Подари мне жизнь - Эдуард Резник

— Вот тебе и «зер гут», мутер твою рас-с-так!.. — прошипел в ответ Каргополов.

Рита представила Ольгу Гельмуту и депутату, все уселись за столик. Тотчас же засуетились официанты, которым уже был сделан заказ заранее.

— Цигель, цигель! — поторопил их Каргополов, отчего-то заговоривший на дурном немецком, который учил в школе. Возможно, от переполнявшего его гнева. На Ольгу он старался не смотреть. Зато во все глаза на нее пялился Гельмут.

— Ты на ней дырки протрешь, — сказала ему Рита. — А платье дорогое, потом не заштопаешь.

— Рюска красавица! — с восхищением отозвался тот, подняв вверх большой палец.

— Рюска, — согласилась Рита. — Но главная красавица здесь я, не забывайте.

— О, ти тоже. Но ти — женщин майн дрюг. А Олька — о!

— Не «Олька», а Оленька, — поправила Рита. — И вообще, подбери до поры до времени слюни, гузка моя. Давай сразу перейдем к делу.

— О, я, я. Оль-ень-ка. Карашо. К делу.

Гельмут сосредоточился, но на Ольгу продолжал посматривать с удовольствием. Очевидно, она действительно ему очень понравилась. Сама же Оля держалась скромно, тихо и несколько растерянно. К тому же немного побаивалась и Каргополова, который грозно вращал глазами.

— Надо сначала выпить, — сказал депутат, решив махнуть на все рукой. Все равно он со Светкой скоро разведется, а эта дуреха, Ольга, Гельмута у него не перехватит. Даже хорошо, что у немца будет жена из его бывших родственников. Легче управлять бюргером.

Все выпили шнапса, кроме Ольги.

— Не пьет и не курит, — заметила Рита, кивнув на подругу.

— Карашо, — сказал Гельмут, отметив что-то в своем блокнотике. Наверное, у него был целый список условий по выбору невесты в России.

— Морально устойчива, характер такой же нордический, как и у тебя, — продолжала Рита, вспоминая что-то из старого фильма. — В связях, порочащих ее, не замечена. Ну, и разумеется, отмечена наградами рейха.

— Как?

— То есть нашего рейха, отечественного. Красный диплом о высшем образовании. Медаль за спасение утопающих на пожаре. Мать-героиня. Нет, это потом. Здоровье отменное, последний раз к врачу обращалась еще в школе, по поводу насморка. И тот оказался гриппером.

— Что? — не расслышал Гельмут.

— Инфлюэнцей, — прокричала Рита, переходя к решительной атаке и беря быка за рога. — Она тебе нравится?

— Я, я! — тотчас же откликнулся Гельмут, вновь отмечая в блокнотике какие-то пункты.

— Но фройляйн, кажется, слегка беременна? — не удержался от издевки Каргополов. — И сдается мне, что роды не за горами.

— А ты вообще помолчи! — шикнула на него Рита. — Подумаешь беременна! А мы этого и не скрываем. Она и от тебя, Гельмут, быстро забеременеет, потому что природа такая, плодоносная, а тебе ведь хочется деток?

— О, я… — несколько уныло на этот раз отозвался немец. И опять что-то пометил в блокноте. На сей раз, кажется, поставил вопросительный знак.

— Закрой свой чертов кондуит, — грозно сказала ему Рита. — А не то я его в окно выброшу. Ишь, развел тут бухгалтерский учет: дебит-кредит! Тебе сватают такую девушку, а он баланс подводит. Чай, не голштинскую корову покупаешь! Смотреть на меня, штурмбанфюрер хренов!

От ее окрика Гельмут вздрогнул, захлопнул блокнотик и уставился на Риту. Даже Каргополов несколько растерялся. Он знал, что Ритуля — девушка решительная и хваткая. На себе проверил. А Ольга теперь и вовсе смутилась. Она опустила голову и сидела не шевелясь, глядя на жюльен перед собой. Ей было не только стыдно за этот торг, она ощущала себя совершенно голой, словно выставленной на невольничьем рынке напоказ. Ей хотелось уйти, но она и не смела двинуться с места. А Рита продолжила:

— Короче так, сокол ты мой фашистский из люфтваффе…

— Не надо фашизьмь, никс, ош-шень плехо, — перебил ее Гельмут.

— Ладно, — согласилась Рита. — Но ведь и не коммунист же ты, надеюсь? Словом, ты буржуин и твой аусвайс в порядке. С ее паспортом некоторая заминка, но мы ее через пару недель уладим. Получит новый. Если она тебе подходит как девушка… и мать, то берем ваши аусвайсы, соединяем их здесь, в загсе, а потом ваши тела и души отправляются в свободный полет. То есть в свадебное путешествие. Подходит?

— А сдается мне, — снова не удержался Каргополов, — что у девушки этот ребенок не первый. Я умею по глазам читать.

— Тогда закрой сам свои зенки, — отрезала Рита. — Да, вынуждены признать. У тебя, Гельмут, уже есть сын. И очень хорошенький мальчик, пяти лет.

— П-почему я не зналь? — удивился немец. — Откюда и когдя?

— Я имею в виду, что Ольга воспитывает ребенка от одного негодяя. Но ты его усыновишь, и дело с концом.

— Негодяя? — пошутил Каргополов.

— Ребенка! — рыкнула Рита. — Это была ошибка молодости, Гельмут. Но ты его воспитаешь в настоящем арийском духе, и он наследует твое дело. А в будущем станет канцлером Германии. Уф-ф! — Устала я с вами, — и Рита лихо выпила еще одну рюмку шнапса.

— А почьему Оль-ень-ка все время мольчит? — произнес Гельмут, не спуская с нее глаз. — Я такой страшьный?

Но тут у Ольги окончательно не выдержали нервы. Особенно, когда речь зашла об Антошке. Она вдруг сорвалась с места и, путаясь в длинном вечернем платье, побежала к выходу.

— Айн момент! — сказал Рита, пустившись следом за ней.

Когда Ольга стремглав бежала из ресторана «Марриотт», Константин с друзьями как раз заканчивал свой «пивной путч» в баре. Будущие грабители договорились встретиться через пару недель и вернуться к обсуждению плана. Стали прощаться и расходиться.

— А вас, Джойстик, я попрошу остаться, — зловеще сказал Костя, удержав старого приятеля за рукав. — Так что ты там говорил о медицинских центрах?

— Тогда поехали ко мне, — ответил тот. — Мне удалось кое-что нарыть.

Минут через тридцать они уже сидели в полностью компьютеризованной и заинтернеченной квартире Джойстика. На стенке, как божество, висел портрет Билла Гейтса. Всюду были мерцающие мониторы, провода, процессоры, сканеры, принтеры, полки с дискетами и книгами по программированию. Косте показалось, что он вообще попал в какой-то виртуальный мир, того и гляди, из-под тахты вынырнет универсальный злодей и скажет: «У вас осталось три жизни!», а чайник на плите закипит не водой, а машинным маслом для смазки роботов. Он даже подозрительно понюхал свой стакан с чаем, который ему предложил Джойстик.

— Цейлонский, — сказал хозяин квартиры. — Сахара клади сколько хочешь. А теперь слушай меня внимательно. У тебя остается совсем мало времени.

— Еще три жизни, — хмуро произнес Костя. — Это я так, нашло что-то. Продолжай.

Джойстик сел за один из компьютеров, начал поиск. Константин склонился над ним и стал следить за мельканием монитора.