Вторжение. Земля за Туманом - Руслан Мельников

— Субудэй-гуай! — удивился Джебе. — Что тебя тревожит?

— Туман, — кратко ответил Субудэй.

— Это же дар Великого Тэнгри!

— Дар, который может обернуться источником бед, если тратить время на пляски.

— Бед?! — непонимающе улыбнулся молодой нойон. — О каких бедах ты говоришь, мудрейший Субудэй?

— Манантай Бамбай защищает всякого, кто войдет в Туман с любой стороны, — хмуро произнес Субудэй. — Я не хотел вести своих воинов в русинские земли, не узнав об этих землях достаточно, чтобы победить или заключить прочный союз. Но теперь у меня нет выбора. Ждать больше нельзя. Нам нужно пройти через Туман первыми, пока из-за Тумана не пришли русины и не перестреляли всех нас из своих огненных трубок. Манантай Бамбай должен защищать нас — не их!

Джебе посерьезнел. Нахмурились воины. Даже Бэлэг поглядывал теперь на Туман с явной опаской. Далаан тоже забеспокоился. В самом деле, если сюда вдруг явятся русины, столь же неуязвимые для монгольских стрел, как его воины, напавшие на харагуул, — для галтай гаахан, дело обернется совсем плохо.

— Хальмг говорил, что его будут искать, — продолжил Субудэй. — Так что следует поспешить. Далаан!

Далаан шагнул на зов.

— Бери свою сотню, и ступайте за Туман. Встанете харагуулом на той стороне. Ни один русин не должен войти в Туман, пока мы снимаем лагерь. Джебе, пусть воины седлают лошадей и готовят оружие.

— Субудэй-гуай, надо отправить гонца в ставку Великого хана, — предложил молодой нойон. — Нужно известить…

— Ты молод, горяч и быстр, Джебе-нойон, — усмехнувшись, перебил его Субудэй. — Но иногда ты опаздываешь. Мои гонцы с вестью о затуманных землях уехали в ставку еще в тот день, когда Далаан впервые побывал за Туманом.

Джебе обиженно поджал губы.

— Но все же ты прав, — подумав немного, добавил Субудэй. — Новые вестники не помешают. Дело оказалось серьезнее, чем я предполагал. Распорядись выдать гонцам лучших коней и охрану. Пусть расскажут хану все, что ты знаешь сам. Пусть скажут: мы идем на русинские земли.

— Подлетаю к указанным координатам. Захожу на первый круг. Вижу туман. Как выглядит? Да как туман и выглядит. Только густой, как манная каша. Видимость почти нулевая. И это… приборы тут у нас с ума сходят. Площадь тумана? Метров триста на триста будет. Да, прямо среди полей. Здесь, похоже, провал или овраг какой-то. Глубокий. Людей? Нет, людей не видно. Лететь в туман? Сажать? Вообще-то машину угробить можно… Да. Нет. Да. Так точно. Понял, товарищ полковник. Есть выполнять приказ. Есть лететь. Есть посадить. Есть осмотреться. Есть все проверить. Есть выйти на связь после прояснения ситуации. Есть обо всем доложить по возвращении. Есть открывать огонь в случае опасности. Выполняем. Конец связи.

Пилот Николай Трофимов отключил внешнюю связь и от души выматерился в шлемофон. Штурман-оператор Александр Рязанцев, слышавший переговоры с землей, добавил пару крепких словечек от себя. Странный полковник, пославший их на непонятное задание с полной боевой подвеской под крылом и не соизволивший ничего толком объяснить, чудил вовсю. Полкану, перед которым почему-то вытягивалось в струнку все начальство, позарез нужно было найти среди кукурузных полей туман, вогнать в него вертушку и получить подробный отчет обо всем, что творится за плотной белесой пеленой.

А что там может твориться? Что такого, для чего потребовалось обвешивать вертушку оружием и совершать боевой вылет? Что такого загадочного и опасного может скрываться в двадцати минутах крейсерского лета от Южанска на площади в девятьсот квадратных метров?

Очевидно нечто, ради чего от экипажа Ми-28 потребовали подписку о неразглашении и из-за чего отказывает аппаратура при наведении на неподвижный белый кисель. Нет, явно не простой это туман. Соваться туда хотелось все меньше и меньше, но приказ выполнять нужно — никуда не денешься.

— Держись, Шурик! — вздохнул Трофимов. — Снижаемся.

Вертолет, чуть опустив нос, нырнул в край туманного облака, как в жирное молоко. Густая матовая муть навалилась на бронестекла и закрыла обзор. Приборы сдохли окончательно. Толку сейчас от них было еще меньше, чем от глаз.

Машину приходилось сажать вслепую, и вертушка в густом тумане скорее напоминала ложащуюся на грунт подводную лодку, чем летательный аппарат. Вот только грунта пока не обнаруживалось. Не наблюдалось и не прощупывалось. Провал, заполненный странным туманом, оказался глубже, чем рассчитывали летчики.

Слабо покачиваясь, вертолет опускался ниже, ниже… Трофимов одновременно желал и боялся ощутить под собой твердь. А шасси все не касались земли.

Да, летать в таком молоке небезопасно. А значит — надо поскорее посадить машину. Выйти, не заглушая движков, потоптаться по земле для проформы и — сразу — обратно. Тогда можно с полным правом доложить полкану, что ничего тут не…

Туман расступился внезапно. Вертушка вывалилась из густой мути, словно выпавшая спора из шляпки гриба, и очутилась у огромной «грибной» ножки, слепленной из плотного, расширяющегося кверху туманного столба.

Земля была совсем близко. Внизу и впереди. А еще ближе — конная фигура. Всадник в островерхом шлеме и тулупе мехом наружу. Лошадь, поднявшаяся на дыбы…

— Стоп, Трофим! — заорал в шлемофон штурман-оператор.

Трофимов, сидевший за бронеперегородкой позади и выше Рязанцева, среагировал мгновенно. И все же недостаточно быстро, чтобы избежать неминуемого уже столкновения.

Удар! Массивная боевая подвеска под правым крылом сбила и коня, и наездника.

Судорожная попытка выровнять машину. Небольшой разворот. Еще один удар, дрожью отозвавшийся по зависшей в воздухе вертушке. Что-то задело рулевой винт на хвосте, и притом хорошенько так задело.

Ценой нечеловеческих усилий Трофимову едва удалось удержать десятитонную махину на весу у самой земли. А Рязанцев уже матерился вовсю.

Что-то было не так. Что-то было очень не так. Совсем-совсем не так. Трофимов глянул вокруг.

* * *

Напали внезапно. Сверху. В тот момент, когда сотня Далаана только-только подступила к Туману.

Всего лишь мгновение назад все было тихо и спокойно, а уже в следующую секунду…

Оглушительный рокот. Упругая волна воздуха, срывающая шлемы.

Строй сломался. Всадники шарахнулись в стороны. Двое или трое не удержались в седлах. Лишь с полдесятка нукеров вовремя осадили перепуганных коней. Далаан, резко натянув повод и пригнув голову Хуурмага к земле, не дал ему сорваться в неуправляемый галоп.

Что-то большое, массивное, подвывающее и гонящее перед собой сильный вихрь вынырнуло из верхнего окоема Туманной воронки. Обрушилось на них…

Что это было?! Кто их атаковал?!