Талисман Белой Волчицы - Ирина Мельникова

Или ты искала что-то другое? Что именно, если не секрет?

Анфиса молча отвела взгляд, всем своим видом показывая, что отвечать не намерена.

Алексей едва сдержался. Так хотелось схватить ее за плечи и хорошенько потрясти, чтобы привести мозги этой оторвы хоть в какой-то порядок. Но тем не менее он продолжал довольно спокойно задавать вопросы, и лишь сузившиеся зрачки выдавали его ярость.

— Если ты искала клеймо, то откуда знала, что Тригер носит его с собой? Или кто-то тебе подсказал? Кто? Кто тебе подсказал? — прикрикнул он на Анфису.

Она продолжала сидеть молча, но теперь просто тупо уставилась на него, словно впала в прострацию и не понимала, чего от нее хотят. Алексей щелкнул пальцами перед ее лицом.

Анфиса встрепенулась и посмотрела на него более осмысленно.

— Прямо так я тебе и рассказала! — протянула она высокомерно. — Не дождешься! Легаш вонючий!

— Прекрасно! Значит, не знаешь, что соврать! — усмехнулся Алексей. — Но почему все-таки ты решила, что это клеймо может меня заинтересовать? Откуда тебе известно, что на приисках воруют золото и переводят его в слитки?

— Про слитки Михаил сказал, — буркнула Анфиса и вдруг закричала, визгливо, с надрывом:

— Убирайся прочь» легаш ссученный! Ничего не скажу! Ничего не знаю! И про Тригера не знаю! И клеймо это долбаное в первый раз вижу!

— Уймись! — попытался урезонить ее Михаил.

Но она уже билась в истерике, как кликуша на паперти.

Визжала, колотилась головою о спинку дивана и стучала ногами об пол.

Алексей поднял с пола кувшин и вылил остатки воды на голову Анфисы. Она молниеносно смолкла и, не пытаясь смахнуть с лица струйки воды, испуганно посмотрела на него. Не проронив ни слова, Алексей развернулся и вышел из комнаты. И на пороге чуть не столкнулся с китайцем.

Тот, полусогнувшись, стоял за портьерой и оторопело таращился на Алексея.

— Ах ты, сучье племя! Шпионишь? — ухватив Линьцзы за шиворот, Алексей вознамерился отвесить ему вполне заслуженный пинок. Но китаец вдруг выпрямился и перехватил его за запястье. Сильные как клещи пальцы сжали руку Алексея. Губы китайца искривила злобная усмешка. Некоторое время они буравили друг друга глазами, словно вспомнили нежданно детскую игру в гляделки. Продолжалось это доли секунды. Узкие глаза Линь-цзы полыхнули огнем, и он вновь склонился в поклоне, льстиво улыбаясь. Но Алексей, перехвативший его руку повыше локтя, чтобы освободиться от захвата чужих пальцев, ощутил, как напряглись вдруг и мигом расслабились каменные на ощупь бугры мускулов.

— Капитана, не сердися! Капитана — шанго, Линьцзы — пу шанго! — забормотал китаец, кланяясь и отступая в глубь коридора. — Линь-цзы — шибко пу шанго!

— Смотри у меня! — крикнул ему вслед несколько ошеломленный Алексей. — Если еще раз тронешь Анфису — пеняй на себя!

— Хоросе, капитана, хоросе! — закивал головой, как болванчик, китаец. — Линь-цзы больсе не трогай мадама!

— То-то, — произнес Алексей удовлетворенно и, остановившись на верхней ступеньке лестницы, погрозил ему тростью. — Все ребра переломаю в случае чего! — А потом вдруг окинул Линь-цзы испытующим взором. — Сдается мне, темнишь ты чего-то, мошенник? По-матушке ругаешься без акцента, а тут вроде как с десяток слов по-русски с трудом выговариваешь? — И, не дожидаясь ответа, сбежал по лестнице вниз. Хлопнула входная дверь. Китаец прислушался, выпрямился и, процедив без всякого намека на акцент: «Змееныш!» — подошел к лестнице и некоторое время всматривался вниз. Затем направился к спальне Анфисы. Откинув портьеру, он обвел пристальным взглядом коридор и вошел в комнату.

Четыре часа дня. Самая жара. Алексей с тоской посмотрел на извозчиков. Чтобы добраться до их стоянки, нужно перейти площадь, булыжники которой раскалились не меньше, чем песок в Сахаре. Да он и сам, похоже, растает сейчас, как пасхальная свечка… Он оглянулся на дом. Больше двух часов провел он в его стенах — и что в итоге? Чуть ли не пощечину заработал за недостойное поведение от самой милой девушки на свете да наслушался и насмотрелся мерзостей в покоях Анфисы. И на вершок даже не продвинулся в расследовании. Хотя как сказать, как ска-а-азать!

Алексей сбил шляпу на затылок и лихо крутанул трость, вспомнив о тех открытиях, которые сделал для себя совсем недавно. Он еще не мог судить, насколько они важны в его деле, но что-то подсказывало, что их не следует сбрасывать со счетов. А на досуге требуется хорошенько поразмыслить над некоторыми вещами и событиями, которые, того гляди, возьмут да сложатся в единую картинку, как складывалась, бывало, мозаика из детских кубиков.

— Алексей Дмитрич, — раздалось вдруг откуда-то сбоку.

Он повернул голову. Из-за будки сапожника, облепленной прошлогодними театральными афишами, выглядывал Ермашка в неизменном своем малахае и призывно махал рукой. — Сюда, сюда, Алексей Дмитрич!

Алексей провел взглядом по площади, затем столь же быстро и тщательно проверил, нет ли кого за спиной, и юркнул за сапожную будку.

— Что случилось?

— Егор Лукич послал, — сообщил торопливо Ермашка. — Просит вас немедленно в слободу прибыть. Он сегодня из Черной Речки возвернулся. Все-таки добил эту шалаву!

— Кого добил? — поперхнулся горячим воздухом Алексей. — Выражайся яснее.

Ермак отвел глаза.

— Дык я мало че знаю! Это все Егор Лукич…

Алексей понял, что от хитрого инородца вряд ли добьешься вразумительного ответа. Наверняка, шельмец, в курсе дела, но Егор не велел говорить, значит, будет молчать, словно рот ему смолой залили.

Алексей вновь поискал глазами извозчика. Того, что поближе. Но Ермашка поймал его взгляд.

— Я коня для вас привел, чтоб, значитца, быстрее. — Он посмотрел в небо, белесое от непомерной жары. — Верхамито прохладнее будет, чем в коляске.

Алексей посмотрел на свои светлые брюки и махнул рукой: переодеваться — только время терять…

Через полчаса они миновали гору, на которой Алексея чуть было не завалило камнями, а еще через полчаса спешились возле заводской конторы, где располагалась резиденция урядника — крохотная комната на первом этаже с отдельным входом. В ней с трудом помещался стол, несколько стульев и металлический несгораемый шкаф. В шкафу Егор хранил оружие: «наган», трехлинейку и шашку, а также казенные документы и вещественные доказательства. Тут же находил» временное пристанище мелкие вещи, реквизированные у местных жуликов до той поры, пока не отыщется хозяин. Рядом, за стенкой, располагалась арестантская — еще меньшая, похожая на чулан комнатенка с деревянным топчаном, круглой, обитой железом печью и зарешеченным окном.

— Что у тебя, Егор Лукич? — прямо с порога спросил Алексей. И лишь после этого ринулся к кувшину с водой.

По прежнему опыту он знал: теплой воды в кувшине Егор не держит.