Пространство любви - Екатерина Звонарь-Елисеева

- Думаешь, мы не знаем, кто ты?! - переходя на визг, спросила Блис, нависнув над девушкой, и вцепилась в ее предплечье с явным намерением причинить ей физическую боль.

- Ты - пиратка! - с ненавистью выплюнула Тейра.

- Что-что?! - переспросила Таня, чувствуя, как вытянулось ее лицо от изумления.

- Ты убивала! - наступала Блис.

- Вы ничего обо мне не знаете! - сквозь зубы процедила девушка, пытаясь вывернуться из мертвой хватки женщины. В глазах матери Ориана застыла безмерная тоска, ярость, злоба на несправедливость судьбы. И все это она мечтала выплеснуть на нее, Таню.

- Мне достаточно было узнать, что из-за таких как ты погиб отец моих детей, - каждое слово матери Ориана для Тани стало подобно приговору.

- Ты не достойна жить среди нас! - голубые глаза Тейры сверкнули неприкрытым презрением.

- Пиратка не может быть Избранной варда, пусть даже самого недостойного, - зашипела Блис.

- На моих руках нет крови, - уверенно сказала девушка, поднимая голову. Внутри опять зашевелилось мерзкое ощущение вины, и с каждым ударом сердца ледяные иголки распространялись по телу.

- Даже если это и так, в чем я лично сомневаюсь, ты позволяла своим соплеменникам убивать себе подобных.

- А значит, виновна в той же мере, что и те пираты, на которых ты работала!

Таня внутренне сжалась, стараясь не показывать, насколько ей стало больно. Стойкое ощущение, будто ее забили камнями, поселилось где-то в центре груди. Тьма наползала на ее сознание, душила, словно петля удавки. Может им с папой и правда стоило погибнуть тогда, сопротивляясь насилию? Может, стоило отказать капитану Хису, когда он нападал на очередное судно землян? Так хотя бы они знали, что сделали что-либо против бессовестного грабежа и порабощения граждан своей же родной Солнечной системы. Отчаяние затопило всё существо девушки, и непрошеные слезы готовы были сорваться с ресниц. Отец часто говорил, что расплата рано или поздно их настигнет. Перед глазами завертелись лица всех тех людей, которые попали в беспощадные лапы Хиса, их страх и готовность расстаться со всеми своими накоплениями только бы не убивали. А сколько молодых и здоровых девушек так не сумеют познать радость любви и материнства, обреченные обслуживать богатых извращенцев в дорогих борделях? Картинки - одна ужаснее другой - вспыли в памяти, прибивая непосильным грузом прямо к земле.

Хотели того родственники Ориана или нет, но они задели Таню за живое. За то, чего она не могла себе простить, глуша голос совести и изо всех сил стремясь домой, на Землю. Таня с трудом расцепила зубы и, ненавидя себя за необходимость оправдываться, вытолкала:

- Вы не имеете никакого права судить меня, не зная обо мне ровным счетом ничего.

- Поверь, ни я, ни Тейра не горим желанием узнавать о тебе что-либо еще! - заявила Блис.

- Придет время, и Ориан поймет, кто ты есть.

- Но ты можешь реабилитироваться в наших глазах, если согласишься на наши условия. Ты рожаешь нам наследника, получаешь вознаграждение и свободу. Забываешь об Ориане, ничего от него не требуешь, - быстро увещевала ее Тейра.

- Просто исчезаешь из нашей жизни, - в тоне голоса Блис слышался только приказ, требование.

- Будет лучше, если ты раньше поймешь, что ваши отношения с Орианом - это тупик, -Тейра попыталась заглянуть девушке прямо в глаза.

Таня сжала зубы и вырвала свою руку. Отошла от женщин, хищно наблюдавших за ней.

- Пожалуйста, уходите. И знайте, я не продаюсь! И наши отношения с Орианом - это сугубо наши отношения.

- Пусть Ориану ты сумела затмить разум, но он непременно узнает, кем ты была. И кем осталась, - сказала Тейра.

- Он знает..., - начала было говорить Татьяна.

- Корыстной пираткой, пожелавшей за счет варда со знатным происхождением устроить свою жизнь! - безжалостно перебила ее Блис, а после добавила совсем другим снисходительным тоном, словно следующими своими словами оказывала ей небывалую услугу. - Если передумаешь, свяжись со мной, девочка.

Таня отрицательно покачала головой.

Блис Беро вместе с дочерью в ту же секунду покинули дом. Таня вышла на крыльцо лишь для того, чтобы убедиться, что темно-синий катер взмыл ввысь и быстро исчез из виду.

Плечи девушки обреченно опустились, как рухнула на пол и она сама. Притянув к груди колени, она примостила на них свою загудевшую, вмиг потяжелевшую, голову. Обида скреблась изнутри, пытаясь прорываться наружу. И снова мир девушки пошатнулся.

Таня вздохнула. Что-то ничего у нее не получается.

Ориан просил связаться с ним, если разговор выйдет трудным. Трудным. Да у нее было полноценное ощущение, что по ней проехался целый танк, раздавив ее морально. Нет, она ни слова не скажет Ориану. Ему итак не сладко, чтобы она еще загрузила его своими, быть может, надуманными проблемами в момент его становления в Совете. У него сейчас самый важный период в жизни, когда он осмысливает свое место в мире, в обществе, в семье. Семья. Она для Ориана, несмотря на все разногласия с мамой и сестрой, превыше всего. Таня качнула головой. Нет, она не станет тревожить его сознание и сердце. Попробует сама... Что же она попробует? Расположить к себе Блис и Тейру? Это невозможно, пока она не согласится родить ребенка. Да и казалось весьма сомнительным, чтобы их отношение к ней изменилось, если они в открытую предлагали ей сделку. Вероятно, в их глазах она и правда, не достойна Ориана. Никчемная, презренная, продажная, алчная землянка. Пиратка.

Девушка понимала, что родные Ориана именно на нее переложили груз своего горя. А она была не в силах ничем им помочь. Желая смыть с себя лютую, живую, ненависть, Таня подумывала пойти в душ. Но после передумала. Поднялась в комнату, схватила огромное полотенце и выбежала к бассейну, над которым склонилось дерево, ронявшее свои лепестки в воду. Глотая слезы, она стояла у края бортика и раздевалась. Оставшись в одном лифе и бой-шортах, Таня застыла. Слезы градом покатились по щекам, и чтобы заглушить рвущиеся из горла рыдания, девушка прыгнула в окрасившуюся розовым цветом воду.

Ориан не мог дождаться, пока служители Совета - жрецы, ученые, военные, медики -позволят ему вернуться домой. Туда, где его ждала Татьяна. Он был воодушевлен не столько своими успехами, сколько тем, что сумел организовать проведение обряда с браслетом. В груди сладко ныло - в скором времени в глазах его социума они с Таней станут настоящей парой. Он не стал раньше времени обнадеживать девушку, опасаясь, как бы что-нибудь не сорвалось. А сорваться имело все шансы. И виной тому была его мама. И, как ни странно, он сам.

Ориан, наконец-то, окунулся в дела, которые были присущи каждому вождю своего племени. И ужаснулся, узнав, как эти самые дела обстоят. Масштабы безответственности матери просто поражали.

Госпожа Беро в его отсутствие полностью игнорировала свои обязанности, поставив превыше нужд племени свои личные нужды, и только лишь пользуясь благами своего положения. Она потому так и нажимала на возвращение сына, да еще с наследником, ратуя лишь за себя, и не желая отвечать на трудные вопросы. Вызванное равнодушием Блис, волнение и недовольство среди членов племени нарастало, грозя перерасти в восстание, и завершиться свержением рода Беро. Мама опасалась утратить только свой статус, свою неприкосновенность и возможность вращаться исключительно в высших кругах. За свое попустительство ей пришлось бы предстать перед старейшинами родов и ответить, как главе племени, но что она могла ответить, если все заботы о племени возложила на своего поверенного, весьма посредственно исполнявшего свои, вернее ее, обязанности. Ориан не раз сжимал челюсти до скрежета зубов, понимая, что все это всего лишь следствие. Причина - его бегство. Это он должен был быть рядом со своим племенем! Не важно, в каком качестве - лидера или же обычного воина.