Пригвожденное сердце - Саймон Кларк

Крис снова и снова повторял себе, что сафдары попросту тупые звероподобные существа, влекомые рудиментарной тягой к убийству и изуверству. Хотя теперь он в этом сомневался.

Да, они ненавидели. Но в их глазах, казалось, светится некий злобный разум.

Да, они безропотно позволяли, чтобы их жгли и расстреливали из ружей. Однако это не причиняло им вреда.

Нет, они не тупые; они просто уверены в себе.

Все, что от них требовалось, это терпеливо сидеть на песке.

Пока не придет время убивать...

И никто на земле не встанет им поперек дороги.

Крис обошел стены морского форта. Джон Ходджсон, с ружьем в руке, кивком приветствовал его и снова стал наблюдать за фигурами, шествующими сквозь туман.

На этот раз Уэйнрайт, Фоксы и им подобные не остановились и не завыли истошными голосами, а направились прямо к воротам и начали колотить в них голыми руками. На таком расстоянии ясно виднелись опухолевые наросты, вылезавшие из тел тварей.

Крис сбежал вниз, во двор, чтобы осмотреть ворота, которые скрипели и дрожали под напором более двадцати ни живых ни мертвых существ по другую сторону.

Запоры и щеколды прогибались, когда ворота принимали на себя удар. «Если они не выдержат, — подумал Крис, — то между женой с сыном и этими ублюдками буду только я. И что, черт побери, делать? Я даже не сумею умереть как мученик. А превращусь в такого же, как Уэйнрайт или те сырые твари из человеческого мяса и моллюсков».

Удары через колебания дерева передавались его рукам, словно моментальные электрические разряды. Он представил себе эти голые кулаки, ладони, распухшие суставы пальцев, молотящие в толстые доски. Чувствуют ли они что-нибудь? Может, тварям хочется повернуться и бежать домой, а тут их удерживает только воля сафдаров?

И снова мозг Криса затуманился.

Действительно ли он стоит здесь, внутри форта, обыкновенный человек, у которого есть жена и сын, упираясь в створки ворот и понимая, что нет ни единого шанса удержать их закрытыми, если запоры вдруг сломаются? Или он находится снаружи, босиком на холодных камнях, колотя руками (гляди, гляди, с каждым днем они меняются, становятся все больше и больше, крепче и крепче, вены набухают на кулаках, как узловатые веревки) в ворота, страстно желая попасть внутрь, растерзать этих мягкотелых людишек с прохладной кожей, швырнуть их красным созданиям на берегу, которые повелевают...

...заставляют наш разум кружиться, кружиться все быстрее и быстрее, чтобы мы не поняли, куда бежать. То хочется бежать домой; а то — хватать, бить, уничтожать мужчин и женщин в каменном доме на берегу...

Убивать, убивать, убивать, убивать, убивать... мы хотим впиться пальцами в ваши тела... убивать... убивать...

Домой... идти домой... хочется идти домой...

Крис сморгнул пот с век. Зачем он толкает ворота? Там же никого нет.

Тогда он вспомнил. Приходили мертвецы, пытались прорваться внутрь.

Он опустил затекшие руки и тряхнул головой. Будто пробудился ото сна.

Разминая занывшие пальцы, вошел в фургон и лег в постель рядом со спящими женой и сыном.

Не понимая, спит он или бодрствует, Крис видел на удивление яркий сон.

— Они внутри... они внутри... они внутри...

Люди кричали, и их голоса эхом разносились по морскому форту.

Через открытые ворота тихо и мягко, как пантеры, входили сафдары.

Он бегал по всему форту в поисках Дэвида и Рут, и казалось, будто это продолжается уже много часов подряд. Ярость обжигала его, словно капли расплавленного металла, падающие на кожу. Почему он не соорудил потайного укрытия в форте?

Сафдары прорвались... Это было неизбежно, ему следовало принять меры, надо было устроить какое-нибудь подземное убежище в подвале. Дэвид показал бы, в каком месте.

А зачем Дэвид ходил туда?

— Дэвид... Дэвид, ты где?

Дэвид знал все о загадочном подземелье морского форта. Крис же почему-то никогда не мог спуститься туда. А надо было бы.

Крис в пижаме бежал по лабиринту коридоров. Потом оказался во дворе; туман, словно прибой, врывался в распахнутые ворота.

Машина. В машине сидели Рут и Дэвид — точно так, как если бы отправлялись за покупками. Дэвид на заднем сиденье читал комиксы, Рут спокойно сидела с пристегнутым ремнем безопасности.

Крис попытался крикнуть, но не смог.

Он впрыгнул в автомобиль, включил двигатель.

Было время отлива. Крис выскочил из ворот и понесся по насыпи. Нет. Прибрежное шоссе перекрыто.

Оставалось ехать вдоль моря, резко бросая машину то вправо, то влево, до больших валунов, заваливавших северную оконечность берега. Теперь на юг, в сторону Аут-Баттервика, где песок перерезал ручей. Слишком глубоко, машине не переехать. Крис повернул назад.

Пока машина едет, они в безопасности. Сафдары их не поймают.

Крис оглянулся на Дэвида, который по-прежнему читал комиксы; бросил косой взгляд на Рут, расчесывающую волосы.

Ему хотелось рассказать им, какая опасность всем грозит и как сильно он их любит. Но надо было сосредоточить все внимание на раскинувшемся впереди песке — объезжать крупные камни, глубокие лужи морской воды; объезжать людей, стоявших на берегу.

Стрелка указателя бензина опускалась все ниже и дошла до красной отметки. Наконец мотор поперхнулся, и колеса громко застучали по твердым рубчикам песка. Все медленнее и медленнее...

Медленнее...

Все.

Запереть двери, поднять окна... Они приближаются...

Бежать некуда.

Они обступают машину. Красные одутловатые лица прижимаются кстеклам, надавливая все сильнее, все сильнее, пока на стекле не возникают звезды, и оно начинает трещать под напирающими мордами. Красные толстые руки тянутся внутрь, где...

— Крис, проснись!

Он сел в постели; сердце билось о ребра, как паровой молот.

— Что с тобой?

В полумраке виднелся силуэт Рут; ее темные волосы падали вперед, ее пальцы гладили его лоб.

— Ничего... Просто сон. Сейчас приду в себя. Спи.

Крис снова лег, пот, выступивший на лице, стал ледяным.

Просто сон...

Очень похожий на предостережение.

— Послушайте меня. Ни с кем ничего не случится, если мы будем осторожны. Не делайте никаких глупостей, и мы выберемся отсюда целыми и невредимыми. — Майор поднял указательный палец, чтобы особенно подчеркнуть последнюю фразу. И продолжал, начав рассказывать какую-то историю из стародавней азиатской войны в джунглях.

Они стояли на галерее, опоясывающей стену.