Эльфийские камни Шаннары - Терри Брукс

Зрелище было ужасающим и захватывающим одновременно. Две остроконечные вершины поднимались по обе стороны Мермидона, широкой, полноводной реки, образуя естественные ворота в растянутом горном кряже, который эльфы называли Скалистый Отрог. Надменно и равнодушно две скалы врезались в небо, как молчаливые стражи, поставленные охранять землю. Шрамы расселин и трещин, каменистые складки горных пород густо покрыли утесы, как морщины лицо старика. У северного подножия пиков рос сосновый лес, постепенно переходящий в редкий кустарник — легкие мазки зеленого цвета на мрачно-сером камне. Еще выше, почти у самого неба, ослепительно сверкали лед и снег.

Криспин быстро переговорил с остальными. Блуждая по зарослям Пущи, они продвинулись на восток гораздо дальше, чем это было нужно, и вышли здесь, а не у края Скалистого Отрога, как было намечено с самого начала. Теперь надо было обогнуть Пикон и пройти вверх по Мермидону до того места, где кончаются горы. Весь путь придется проделать пешком, а это займет по крайней мере еще дня два. Но у Криспина в запасе было кое-что получше. Там, в глубине Пикона, стояла древняя эльфийская крепость, заброшенная со времен Второй Битвы Народов; она соединяла обе вершины узким мостом. Сам Криспин был там однажды, много лет назад, и наверняка сможет найти ее снова. Потайные тропы вели от древней твердыни вниз, через горы к Мермидону, туда, где широкий поток разбивал скалу надвое. Там должна быть пристань и, может быть, лодка; если же нет, то там достаточно дерева, чтобы соорудить плот. Оттуда Мермидон несколько миль течет на восток, потом круто сворачивает обратно к западу, туда, где Скалистый Отрог граничит с непроходимыми болотами Склизкой Топи. Это займет меньше времени — всего день, а если повезет, то и полдня. Путешествие по воде имеет еще одно преимущество: река скроет все следы.

Последний довод оказался решающим. Все очень хорошо помнили столкновение со Жнецом в Беличьем лесу. Демон ищет их, и надо как-то помешать его охоте. Все без возражений согласились с Криспином.

Не теряя времени, отряд начал подниматься на Пикон. Они уже прошли сосновый лес и выбрались на низкий, пологий склон, когда солнце опустилось за горизонт и настала ночь. Молодая луна и звезды проступили на густой синеве неба, освещая им путь. Тихая, мирная ночь наполнилась сладкими запахами леса, которые доносил легкий ветерок. Отряд поднимался легко и быстро по широкой, хорошо утоптанной тропе, петляющей между россыпями валунов, мимо отвесных выступов и скалистых седловин. Лес отступал вниз, открывая вид на темную Пущу и тонкую ленту Поющего Родника.

Наконец, ближе к полуночи, стала видна эльфийская крепость. Расположенное в глубокой расщелине на первый взгляд беспорядочное скопление башен, стен и переходов выступало темным пятном на фоне освещенных луной скал. Длинная, круто уходящая вверх лестница вела к темному пролому во внешней стене — входу в древнюю цитадель. Обитые проржавевшим железом деревянные двери, истерзанные ветрами и источенные временем, были распахнуты в ночь. Сторожевые башни, как звери, поджидающие добычу, вжались в массивную каменную стену, темные узкие окна создавали впечатление безжизненности и пустоты. Выше внешней стены располагались башни; железные цепи — когда-то знамена эльфийских королей гордо развевались на них — неприветливо лязгали и скрипели. Откуда-то сверху, из скал, доносился пронзительный плач ночной птицы.

Путешественники поднялись по ступеням и осторожно шагнули внутрь. Мощеная дорожка вела ко второй стене, трава и даже кустарник проросли сквозь ее каменную кладку. Шаги отдавались в тишине гулким эхом. Летучие мыши вылетали из щелей и трещин, их крылья неистово били по воздуху. Маленькие зверьки метались по изломам камней — всплески внезапного движения. Плотной стеной висела паутина, цепляясь за одежду.

Дорожка привела в огромный внутренний двор, заваленный мусором и наполненный жалобным воем ветра. Широкие лестницы поднимались по обеим сторонам круглой зубчатой башни на огороженный балкон нижнего этажа. Это была главная башня крепости, серый камень сливался с тенью гор. Окна башни выходили на Заплетенную Пущу. В самом центре балкона глубокая ниша скрывала дверь. Еще ниже, под балконом, была вторая дверь, прямо из внутреннего двора — в башню. Обе были закрыты.

Вил тревожно оглядел зубчатые стены, окружавшие его: темные и зловещие, они уже начали крошиться от времени. Вокруг выл ветер, бросая пыль в глаза; Вил пониже надвинул капюшон. Ему очень не нравилось это место. Да что там — оно пугало его. Это был приют мертвых душ и ночных призраков, куда живые вторглись без приглашения. Он взглянул на Амбель и прочитал на ее лице ту же тревогу и страх.

Криспин отправил Дильфа на балкон. Сам он вместе с Катсином направился ко входу в башню. Капитан безуспешно пытался отодвинуть щеколду, потом всем весом навалился на дверь. Она не поддалась. Попытки Катсина тоже не увенчались успехом. Опасения Вила росли. Казалось, крепость заперла их в себе, а ему очень хотелось вырваться.

Дильф спустился с балкона, его слова едва не потерялись в порыве ветра: верхняя дверь открыта. Криспин кивнул. Он собрал несколько деревяшек, которые могли бы послужить им факелами, и повел всех вверх, на балкон. Дверь в нише стояла полуоткрытой. Зайдя внутрь, почти на пороге, эльфийский капитан высек огонь и зажег два факела. Один оставил себе, второй протянул Дильфу, после чего знаком пригласил всех войти и плотно закрыл дверь.

Они оказались в маленьком зале, из которого выходили несколько темных коридоров. В дальней стене была прорублена лестница, уводящая вверх, в темноту. В воздухе стояла плотная пелена пыли, пахло плесенью и сыростью. Высоко подняв факел над головой, Криспин обошел зал, вернулся ко входу, тщательно осмотрел засов в двери и повернулся к остальным. Они останутся здесь до рассвета. Катсин и Дильф встанут на страже во внутреннем дворе, а Вил и Амбель будут спать. Сам же Криспин пойдет искать проход, который должен вывести их через горы к берегам Мермидона.

Дильф отдал Вилу свой факел, и они с Катсином безмолвно выскользнули в ночь. Криспин запер дверь на засов, строго наказав Вилу смотреть за тем, чтобы дверь оставалась закрытой, после чего растворился в темноте одного из коридоров. Вил и Амбель смотрели ему вслед до тех пор, пока свет его факела не пропал во мраке. Вил укрепил факел на железной подставке в стене у входа и сел, прислонившись спиной к двери. Амбель завернулась в плед и легла прямо на пол, рядом с ним. Сквозь щели дверных петель до них доносился вой ветра, словно жуткий призыв чего-то, сокрытого в темных коридорах башни.

Вил скорее дремал, чем спал, — странный тягучий покой, как будто Вил на ощупь шел где-то между сном и явью. Почти сразу же погрузившись в дрему, неуверенно пробираясь сквозь липкий туман, он начал грезить. Он брел не разбирая дороги, потерявшись в мглистых, сумрачных лесах, по неверным тропам своего воображения. Ему казалось, что когда-то раньше он уже был здесь, в этом туманном лесу. Все было знакомо: мутная темнота, неверная дымка, беспорядочная смена пейзажей. Все это было когда-то.

Потом Вил ощутил присутствие ужасной твари, которая готовилась напасть откуда-то из окружающей темноты. Внезапно он вспомнил: Надежный Приют — он видел тот же сон в Надежном Приюте. Тварь приходила за ним, он убегал, но убегал напрасно, потому что от нее не было спасения. Тогда он проснулся. А теперь? Паника охватила его. Оно было здесь, это чудовище. Оно снова пришло за ним. Он не мог убежать, не мог спастись, пока не проснется. Но ему никак не найти дорогу обратно, из тумана и темноты.