Бывший муж - Ольга Рузанова

шее, оставляют влажный след.

Мне нравится. Правда, нравится. Это непривычно, но приятно. Поцелую легкие, как касания крыльев бабочки, руки, подбирающиеся к моим ягодицам горячие и требовательные.

— Сереж… — я тороплюсь, мне хочется более решительных действий с его стороны, поэтому, заведя руки за спину, я сама расстегиваю и снимаю лифчик.

— Ооо… бл*дь… иди сюда, Мэри, — тянет меня к широкому креслу без подлокотников и, усевшись на него, усаживает лицом к себе.

Мы целуемся, трогаем друг друга, касаемся всюду, куда могут достать руки. Я отключаю мозг.

Я всеми силами пытаюсь его отключить. Привстаю на коленях и подставляю грудь губам Сережи.

Он бормочет что-то невнятное, накидывается на соски, втягивает в рот, катая их кончиком языка. В низу живота теплеет, мне становится жарко.

— Трахну же, Мэри…

— Трахни, — стону, вжимаясь промежностью в его пах.

Он грязно ругается, продолжая терзать мои соски, отодвигает полоску стрингов и прикасается пальцами к моей плоти. Вздрогнув, сильно зажмуриваюсь. Не помогает, перед мысленным взором бешеный взгляд бывшего мужа.

И мне рыдать от отчаяния хочется. Он не имеет права так на меня смотреть. Он бессилен сейчас меня остановить.

— Трахни меня, Сереж…

Просовываю руку между нашими телами и яростно дергаю пряжку ремня.

— Маш, ты не хочешь, — проникает в сознание тихий голос Сережи.

— Хочу!

Я недостаточно влажная, но я хочу!

— Маша…

— Трахни меня!

Я вижу, что его трясет от желания. Вздыбленный, скрытый бельем его член подрагивает от нетерпения.

Глава 49

Он целует меня. Закрывает рот глубоким поцелуем и принимается ласкать пальцами. Сначала едва касаясь, водит подушечками пальцев вверх-вниз, гладит внутреннюю поверхность бедер. А затем начинает массировать клитор.

— Расслабься…

Шумно выдыхаю ему в рот и киваю. Поцелуи меняют свою тональность, становятся неторопливыми, но при этом более интимными. Его язык двигается в такт пальцам.

Прокатившаяся вдоль позвоночника горячая волна оседает в животе приятной тяжестью. Я становлюсь мокрой.

— Маша… Мэри… хочу твой оргазм…

Боже… я задыхаюсь от эмоций, не тех, которых бы мне хотелось, но откровенно стону, когда Сережа вводит в меня два пальца. Нежно растягивает, гладит стеночки, выныривая, мягко массирует клитор.

— Да… — шепчу протяжно и почему-то начинаю плакать, — пожалуйста…

Он усиливает давление на чувствительный бугорок, прикусывает сосок, и в этот момент я кончаю.

Кончаю и реву в голос. Содрогаюсь от физического удовольствия, а внутри умираю от стыда.

Сережа возвращает ластовицу трусиков на место и крепко — крепко прижимает меня к себе.

— Тшш…

У меня даже ответить не получается, грудь раздирает от рыданий.

Я не знаю, сколько продолжается моя истерика, Сережа качает меня на руках, как ребенка, успокаивающе шепчет на ухо и заботливо стирает слезы с щек.

Наконец, я начинаю успокаиваться. Громко всхлипывая, держусь за его шею.

— П-прости меня…

— За что?

Я чувствую себя ужасно, мне стыдно и неловко, но вместе с тем я испытываю облегчение.

— Спасибо, Сережа, — проговариваю чуть слышно.

— За оргазм? — смеется он, — обращайся.

Вспыхнув, прячу лицо в основании его шеи.

— Спасибо, — повторяю упрямо.

Он прекрасно понимает, о чем я.

— У меня все еще стоит, Мэри… — продолжает посмеиваться, — и если ты передумаешь…

— Прости…

— Ты была великолепна…

— Прекрати, Сережа, я мечтаю провалиться под землю.

Неловко слезаю с его колен и сразу начинаю одеваться. Волков, стараясь меня больше не смущать, помогает застегнуть лифчик и подает платье.

У него все еще эрекция, но он больше не пытается ко мне прикоснуться. Вынимает из шкафа и надевает футболку. Пока я вожусь с молнией, меняет брюки на домашние трико.

— Может, останешься? — вдруг спрашивает он.

— Сереж… прости…

— Я не об этом, ты можешь спать в гостевой спальне.

— Спасибо, но нет, — качаю головой, — вызови мне, пожалуйста, такси.

— Гена отвезет.

— Спасибо.

Потом Сережа показывает, где у него ванная. Тщательно умыв лицо, привожу волосы в порядок. От содеянного все еще трясет, мне стыдно смотреть в глаза самой себе.

— Маш! Кофе?.. — кричит он из кухни, когда выхожу из ванной.

— Нет, спасибо! — отзываюсь хрипло и возвращаюсь в комнату, где бросила на полу свою обувь.

Поднимаю сапоги и, выпрямившись, вдруг натыкаюсь взглядом на стоящий на комоде семейный портрет.

Свадебная фотография Сергея и Вики.

Боже…

Она была здесь, пока я сидела почти голая на коленях ее мужа.

Услышав тихие шаги за спиной, резко оборачиваюсь. Сережа сразу все понимает.

— Не накручивай, это ничего не значит.

— Если бы я могла сгореть от стыда, от меня осталась бы уже кучка пепла, — проговариваю убито.

— Иди сюда, — с этими словами он притягивает меня к себе и снова крепко обнимает, — я бы не остановился, Мэри, правда… ты не готова.

— Прости… я слетела с катушек.

— Понимаю, но завтра тебе было бы еще хуже.

— Я знаю…

— Ты же все еще любишь его.

Эти простые слова вызывают внутреннее отторжение. Это не любовь, это болезнь. Я все еще больна им.

— Он не перестает предавать меня, — шепчу в его футболку.

— Майер могла соврать.

— Она разговаривала с ним при мне.

— Ты слышала его голос?

— Сереж… — усмехаюсь невесело, — ты что, взялся Лебедева выгораживать?

— Нет. Просто хочу, чтобы ты включила логику.

Возможно, он прав. Иначе, зачем она пошла за мной в туалет? Сделать комплимент моим ораторским навыкам?

Черт. Я дура конченная.

— Все равно ему не верю, — заявляю упрямо.

Слышу тихий смешок и нежное касание его ладони к моим волосам.

— Давно вы общаетесь?

— Не очень… он пишет каждый день, а я ему не отвечаю…

— Ясно.

— Сереж, у тебя ведь тоже еще не отболело? — указываю взглядом на свадебный портрет.

Они оба на нем такие красивые и счастливые, что мне искренне жаль обоих. Я не знакома с Викой лично и даже ни разу не встречалась с ней, но мне кажется, незримо она всегда с нами. Как и Лебедев, черт бы его побрал!

— Я не знаю, Маш… все сложно… — ерошит волосы на затылке, — не получается все концы обрубить.

— Понимаю…

— И вместе нельзя и порознь тоже.

Улыбнувшись своим мыслям, выбираюсь из Сережиных объятий и обвожу комнату взглядом. Не хочется оставить здесь что-нибудь от себя. Зря я приехала.

— Друзья? — спрашиваю, когда мы выходим в прихожую.

— Друзья, — дает мне пять, и я ударяю по его ладони.

— Уверена, что не хочешь остаться?

— Уверена.

Домой меня везет Гена, водитель Сережи. Устроившись в теплом салоне, я включаю телефон, отключенный еще в бизнес — центре, сразу после разговора с Лебедевым.

На него тут же начинают сыпаться уведомления о сообщениях и пропущенных звонках. Отключаю звук и, прикрыв глаза, настраиваюсь на нашу