Ревущая Тьма - Кристофер Руоккио

Меркантилизация плоти.

– Вы меня не поняли, – ответил я, подавив желание врезать врачу и сбежать. Я остановил его руку. – Я не хочу продлить себе жизнь. Я ищу другую. Доктор, я федерат. Наемник. У меня опасная работа. Я могу погибнуть при самых разных обстоятельствах. Но я слышал, что экстрасоларианцам известен способ обмануть смерть. Так, чтобы выжить даже при полном разрушении корабля.

– Этого Ченто не может, – насупился врач.

– А кто может?

– На «Марте»? Никто. – Ченто убрал шприц, и я отпустил его руку. – Это невозможно. Ченто не умеет. Если Гибсон не заплатит Ченто, Ченто не работает на Гибсона.

Я запустил руку под шинель, мимо рукояти меча, и открыл карман на молнии. Нащупав пальцами универсальную карту, я остановился:

– Я готов заплатить за информацию. Раз здесь никто не может мне помочь, то, возможно, на Воргоссосе…

– Chern zashich nme! – выругался Ченто на родном лотрианском. – Молчите!

Такой реакции я и ожидал, она меня не удивила.

– До вас я посетил уже четыре клиники, – хладнокровно сказал я. – Нигде не смогли мне помочь.

Я достал черную карту с тремя золотыми шлемами Ротсбанка на лицевой стороне:

– Доктор, я готов заплатить.

Врач сунул шприц в карман серого халата и задумался. Казалось, он сдувается, оседает на гладкий белый пол.

– Вы не понимаете, о чем просите.

Его акцент, прежде сильный и порой непонятный, вдруг пропал. Врач как будто снял театральный костюм, в котором вдохновенно играл. Галстанское местоимение далось ему легко. Нет, я не хочу сказать, что он притворялся лотрианцем. Просто он перестал играть. Показавшись вдруг чрезмерно уставшим, он отвинтил свой монокль. Корпус с линзой отошел, обнажив пустую глазницу, уходящую глубоко в голову. Внутри поблескивал темный металл и пульсировал красный огонек.

Вынув из кармана грязный платок, Ченто протер линзу и, вставив на место, продолжил:

– Воргоссос… на Воргоссос можно попасть только по приглашению его Возвышенных.

– Его Возвышенных?

– Слуг Вечного, правителя Воргоссоса. – Ченто поджал губы. – Вы ведь о нем слышали? Вечный, что делится своим даром с теми, кто за это платит. Дарует лекарство от смерти. За этим вы ищете Воргоссос?

Лекарство от смерти. В какой-то мере так оно и было. Вот только заботила меня не собственная смерть, ведь я был еще молод и не боялся, до конца не осознавал собственной смертности. Перед глазами невольно встал черный шрам на поверхности Рустама и страдающие руины городов. Я как наяву услышал вопли Уванари под ножом катара и увидел людей, корчащихся под ногами сьельсинов, измазанных кровью, как вампиры.

Лекарство от смерти.

– Да, – сглотнул я. – Мне сказали, что у экстрасоларианцев можно это получить.

– Экстрасоларианцы… – Ченто сдержал смешок. – Мы не единый народ, Гибсон. Экстрасоларианец экстрасоларианцу рознь. Я простой врач. А Возвышенные… вы наверняка слышали легенды.

Слышал. Мать восхищалась ими. Возвышенные часто выступали злодеями в скверных эвдорских постановках и множестве великих опер. С ними сражался легендарный Кхарн Сагара, мстя за разрушенный дом. Говорили, что они отринули человеческую природу и почти всецело отдали себя деймонам, так что в них не осталось ничего от людей. Само слово рождало образы окровавленных железных челюстей, мертвых, как старый металл, глаз и смутных силуэтов, прячущихся в темных закоулках разума.

– Возвышенные служат Воргоссосу?

– Некоторые, – ответил Ченто. – Они не народ и не организация. Некоторые из их капитанов служат Вечному, но не все. Только им известно, где эта планета.

– Как это возможно? – удивился я. – Как им удается веками скрывать целую планету?

Нормальный глаз Ченто хитро прищурился.

– Никто не знает. И никто не скажет вам, где ее искать.

– То есть вы знаете где?

Я шагнул вперед, нависая над коротышкой всем своим ростом. Лотрианец был мне по локоть, и гравитация на станции «Март» была ниже, чем на Эмеше. Я мог бы поднять его одной рукой, если бы захотел.

– Нет! Нет! – воспротивился Ченто. – Вам следует спросить нужных людей. У Воргоссоса есть связи. Торговцы. Люди, которые знают корабли, что туда летают. Ченто не из них. Ченто не знает. Идите к торговцам. В порт. Не к капитанам, а к торговым компаниям. У Возвышенных есть слуги на «Марте». Некоторые с Воргоссоса. Некоторые нет.

Я снова сунул ему под нос карточку:

– Имя, Ченто. Мне нужно имя.

У бетонных свай плескалась зеленая вода, волны вызывало не притяжение луны, а гигантские помпы, установленные в глубине рыбной фермы. В воздухе стоял запах водорослей, рыбы лишь изредка появлялись на поверхности, видимо боясь охотящихся чаек. Чайки. Я не видел живых земных чаек и не слышал их криков с тех пор, как покинул Делос. Удивительно было встретить их в унылом городе на мрачной станции, так далеко от света и серебристого домашнего неба. Дождь прошел, туманные тучи развеялись, оставив после себя лишь легкую дымку над водой и среди уродливых утилитарных зданий.

О чем думали эти птицы, странствующие в лишенном солнца небе? Не бились ли они о потолок станции-кольца, не терялись ли в псевдогравитации «Марта»? Мне, так же оторванному от дома, было жаль их. И я, и они были пилигримами.

Синие глаза камер наблюдали за нами с кривых колонн, свешивались с проводов, протянутых вдоль перекинутых над зеленой водой мостков. Мостки вели к грузовому лифту и складам, усыпавшим его основание, словно морские блюдечки. Даже тут были голограммы. Реклама бестабачных сигарет выдувала на нас ненастоящий дым из чересчур полных и красных губ. На барельефе, изображающем поединок в Колоссо, бородач с булавой крушил громадного зеленокожего гомункула. Вдоль набережной выстроились киоски с едой: кебабами, рыбными роллами и бутербродами в цветной бумаге.

– Нам сюда? – спросил Хлыст.

– Похоже, – ответил Бандит, указывая пальцем.

Огромные белые буквы на сером фоне гласили: «ГРУЗОВОЙ ЛИФТ 013».

Прилетающие на станцию корабли стыковались к внешней палубе, и экипажи поднимались по рукавам на лифтах к платформам, подобным той, с которой мы попали в город. В основном лифты были маленькими, пассажирскими. Для погрузки и разгрузки контейнеров существовали фрахтовые биржи. Большинство товаров предназначалось для продажи в единственном городе станции «Март», остальные перевозили на фабрики и другие корабли. Я боялся даже представить, какими гнусными приспособлениями могли торговать на «Марте». Еда, минералы, скот, приборы, мультимедийные устройства – это одно, но были и вещи, которые не жаловал свет имперского солнца. Я старался не вспоминать медику доктора Ченто и приспособления для улучшения тела, которые там предлагались. Я даже думать не хотел о том, что где-то на этих складах могут спать тысячи человеческих эмбрионов, ожидающих продажи в рабство или превращения в СОПов.