Ненастоящий мужчина - Александр Николаевич Бирюков

Закон и религия укрепляли социальную иерархию и порядок, блокировали асоциальные инстинкты. В то же время общественно–полезное поведение одобрялось, стимулировалось и вознаграждалось. Старательный труд, самосовершенствование, помощь ближнему, храбрость на поле боя, снисхождение к слабым и больным — всё это и многое другое подобное возводилось в ранг добродетели. Здесь уже закон ни при чём, а вот религия культивировала подобное поведение самым старательным образом. Впрочем, до этого человек шёл долго, и его верования всегда соответствовали тем реалиям, в которых он жил. Например, боги древних германцев или кельтов были гораздо более суровы, чем Иисус Христос. Однако эволюция образа жизни, материальной и духовной культуры приводила к развитию общественных отношений, а те заставляли эволюционировать религию. Разница между религией викингов и религией христиан заключается в степени блокировки тех или иных инстинктов. Простой пример: если у нынешних христиан запрет «не убий» распространяется на всё, кроме войны (и то не применяется к сдавшимся в плен), то у древних германцев был менее категоричен и допускал судебные поединки, кровную месть, убийство за оскорбление (тоже в ходе поединка), убийство жены мужем за супружескую измену и т. д.

И религия, и закон были предложены обществу мужчинами. Этому есть масса доказательств. Тут и базирование обоих явлений на абсолютной справедливости, и то, что они затрагивают область компетенции мужчин и почти не затрагивают области компетенции женщин (деторождение, уход за детьми и обустройство быта), и то, что религия и закон основаны на иерархичности, и многое другое. Перечислять всё нет смысла.

Не пойдя против истины, можно сказать, что мужчины более религиозны, чем женщины. Я имею в виду искреннюю веру в Высший разум, а не исполнение религиозных обрядов. Кроме тех причин, что перечислены выше, добавляется ещё одна. Мужчина в гораздо большей степени пассионарен, чем женщина. Делать мир лучше, приспосабливать его под человека — именно мужская биологическая задача. А высшая справедливость, олицетворяемая Богом, согласуется с той абсолютной, безличной справедливостью, мерой которой оценивает свои и чужие поступки мужчина.

Вера женщины чаще всего поверхностна. Для женщины соблюдение обрядов гораздо важнее следования заповедям. Ей важно выглядеть набожно и благочинно в глазах окружающих. Для этого она регулярно ходит в церковь, молится (так, чтобы все видели), знает все каноны. Для неё вера в Бога, особенно демонстрация этой веры — это как красивое платье, которое делает её привлекательнее в глазах других людей. Она воспринимает религию как она есть, со всеми догмами, без анализа. Чаще всего в том варианте, который преподносит батюшка (раввин, мулла) в том храме (синагоге, мечети), куда она ходит молиться. Женщина очень редко задумывается над многочисленными вопросами, которые непременно возникают у того, кто углубляется в понимание веры. Ей главное делать так, как сказал батюшка: так правильно и благочинно. Ничего удивительного или противоестественного в этом нет: женщины конформны, а основной стимул для них — одобрение поведения окружающими (см. главу «Чем мужчина отличается от женщины»). Конечно, это касается не всех женщин, но большинства.

Мужчине гораздо важнее внутреннее содержание религии. Он молится не для того, чтобы выглядеть перед окружающими лучше, чем есть. Для него его вера — вопрос сугубо интимный, до которого он зачастую никого не хочет допускать. Мужчина приходит к вере через сомнения, анализ. Его путь чаще всего лежит не через принятие, а через понимание. Это, конечно, тоже касается не всех мужчин, а большинства из числа верующих. Я встречал и настоящих пустосвятов среди сильного пола.

Закон можно обмануть. В Бога можно не веровать. Есть ли механизм регулирования инстинктов, который всегда с человеком и не зависит от его набожности и отношению к закону? Есть, и он называется мораль. Или нравственность как внутренняя прошивка, которая в регуляции поведения должна составить конкуренцию инстинктам. Поскольку мораль и нравственность есть внешняя и внутренняя стороны одного и того же явления, я стану употреблять эти слова как синонимы, дабы показать их единую суть. Прошу у филологов прощения за вольность.

Иными словами, нравственность закладывается в человека для того, чтобы заменять собой тот или иной инстинкт, подавляя его. Это как замена пилюли с ядом на пилюлю с лекарством. И чем сильнее мораль, тем более вероятно, что подействует именно пилюля с лекарством.

Мораль, по большому счёту, и есть то самое воспитание, о котором мы говорили в главе «Ранг и примативность». Родители с момента рождения ребёнка закладывают в него правила морали. Мораль действует гораздо более широко, чем закон и религия. Она контролирует фактически все аспекты жизни человека. Каждый шаг неосознанно оценивается с точки зрения морали. При этом действие так же неосознанно одобряется, если соответствует морали, и не одобряется, если противоречит. Разумеется, большая часть инстинктивных действий будут заблокированы моралью. Но это что касается людей НП, тех, у кого мораль сильна (таких называют воспитанными). У ВП инстинкты возьмут верх, так как они сильнее. У людей со слабой моралью подсознательного блока не возникает. Кроме того, даже у высокоморальных людей изредка инстинкты могут прорываться и влиять на поведение.

Мораль зависит от тех устоев и жизненных реалий, в котором существует общество. Даже у двух социумов, живущих на одной территории и в одно время, мораль может сильно различаться. Например, она была далеко не одинаковой у средневекового сарацина и еврея, живущего в том же Иерусалиме. Или у античного римлялнина и варваров, которые селились недалеко от него. Разная мораль может быть у представителей разных сословий: аристократа и крестьянина.

Если религия за невыполнение своих требований грозит карой от божества, закон — наказанием от палача по решению судьи, то для морали тоже есть свои экзекуторы. Во–первых, это окружающие люди, общество. Если ты ведёшь себя аморально, тебя осудят, перестанут уважать, а твой социальный статус снизится. Во–вторых, существует ещё и внутренний палач, который часто бывает более жестоким и бескомпромиссным, чем любой внешний. Это совесть — механизм который включается, когда твои действия противоречат морали. Конфликт запускает в мозге очень негативные эмоции, которые человек весьма болезненно переживает. Эти эмоции называются стыд. Причём иногда стыд настолько силён, что человек кончает жизнь самоубийством или требует официального наказания за свои проступки, надеясь тем самым погасить негативные эмоции.

Как только в человеческом обществе появились верования, зачатки закона и мораль, тут же началась естественная селекция людей по признаку низкой примативности. Те, кто не был в состоянии сдержать свои инстинкты, на кого не действовал закон, так или иначе отбраковывались. Их изгоняли из племени, казнили, сажали в тюрьму и т. п. Низкая примативность была в чести, она культивировалась в том числе и с помощью брачных традиций. Никакие родители не отдадут дочь за буйного дикаря и не женят сына на блудливой девице. Некоторые народы достигли в своём обществе безусловного преобладания НП членов над ВП. Это евреи времён средневековья и позднее, а также народы христиан–протестантов: немцы, шведы, англичане. О последних даже ходят анекдоты на тему их низкой примативности.