Поломанные Константы - Ирина Крыховецкая

– Они умерли? – голос ребенка, готового заплакать.

– Нет, конечно, малыш, – отозвалась Сова. – У ангелов тоже есть дом. Они улетели домой.

– Домой? – переспросили люди.

– Да, домой, – ответила Сова. – Вот вам всем разве не надо домой? Все так меняется, а вы не идете туда, где вас ждут те, кто вас любит, а стоите перед дворцом Сатаны…

– Домой… – вздох пронесся волной по толпе людей, и они стали расходиться. Вскоре на площади осталась лишь Сова и вынырнувшая из ближайшей стеклянной витрины Чарлет.

– Ну что, дорогая, – Сова погладила Чарлет по голове, – пойдем-ка к моему брату заглянем. Не все так однозначно на этот раз.

И они стали подниматься по мраморным ступеням решительно и легко, словно ветер помогал им, или эпоха подталкивала в спину.

Дил очутился в просторном старинном зале. Его дом на Земле. Сейчас.

Люцифер пронес девушку к огромной кровати и аккуратно уложил на нее, подсунув под голову большую подушку. Он занялся лечением и, к своему удивлению, провозился очень долго, сумев сделать лишь немногое… Сильнее был только Бог… Отец звал Заряну домой.

Девушка пришла в себя и, удивленно взглянув на Сатану темнортутными глазами, прошептала:

– Ты?!

Он кивнул и, шумно вздохнув, обнял ее…

Заряна закрыла глаза:

– Я думала, что уже не найду тебя, никогда. Я столько тысячелетий иду к тебе.

– Не надо, – попросил Люцифер, – ты так слаба и скоро уйдешь…

– Нет, Люцифер, – возразила Заряна, вглядываясь в бездонночерные глаза. – Мне было обещано Богом, что ты останешься со мной, как только я найду тебя, а я так долго тебя искала. Ты один такой во Вселенной.

– А может, нас двое? – спросил тоскливо Люцифер.

Заряна улыбнулась и покачала головой…

– Мироздание не дублирует, ты один. У меня есть лишь двое, Бог и ты, любимый… Ты просто ошибся, я знаю. Теперь ты не будешь Дьяволом этого мира. Разве Зло и Любовь совместимы? Я так тебя люблю… Расскажи мне, как ты жил без меня?

– Я не жил без тебя, – прошептал Люцифер. – Рассказать – все равно что ничего не сказать. Но теперь… – Дил задумался. – Я помню, как хорошо любить тебя.

– Я с тобой, я теперь всегда с тобой, – прошептала Заряна и, вздрогнув, стала проваливаться в небытие.

– Заряна? – имя, произнесенное шепотом, адской болью застряло в горле дьявола.

Он напряженно смотрел в любимое лицо. Где-то на грани жизни и смерти Заряна улыбнулась, словно уже из недосягаемого далека, и прошептала:

– Ну, вот и все, Егор, а столько тысячелетий пути. Я же говорила, что Бог не отнимет тебя у меня. Идем… идем домой, Егор, нас ждут, любимый!

Юнона-Заряна, шедшая за Люцифером, любившая его и ненавидевшая, ставшая божьим возмездием, вернулась назад в свет со своим любимым и без него. Куда никогда не пустят воистину отверженного мирозданием и Отцом, превращенного в тайну, которую закрыл в своем сердце Всевышний.

Дил рухнул на колени. Вспыхнул адский камин. Он отрешенно посмотрел на пламя. В его черных глазах отражались огонь и нечеловеческая тоска.

– Я же говорила, брат, – раздался голос Совы. – Будущее начертано Отцом, не нами.

В комнату откуда-то просочилась Чарлет и легла перед Дилом, тоскливо и понимающе глядя ему в глаза.

– Он наказал меня, – ответил Дил. – Он неимоверно жестоко наказал меня, отобрав веру и надежду… любовь.

– Вероятно, это твоя расплата за испорченные законы физики Пространства, – вздохнула Сова.

– Я не сдамся!

– А что тебе остается делать? Может, сдавшись, ты получишь свободу и вернешь любовь, которую в гордыне возжелал забыть?

– Но ты же сама не любишь никого, сестра! – воскликнул Дил.

– Я люблю Отца, люблю своих потомков.

– Этого мало! – не отступал Дил.

– Возможно, я забыла, брат, – Сова села рядом с Дилом, обняв его за плечи, и стала раскачиваться, словно убаюкивая. – Я не просто так здесь, братик, я пришла арестовать тебя.

– Но!

– Тсс! – прошептала Сова. – Покорись, Люцифер, это даст тебе надежду вновь обрести ту, которую ты утратил.

Люцифер шумно вздохнул и совсем по-человечески уткнулся в плечо сестры.

– Ты не забудешь меня? – спросил он.

– Как я могу забыть своего брата? – удивилась Сова. – Я же люблю тебя.

И в окно вплыла большая полная луна, как колыбель из далекого утра их рождения, где не было тьмы и сумерек, где царствовали любовь и свет, где жил Отец и однажды появилась Заряна. Чарлет зевнула и, не мигая, уставилась на круглую луну, тоже думая о чем-то своем, древнем, как она сама.

– Мне пора, брат, – попрощалась Сова.

Дьявол встал с колен, взглянул на мертвую Заряну и прошептал, посылая мощный ментальный сигнал Отцу:

Все встретившиеся однажды, далее после смерти вместе, особенно любящие. Но не я. Ты сумел наказать меня, Отец. Я жду.

Зазвенели цепи, белый сияющий столп света упал на узорный ковер. В нем стоял Архангел Михаил. В его руках были цепи.

Люцифер засиял, словно покрылся синим пламенем, его душа, легкая и светлая в черной оболочке, освободилась от плоти, приобрела вид туманного утреннего облака и покорилась энергетическим цепям.

Агей изумленно наблюдал за сияющим небом. Что-то менялось в мире, что-то происходило… Даже израненная душа вдруг перестала болеть… Он шел среди развалин, человек в белом медицинском халате, стоявший на страже человеческой души до последнего часа. Человек, терявший веру и веру обретший. Чем он жил? Надеждой, своей верой и, конечно, любовью, а что еще могло спасти Агея Бай-калова, молодого нейрохирурга и ученого?

И теперь он вдруг понял, что началось перерождение мира, где не надо больше лечить души, ибо все уже излечены навечно любовью и верой. Он оглянулся назад. Из катакомб бомбоубежища выходили люди в белом, удивленно вглядываясь друг в друга. Агей взглянул на отца, ведущего мать. Молодая медсестра держала на руках маленького Эдуарда, а следом шли люди, шли, шли… Агей свободно вздохнул всей грудью и поднял лицо к небу. На мгновенье он закрыл глаза.

– Агей, – послышался голос Яна, – Олеся пропала…

Агей завороженно взглянул на помолодевшего и влюбленного Яна, вышедшего из бесшумно подъехавшего «кадиллака»…

– Наверное, ушла продукты раздать, не переживай, дружище!

– А это к тебе, – сказал Ян с тихой грустью и улыбкой, подталкивая к Агею двух красивых малышей.

Агей присел и внимательно, затем с изумлением вгляделся в знакомые сиреневые глаза.

– Ригден и Рожден, – представил Ян детей. – А это, малыши, и есть тот человек, о котором я вам говорил…