Пять ложек эликсира - Борис Стругацкий

Господин Мозес любезно улыбнулся и покивал, тряхнув брылями.

– Очень рад, – сказал водитель сухо.

Господин Мозес понимающе развел руками, и сигара вдруг исчезла из пальцев его левой руки и оказалась в пальцах правой. Водитель растерянно мигнул, но тут же решил, что это ему показалось.

– Не буду вам мешать, – сказал господин Мозес, направляясь к дверям. – Боже! – воскликнул вдруг он, и взгляд его просветлел. – Какая прелесть! Где вы это взяли, сударь? – Он схватил водителя за лацкан, и в пальцах у него вдруг оказалась маленькая фиалка. Он посмотрел на водителя, удовлетворенно рассмеялся и вышел.

– У вас занятные постояльцы, – заметил водитель, усаживаясь в кресло.

– О да! – сказал хозяин многозначительно. – За обедом вы их всех увидите. – Он раскрыл громоздкий гроссбух и принялся сосредоточенно оскабливать ногтями кончик пера. – Итак?

– Я инспектор полиции Петер Глебски, – сказал водитель. – Что тут у вас случилось?

Хозяин поднял на него удивленные глаза.

– Простите?..

– Вы вызывали полицию?

– Я?! – Пораженный хозяин даже приподнялся со стула.

– Та-ак… – протянул инспектор. – Понятно. Лыжи у вас никто топором не рубил и шины у автомобилей не протыкал?

– Помилуйте, инспектор! – вскричал потрясенный хозяин. – Это какая-то ошибка!..

– Ясно. – Инспектор поглядел на часы и подтянул к себе телефонный аппарат. – Вижу, что ошибка. – Он набрал номер. – Капитан? Это инспектор Глебски. Я прибыл на место и рад сообщить, что здесь ничего не произошло. Да, ложный вызов. Слушайте, дружище, я охотно верю, что вы проверяли, и тем не менее. Что? Да, это было бы неплохо, но для того чтобы этого типа оштрафовать, надо его сначала выловить. Что? – Он снова посмотрел на часы. – Нет, скоро стемнеет, а дорога дрянь. Завтра? Часам к двум. Хорошо. Какая-какая настойка? Ах, вот как. Ладно. Привет.

Он повесил трубку и откинулся в кресле, с наслаждением вытянув ноги.

– Насколько я понимаю, – сказал хозяин с достоинством, – кто-то из моих гостей.

– Увы, – сказал инспектор.

– Я приношу глубочайшие извинения, господин инспектор, – сказал хозяин, прижимая руку к жилету. – У меня нет слов.

– И не надо, – сказал инспектор добродушно. – Я, знаете ли, давно уже вышел из того возраста, когда огорчаются ложному вызову. С удовольствием проведу у вас вечер и ночь за казенный счет. Что это у вас тут за знаменитая эдельвейсовая настойка?

– Господин инспектор! – торжественно произнес просиявший хозяин. – Мои подвалы – к вашим услугам! – Он захлопнул гроссбух и приказал: – Лель! В шестой номер багаж господина инспектора!

Сенбернар поднялся, цокая когтями по линолеуму, подошел к портфелю, взял его в зубы и вынес в коридор.

У себя в номере инспектор симметрично расположил на лакированной поверхности стола чернильный прибор и пепельницу, рассеянно огляделся, подошел к окну и закурил сигарету. За окном расстилалась долина, снежный покров был чист и нетронут, как новенькая накрахмаленная простыня. Солнце стояло еще высоко, синяя тень отеля лежала на снегу, и видны были тени двух людей на крыше – один сидел, а другой неподвижно стоял рядом. Потом тень сидящего шевельнулась – человек поднял руку с бутылкой, основательно присосался, запрокинув голову, и вдруг сделал резкое движение. Пустая бутылка пролетела мимо окна и бесшумно канула в сугроб. Инспектор усмехнулся, раздавил в пепельнице окурок и прошел в спальню.

Там он оглядел себя в зеркале, поправил галстук, причесался и опробовал несколько выражений лица, как-то: рассеянное любезное внимание, мужественная замкнутость профессионала, простодушная готовность к решительно любым знакомствам и ухмылка типа «гы-ы». Ни одно выражение не показалось ему подходящим, поэтому он не стал далее утруждать себя, сунул в карман сигареты и вышел в коридор.

В коридоре было пусто. Откуда-то доносилась музыка, резкие щелчки бильярдных шаров и рыдающий хохот лейтенанта от кибернетики.

На лестничной площадке инспектор столкнулся с незнакомым человеком, который по железной чердачной лестнице спускался, по-видимому, с крыши. Он был гол до пояса и лоснился от пота, лицо у него было бледное до зелени, обеими руками он прижимал к груди ком смятой одежды.

– Неужели до сих пор загорали? – удивился инспектор. – Этак и простудиться недолго.

Не дожидаясь ответа, он пошел вниз. Странный человек топал по ступенькам следом.

– Да ничего! – проговорил он хрипловато. – Выпью вот, и ничего.

– Вы бы оделись, – посоветовал инспектор. – Вдруг там дамы.

– Да. Натурально. Совсем забыл.

Странный человек остановился и принялся напяливать рубашку, а инспектор прошел в буфетную, где пышная горничная, с лицом миловидным и порядком глупым, подала ему кофе и тарелку с холодным ростбифом. Странный человек, уже одетый и уже не такой зеленый, присоединился к нему.

– Бренди, господин Хинкус? – спросила горничная.

– Да, – сказал господин Хинкус.

– Ваш приятель не пьет? – осведомился инспектор из вежливости.

– Какой приятель? – спросил господин Хинкус, наливая себе рюмку.

– Ну, вы же там не один?..

– Где? – отрывисто сказал Хинкус, осторожно поднося ко рту полную рюмку.

– На крыше.

Рука у Хинкуса дрогнула, бренди потекло по пальцам. Он торопливо выпил, потянул носом воздух и, вытирая рот ладонью, сказал:

– Почему не один? Один.

Инспектор с удивлением посмотрел на него.

– Странно, – сказал он. – Мне показалось, что там вас двое.

– А вы перекреститесь, чтоб не казалось, – грубо сказал Хинкус, наливая себе вторую рюмку.

– Что это с вами? – холодно спросил инспектор.

Некоторое время Хинкус молча смотрел на полную рюмку, потом сказал:

– Так. Неприятности. Могут быть у человека неприятности?

– Да, конечно, – сказал инспектор, смягчаясь. – Прошу прощения.

Хинкус хлопнул вторую рюмку.

– Послушайте, – сказал он. – А вы не хотите позагорать?

– Какое там – загорать! Солнце вот-вот сядет.

– Воздух там хорош, – сказал Хинкус как-то жалобно. – И вид прекрасный. Вся долина как на ладони. Горы. А?

– Я лучше сыграю в бильярд, – сказал инспектор.

Хинкус впервые посмотрел ему прямо в лицо маленькими больными глазками, потом завинтил колпачок, взял бутылку под мышку и направился к двери.

– Смотрите не свалитесь с крыши, – сказал инспектор через плечо.

Хинкус задержался в дверях, оглянулся, молча покачал головой и вышел.

Ориентируясь по стуку бильярдных шаров, инспектор прошел по мягкому ковру коридора и оказался в столовой. Там было темно, только из бильярдной через приоткрытую дверь падала узкая полоска света. В этой полоске стоял хозяин. Лицо его выражало какое-то недоумение, нижняя челюсть отвисла, мохнатые брови были высоко задраны. Он с таким увлечением рассматривал что-то в бильярдной, что даже не услышал, как инспектор подошел вплотную к нему. Инспектор кашлянул. Хозяин быстро повернул голову, закрыл рот и несколько смущенно улыбнулся.