Дети Хроноса - Питер Аспе

Бюффел заплакал горькими слезами. Ханнелоре достала из сумки бумажный носовой платок. Она встала и утешила бедного старика, он дал себя приласкать, как ребенок.

Ван-Ин закурил сигарету. Он отвел взгляд от неловкой картины. Как это было возможно, что такое запутанное дело раскрылось таким банальным образом? Убийца Провоста выдал себя, повторив ритуал, которому он подвергся, когда был ребенком. Показания Бюффела были истинными. Ведь ни одна газета не упомянула, как Провост был убит. Им теперь надо было только разыскать Дирка и Дани Десмедт, и убийца будет у них в руках.

Ханнелоре настояла на том, чтобы остаться до тех пор, пока Бюффел не справится с эмоциями. Она приготовила чай и согласилась уйти только тогда, когда старый учитель трижды заверил ее, что он в порядке.

– Ты можешь меня потом тоже поздравить, – презрительно заметила Ханнелоре, когда они стояли перед светофором на Эзелпорт. – И не говори теперь, что прокуратура не может успешно завершить расследование.

– Благодаря моему новаторскому способу розыска, – парировал Ван-Ин. – Если бы я мог задержать Линду Артс еще на сутки, я бы тоже это разузнал.

– С помощью пары ведер воды?

– Пары ведер, – ухмыльнулся Ван-Ин. – Ты допрашивала человека под душем.

Зеленый свет уберег Ван-Ина от болезненного удара локтем. Ханнелоре набрала скорость, словно «рено-твинго» был вспугнутым мустангом, и с визгом пронеслась по Эзелстрат.

– А теперь еще Герберт, – сказала она, когда припарковала «рено-твинго» на Мурстрат в том месте, где парковка была запрещена.

– Об этом я позабочусь, барышня. Одного пера на твоей шляпе достаточно.

Ханнелоре проигнорировала это замечание. Она считала, что поработала прекрасно.

– Я умираю от голода, Питер.

– Снова.

– Беременные женщины едят за двоих, – фыркнула она.

– Это утверждение уже двадцать лет как изжило себя. Кстати, сегодня твоя очередь готовить.

– Ты сделал покупки?

Ван-Ин закрыл дверцу и посмотрел на запрещающий знак – тихого свидетеля правонарушения. Он пожал плечами.

– В шкафу есть еще немного плавленого сыра. Хочешь картошки фри?

Ханнелоре задрала нос. Она делала это редко, но каждый раз, когда она это делала, Ван-Ин наслаждался ее мордашкой. В такие моменты она была похожа на школьницу, которая получила два часа дополнительных занятий за то, что на уроках красила ногти.

– В «Виттенкоп» в меню есть морской черт, – сказала она полувопросительным тоном.

– Никто не мешает тебе меня угостить. Бери морского черта. Я буду рад горчичному стейку.

– Согласна, но ты платишь за напитки.

– Без проблем, – живо согласился Ван-Ин.

Он положил руку ей на плечо. Они пошли по Якобстрат плечо к плечу, словно влюбленная пара, которая приехала в Брюгге в первый раз.

Глава 14

Накануне вечером горчичный стейк Ван-Ину очень понравился. А вот спиртное – две бутылки белого вина и три «Дювеля» – давало о себе знать. Жужжание будильника активировало бригаду настойчивых строителей, которые долбили кувалдами его череп изнутри. Ханнелоре вытолкнула его из постели и повернулась на другой бок.

Сегодня ночью в порыве страсти Ван-Ин пообещал ей завтрак в постель, и она про это не забыла.

Неуклюже, словно хромая собака, Ван-Ин спустился по лестнице. На кухне он бросил две шипучие таблетки в стакан воды и запихнул в тостер пару кусочков хлеба. Горячий тост с маслом и плавленым сыром – от такого завтрака не откажется тот, кто в студенческие годы пять лет снимал комнату.

Ван-Ин принял лекарства перед зеркалом в гостиной. В пижаме без низа он выглядел нелепо. На его бедрах снова наросли лишние килограммы, которые появлялись, как шампиньоны после дождя в знойный день. Даже под хмельком и с раскалывающейся головой он считал это ужасным.

Так же как и Ван-Ин, тостер еле просыпался. Прошла целая вечность, прежде чем из него выскочили тосты. Ван-Ин прослушивал автоответчик больше от скуки, нежели из интереса. Горел световой индикатор. Очевидно, вчера кто-то звонил.

– Здравствуйте, комиссар Ван-Ин. Это госпожа Неелс. Карине бесследно исчезла, и я волнуюсь. Мой телефон 337173. Пожалуйста, позвоните мне.

Щелчок.

Прошло больше пяти секунд, прежде чем Ван-Ин смог оценить масштаб бедствия. На кухне продолжал барахлить тостер. По дому распространялся запах подгоревшего хлеба.

Ван-Ин перемотал пленку и снова прослушал призыв о помощи. Он пошел к лестнице и во все горло позвал Ханнелоре. Она отреагировала на сигнал тревоги. Однако с его криком это никак не было связано. Она встала, потому что подумала, что дом горит.

– Иди быстрее! – крикнул Ван-Ин.

Ван-Ин включил запись. Ханнелоре слушала сообщение и выковыривала из тостера обгорелые кусочки хлеба.

– Надевай брюки, – сказала она серьезно. – Боюсь, у нас проблемы.

Через пять минут Ханнелоре и Ван-Ин ехали на «рено-твинго» по пустынным улицам Брюгге в направлении Даверлострат.

– Я же ей запретил предпринимать какие-либо дальнейшие действия, – угрюмо сказал Ван-Ин.

– С такими операциями импровизировать нельзя, Питер Ван-Ин. Я надеюсь, что с девочкой не случилась беда.

– Если бы она следовала моим инструкциям, то ничего бы не случилось, – упрямо стоял на своем Ван-Ин. – Может быть, она провела ночь со своим возлюбленным.

Ханнелоре бросила на него уничтожающий взгляд.

– Ты знаешь о женщинах столько же, сколько индус о гамбургерах, – огрызнулась она.

У Гентпортбрюг она круто повернула направо.

– Номер 117, – сказал Ван-Ин.

Вилльям Артс смешался с толпой в зале аэропорта. Вероятность узнать в кишащей массе людей знакомое лицо довольно мала. И он ужаснулся, когда увидел, что у стойки регистрации авиакомпании «Эйр-Мальта» Броуэрс увлеченно беседует с фигуристой стюардессой. Должно быть, Аманд повел себя как-то не так, и старый лис пронюхал что-то подозрительное. Артс впал в панику, но лихорадочно искал выход из положения. Он купил газету и сел на пол между двумя туристами с рюкзаками. Из этой позиции он пристально наблюдал за Броуэрсом. Девушка за стойкой вносила данные, которые Броуэрс ей предоставил. Артс видел, как она кивнула. Наверное, в этот момент на экране появилось его имя. Когда через пять минут девушка передала Броуэрсу билет, он понял, что его подозрение оправдалось. Скоро они будут сидеть в одном самолете. Лететь другим рейсом казалось бессмысленным. Броуэрс не улетит до тех пор, пока не будет уверен, что его жертва села на борт. Если он придумает другой путь бегства, лишь увеличит тот шанс, что бывший жандарм его изолирует и прикончит. На самолете Артс будет в относительной безопасности, и в Завентеме он немедленно обратится к жандармам – это план, о котором Броуэрсу не было известно. Артс сверился с большими часами в зале. До посадки оставалось еще полчаса, для розыгрыша этого было более чем достаточно.