Великая степь. Приношение тюрка - Мурад Аджи

Это был тюркский ренессанс!

Он длился не одно десятилетие и вывел в мир не одного поэта. Низами Гянджеви рожден им… Звезды первой величины усеяли тогда небо Востока. Султан сам, как юноша, увлекся творчеством. Под его диктовку написали новую историю Халифата. В ней Махмуд объявил сразу всех тюрков мусульманами, арабами. Чтобы «поддержать базар красноречия», как он собственноручно написал на своем труде.

Так тюркская культура «превратилась» в арабскую. И уже никто не различал их. Однако народная память сберегла то, что чуть было не исчезло в пучине времени.

Мусульмане всегда делили науки и знания на свои и чужие. Свои – это арабо-мусульманские, а чужие – это «иноземные», или «науки древних». То есть тюрков, говорили они… Философия, математика, география, астрономия, минералогия, химия, физика начинались на Алтае.

…Слава Тенгри, сохранившему правду о тех далеких днях.

Огузы в Халифате были обречены на триумф. Их питал Древний Алтай – родник духа тюркского народа. И Средняя Азия – земля творцов, поэтов, ученых – наследница Кушанского ханства.

Когда в VII веке в Среднюю Азию пришла мусульманская конница, огузы, узнав об исламе, поняли: пробил их час. Пробил он негромко, но его услышали. Не случайно же у древних тюрков «огуз» значило «мудрый». В нем был глубокий смысл.

Да, они не смогли защитить себя в открытом бою. Все так. Многие поплатились жизнью или попали в рабство. И это было. Но… исламу, как дитяти молоко матери, в VII веке требовались искусство слова, мудрость, знания. В те годы мусульманская вера была все-таки сектой христианства. А как создать независимую религию в Халифате не знали.

Правители шли по пути поиска внешних отличий, например, велели христианам носить одежду с желтыми метками. Или – ездить по дорогам Халифата на ишаках. А если на коне, то боком, как ездили женщины… Ничего умнее придумать они не придумали. Не было ни свежих идей, ни новых знаний.

Зато все это было у огузов.

Огузы мало знали о христианстве – западной религии. Это незнание и помогало создать неповторимую веру: им не с чем было сравнивать! Они творили, полагаясь лишь на свои собственные знания и традиции. Их вдохновлял только Алтай, его Вечное Синее Небо.

Огузы и сделали ислам исламом – независимой религией. У мусульман появился обряд, их вера обрела лицо, не похожее на лицо христианства. А Халифат получил нового правителя – султана, тоже ни на кого не похожего.

Султан и халиф держали всю власть в стране – светскую и духовную. Это было абсолютно новым для Востока, но обычным для тюркского мира. Все стало, как в государстве тюрков, на Древнем Алтае.

«Султан» значит «власть», он был светским правителем мусульманского мира. Титул ввел Махмуд Газневидский.

Любопытно, в XII веке титул хотели поменять на «шахиншах», но человека, произнесшего «это слово», убили. «Это слово» означало «царь царей» и относилось к Всевышнему. Мусульмане не захотели назвать так правителя, потому что не желали иметь «Папу Римского», этакого «наместника Бога на Земле». Они были против язычества…

Так рос ислам со своей культурой и кодексом чести. Султан Махмуд делами доказывал их превосходство.

Однажды ему пожаловался бедняк, у которого знатный воин отобрал дом и жену. «Я сам вынесу приговор», – сказал султан. Ночью он проник в дом и в темноте исполнил закон. Исполнив, зажег факел. С минуту он стоял молча, потом опустился на колени и стал молиться. Затем велел хозяину принести еду. С жадностью нищего султан набросился на черствый хлеб. Долго молчал, много съел. Хозяин не выдержал: «Что с тобой?» Всесильный правитель Востока султан Махмуд так ответил ему: «Я не ел и не пил три дня, думал, что преступник – мой сын. Поэтому сам взялся исполнить приговор. А чтобы суд был неумолим, я не зажег факел. Теперь вижу, слава Аллаху, то не мой сын».

Так тогда правили тюрки, ценя честь превыше всего.

Конечно, иные тюркские традиции отмирали в Халифате, иные, наоборот, приживались навсегда. Ведь чем богаче старая жизнь, тем лучше новая.

Каждое поколение крепило устои веры… Бухара, Гянджа, Нахичевань, Туркестан, Самарканд – истоки реки знаний. Слово «Тенгри» здесь долго держалось на устах людей.

Первые мусульманские слова «Тенгри», «Ходай» и «Алла» ставили рядом. Это одно и то же, лишь оттенки у них разные. На Древнем Алтае, например, «Алла» (ала) означало «Дух-хранитель». «Ала-Чайан» – «Творец», «Бог». Как и слово «Ходай» – «Бог», «Господь». До сих пор там произносят именно так.

Потом в исламе осталось – «Аллах».

Имя Тенгри звучало реже и реже, и не потому что хотели забыть. Нет. Причина в христианах – и они говорили «Тенгри» или «Дангри», «Дангыр», обращаясь к Богу. Восток желал отличия даже здесь.

Так было надо… И лишь мусульмане-тюрки упорно твердили «Тенгри», «Ходай», невзирая на запреты. Берегли эти слова, как бриллиант, оставленный в наследство дедами и прадедами.

Огузы оказались настоящими лекарями человеческих душ, их умелыми ловцами… Они тонко вели политику, умело меняли жизнь. Например, сменили название Алтаю. Для мусульман он стал священной горой Каф. Горой, стоящей на изумруде, отблеск которого придает небесам лазурный оттенок.

Тогда зеленый цвет – цвет изумруда – и пришел в ислам.

Каф живет по воле Неба, учили они, отсюда начинается все – землетрясения, ураганы и другие превратности судьбы. Это святое место планеты.

Мусульмане тогда тоже, как и христиане, молились на восток, обращая взор к Алтаю. Вернее, к горе Каф. Лишь потом, много позже, эту традицию им изменили аравийские арабы, повернув лица верующих в сторону Мекки.

Словно хирурги, огузы резали по живому тюркскую культуру, утверждая обряды ислама. Терпели нестерпимую боль, но продолжали начатое. Они отвечали на каждый удар христиан. На каждый их выпад.

Шла борьба за веру, за Бога Небесного, за иконы, за крест…

Например, в VIII веке в Византии стали портить иконы. Делалось это сознательно и умело, потому что в 691 году Трулльский церковный собор повелел изображать на иконах Христа, до этого его рисовали Агнцем – ягненком с посохом. Христу придали лицо Бога Небесного, Тенгри. Это было откровенным вызовом и несправедливостью. Неуважением к исламу и другим религиям.

Первая исламская монета, выпущенная халифом Абд аль-Маликом

Ведь Всевышнего изображали поначалу и мусульмане, и христиане, и тюрки-тенгриане, и буддисты, верившие в Тенгри. В действиях греков был сознательный обман и тонкий расчет: Христос, по их мнению, становился как бы общим Богом. Единым для всех.

В ответ халиф Абд аль-Малик запретил мусульманские иконы, с тех пор перестали изображать Аллаха и все живое, созданное Им. К IX веку запрет стал правилом для мусульманской живописи. Но его никогда не выполняли, ссылаясь на Коран. Рисовали. И рисовали талантливо… Правда, иконы навсегда ушли из обихода мусульман.