснила мне Лючиана, — в этом возрасте они наиболее дружелюбны к людям. Те, кто постарше, уже сюда стараются не приходить, а уж, когда потомством обзаведутся, то и вовсе в самые дальние пещеры забиваются и людей к себе не подпускают. Сейчас Ралин кого-нибудь подберет для прогулки для госпожи Барской, а потом и нам экскурсию проведет. Без наездников к ларрегам близко запрещено подходить.

Я кивнула. Издалека тоже было на что полюбоваться. Спустя недолгое время, с другой стороны холма показалась Алиса и один из наездников. Алиса была уже в шлеме, а наездник тащил большое седло интересной конструкции. Оно было двухместным, причем одно сидение было выше другого. Причем, судя по тому, как легко его нес наездник, седло было сделано из какого-то очень легкого материала.

Я с интересом наблюдала, как наездник, побродив среди отдыхающих животных, остановил свой выбор на светло-гранатовом ларреге, который сам подошел и ткнулся носом в наездника. Погладив его по голове, наездник ловко закрепил седло на спине. Никаких ремней видно не было, так что я не совсем поняла за счет чего седло крепилось к спине, но похоже сидело оно прочно.

Затем наездник дал знак Алисе садиться, а сам в этот момент снова начал гладить ларрега по голове, отчего тот зажмурился и сильнее наклонил голову к земле. Алиса ловко уселась на заднее сиденье и ухватилась за рукоятки по краям. Кажется второе сиденье было сделано повыше, чтобы у пассажира был лучше обзор, хотя мне оно показалось небезопасным.

Не знаю, каким образом наездники управляли ларрегами, но стоило ему занять свое место в седле, как гибкий изящны ящер приподнялся на лапах, расправил свои алые кожистые крылья и после небольшого разбега стрелой взмыл в воздух.

Я проводила быстро удаляющийся силуэт взглядом, полным несбывшейся надежды. Все-таки, Алиса — молодец, никогда ничего не боится и получает все, чего хочет. Напрасно я думала, что на Теу-Рикане мы поменялись местами. Только сейчас я вдруг осознала, что дело совсем не во внешности.

Алиса, на что бы не намекала Марсия, и здесь чувствовала себя уверенно, занималась любимым делом и даже обзавелась поклонником. А я, вроде бы по местным меркам красавица, и здесь продолжала оставаться закомплексованной унылой девочкой с Земли. Я грустно усмехнулась. Пожалуй, сестра лучше всех меня всегда понимала. Я ведь, хоть и старалась не подавать вида, но немного обижалась на Алису, что она не предлагала дать мне в долг сумму, необходимую для операции, ведь для нее это не было такой уж большой тратой.

При этом прямо ее попросить я стеснялась, но в глубине души ждала, что она сама предложит мне такой вариант, ведь она никогда не была жадной и хорошо ко мне относилась. А теперь я поняла, что Алиса боялась, что меня постигнет очень жестокое разочарование, когда я пойму, что исполнение этой мечты совсем не поможет мне стать счастливей. Она по-своему хотела мне помочь, пытаясь вытряхнуть из скорлупы и показать жизнь такой, какая она есть.

— Эй, чего загрустила? — Лючиана по-дружески мне улыбнулась, — ничего, что я на “ты”?

— Ничего, — улыбнулась я в ответ, — мне нравится.

— Пойдем к Приэллье, она тут самая взрослая и спокойная, — потянула меня за руку Лючиана, — сможешь даже на шее у нее посидеть.

— Правда? — обрадовалась я, — это будет здорово!

Приэллья, трехметровая красавица густо-малинового цвета, лежала в отдалении от других ларрегов и выглядела и впрямь самой расслабленной. И хотя ее глаза были открыты, но она даже виду не подала, что ее как-то волнует наше присутствие. Продолжала лежать, грея спинку.

— Привет, моя красавица, — заворковала Лючиана, погладив ее по голове, отчего Приэллья все же зажмурилась и принялась урчать как огромная кошка.

— Погладь, не бойся, — предложила мне Лючиана.

Я робко коснулась рукой чешуйчатой шкуры. Ощущения были приятные. Чешуйки на голове были мелкие, упругие и теплые. Издалека казалось, что они зеркально-гладкие, но на ощупь они были словно бархатные. Я увлеклась процессом, не обращая внимания на господина Гратти и невозмутимых телохранителей, которые продолжали ненавязчиво меня охранять. Один даже специально встал со стороны головы ларрега, словно опасаясь, что меня могут укусить.

— Хочешь немного на шее посидеть? — продолжала тем временем меня соблазнять Лючиана, — сделаем несколько снимков?

Я с энтузиазмом закивала. Отдала свою сумочку господину Гратти, чтобы не мешалась, свой планшет вручила Лючиане и аккуратно примостилась на все так же неподвижно лежавшем ларреге. Рядом тут же примостился один их охранников, на что я только вздохнула. Ничего не поделаешь, придется смириться, что на моих снимках будет присутствовать посторонний мужчина.

До сих пор я никому по понятным причинам специально не позировала, да и снимки свои терпеть на могла. Но сейчас отдалась процессу с удовольствием, чувствуя, что улыбка сама расцветает у меня на лице. Я облапала бедного зверя как только можно и наконец решила, что хорошего понемножку.