Операция «Хаос» - Пол Андерсон

Так мы и продолжали: он — гимн, я — «Большое красное колесо».

Полагаю, что за проведенный здесь час мне должны проститься многие грехи. Час, решил я, как раз то не вызывающее подозрения время, которое может провести здесь певец-мирянин. А тем временем — ушки на макушке и взгляд украдкой — я пристально следил, как продвигается охота за мной.

Обширные размеры и запутанная планировка собора здорово сыграли мне на руку. Я мог находиться где угодно. Разумеется, при поисках было пущено в ход колдовство. Но у колдунов было мало зацепок, помимо того, что рассказал обо мне Мармидон…

Я был под защитой чар одной из лучших ведьм Гильдии — Джинни. Перед моим уходом она сделала все, что только от нее зависело. Выследить меня было бы не таким простым делом даже для тех существ, которых могли позвать на помощь наиболее могущественные Адепты.

Но долго выжидать я не мог. Если я вскоре не выберусь отсюда — я мертв или со мной случится нечто худшее, чем смерть. А какой-то частью своего сознания я радовался. Видимо, опасность мобилизовала мои силы. Отчаяние, порожденное встречей с исчадием Ада — там, в подземелье, — исчезло полностью. Главное — я жив, и я сделаю все, на что только способен. Я убью каждого, кто станет между мною и моими любимыми!

Через некоторое время главный ход опять открыли. Хотя и под присмотром монахов. Я придумал план, как обвести их вокруг пальца.

Выбравшись из хора и сняв стихарь, я опять превратился в волка. В северном коридоре снова было пустынно. Не повезло бы иоаннитам, которые бы там мне встретились. Конечно, они выставили охрану у каждой двери… но после этого их страсть к охоте поостыла. Разумеется, поиски продолжались, но уже без шума: спокойно и методично, чтобы не нарушать религиозную атмосферу собора. Мне удалось не попасться на глаза поисковикам — ведь у меня были чувства волка. И я стал искать окно.

На нижних этажах в комнатах либо кто-то был, либо комнаты эти были заперты. Я поднялся на шестой этаж. Здесь веяло такой враждой, что я едва смог вытерпеть. Но я нашел то, что искал: выходящее наружу окно в коридоре. Я прыгнул (что мне помогло, решимость или отчаяние?..). Разбившееся стекло оставило на моей шкуре глубокие раны, но эта боль была ничто по сравнению с болью, когда я грохнулся на бетонную площадку.

Но я был волком-оборотнем, так что повреждения не были смертельными, и калекой на всю жизнь я тоже не стану. Оставшееся от меня кровавое месиво зашевелилось, вновь становясь единым целым. Вокруг меня все было залито кровью, не подвергшейся регенерации. Я чувствовал слабость и головокружение. Ничего, разок хорошо покушать — и все будет в порядке.

В небе все еще мерцали звезды. Видно было плохо. И, конечно, привратники у входа уже оповещены. Им известно многое, а может быть, и все. Руководители иоаннитов очень хотели как можно скорее справиться с этим хлопотным делом.

Зубами я содрал с себя остатки одежды. Оставил только фонарик — его хорошо скрывали складки шкуры вокруг шеи — и потрусил к воротам, через которые вошел в собор.

— Здравствуй, песик! — приветствовал меня юный привратник. — Откуда ты взялся?

Я покорно вытерпел его ласку и смылся…

В окутанной тьмой деловой части Силоама я совершил новое преступление. Разбил еще одно окно, на этот раз в кладовой бакалейного магазина.

Позднее я смогу компенсировать ущерб владельцу. «От неизвестного». Я нашел несколько фунтов бифштексов и съел все это. Но главное — мне нужно было какое-нибудь транспортное средство. Превратившись в человека, я обнаружил, что у меня нет ни единого цента. Более того, я абсолютно гол. Мне пришлось позвонить Барни.

— Прилетай и забери меня, — сказал я. — Буду, обернувшись волком, ждать тебя где-нибудь в одном из этих мест…

Я назвал ему примерно с полдюжины, на случай, если охота на меня не ограничится стенами собора.

— А что с моей метлой? — тревожно спросил Барни.

— Оставил ее на месте парковки. Завтра можешь заявить свои права на нее.

— Сгораю от нетерпения услышать о твоих похождениях…

— Ну, я тебе скажу, это была и ночка!..

Проскользнув домой, я подробно отчитался перед Джинни. Я был туп от усталости, как бревно. Она лежала бок о бок со мной и настойчивым шепотом требовала, чтобы я рассказал ей все немедленно. Ее вопросы вытянули из меня все до последней детальки, даже то, что пролетело мимо сознания, на что я не обратил внимания.

Уже было утро, когда Джинни приготовила завтрак и позволила мне отдохнуть. Я сразу уснул и проспал целые сутки. Иногда просыпался, ел, сонно озираясь, и засыпал снова.

Джинни объяснила нашему фэбээровцу, что мое состояние вызвано нервным истощением. И это не было такой уж неправдой. Заодно она убедила его и его непосредственного начальника (Сверкающий Нож находился уже в Вашингтоне), что, если они хотят сохранить происшедшее в тайне, им не следует держать нас под замком — кое-что знали соседи, и уже поползли слухи.

Конечно, слухи можно было быстро пресечь, но до наших друзей и деловых партнеров они дойдут. И если наши знакомые встревожатся, их ворожба может принести кучу неприятностей.

В итоге нам разрешили принимать гостей. Когда к нам залетела миссис Делакорт, чтобы одолжить пинту серы, мы представили фэбээровца как кузена Луи и мельком упомянули, что, пока ищут проникших к нам грабителей, мы отослали Вэл из города. То ночное происшествие оказалось почти не замеченным, лишь ежедневная газета поместила заметку на одной из внутренних страниц. Как бы то ни было, мне снова позволили работать, а Джинни — выходить за покупками. Нам назвали номер, по которому мы могли звонить, если потребуется.

Но ничего, конечно, не сказали о тех, кто тенью следовал за нами по пятам. «Хвосты» были подготовлены отлично, и, если бы не некоторые наши ухищрения, мы бы их вообще не заметили.

Итак, на третий день утром я явился в «Источник». Проинформировал Барни Стурлусона. Он подыскал мне на этот день работу «не бей лежачего». И в своем кабинете я расхаживал, курил, пускал кольца (мой язык уже напоминал высушенный кожаный ремень) и накачивался кофе, пока он не потек у меня из ушей. Так я проводил время, ожидая назначенной после обеда встречи. Я знал, что эта встреча действительно может многое решить. Когда по интеркому известили, что совещание начинается, я совсем потерял голову. С трудом вспомнил, что мне тоже надо туда идти… встретиться с теми, кто решит нашу судьбу.

Комната, где должно было состояться совещание, находилась наверху. Она была заколдована как против промышленного шпионажа, так и против властей.

Во главе стола громоздилась туша Барни. Воротник расстегнут, сигара дымится. Собрались одиннадцать человек — это в какой-то степени гарантировало, что среди нас не затаился Иуда…