В ловушке сна. Маранта - Анна Кувайкова

Что вдруг стало с этим лератом?

– Ты что-нибудь понял? – откинув голову назад, положив её на спину дархара, поинтересовалась я едва слышно, крутя в пальцах изрядно погрызенный карандаш.

Мой малыш, взглянув на мужчину, только возвёл свои умные голубые глаза к небу и, зевнув, снова пристроил здоровенную голову на лапах, махнув хвостом, щекотнув мой бок. Хотя ощущения больше походили на прошедшуюся по телу здоровую пушистую метёлку.

Демон за последние пару недель не то чтобы вырос… Он вымахал. Семь дней назад моё воображение и фантазия отказались работать, когда поутру, отчаянно задыхаясь, я обнаружила упитанную тушку разлёгшегося на мне питомца. Он уже давно не тянул на щенка, своим размером напоминая скорее нехилого телёнка с большими крыльями, и я просто боялась представить, что же будет дальше. Особенно после смешка лерата и насмешливого комментария, что это далеко не предел возможностей дархара.

Опасения оправдались. Теперь меня защищал матёрый пёс, до жути похожий на хаски, но с огромными крыльями, полным набором острых зубов и когтей и размером… Даже не знаю, с кем и сравнить.

Ну, если примерно… Во мне около метра семидесяти роста. Демон сейчас мне где-то до подмышкы, а его голова возвышается над моей. То есть эта зверюга ни много ни мало больше полутора метров в холке. Пушистая такая зверюга, добрая, отзывчивая, невероятно умная и всё понимающая. И в его способностях меня понять, как и уберечь, я уже давно не сомневалась. Особенно после того, как подвернула ногу, спускаясь по лестнице в спальню, и снова не пересчитала ступеньки собственным телом только потому, что идущий сзади Демон исхитрился сцапать меня зубами за воротник.

Самое смешное – его укоризненный взгляд в точности соответствовал взгляду Аделиона, которому выпала сомнительная честь вправлять мою лодыжку.

Увы, но часть тела, больше всего пострадавшая во время падения с лестницы, стала моим уязвимым местом. И подворачивалась она, сволочь такая, теперь постоянно, при самой пустяковой нагрузке. Наверное, в качестве напоминания, что бежать отсюда – заранее проигрышная затея…

Как всегда неслышно подкравшийся Эмит, воспользовавшийся тем, что я находилась в состоянии «абонент временно недоступен», попытался стянуть с моих колен набросок. И, естественно, потерпел фиаско – я мгновенно разгадала его манёвр, едва заметив боковым зрением искрящуюся на солнце шевелюру молодого лерата. Получив карандашом по пальцам, мужчина улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой и, тряхнув хвостом светлых волос, медленно потянулся к листу пергамента, продолжая улыбаться.

Я прищурилась, тонко намекая, что, если лерат продолжит свои поползновения, привычно получит огрызком карандаша по своему любопытному носу. Естественно, на Эмита сие действие не возымело никакого эффекта, подобная возня уже давно и прочно вошла у нас с ним в привычку… как вдруг судьба решила внести в наш ритуал хоть какое-то разнообразие. И заключалось оно в очередном вопле, на сей раз сменившем адресата:

– Эмит!

– Кхм… Я уже давно здесь. – Едва заметно вздохнув, светловолосый лерат выразительно кашлянул, заметив, что смотрел Аделион во время окрика в сторону проёма, ведущего на лестницу.

Только не говорите, что он не заметил, когда повелитель льда нарисовался на балконе. Да они же пришли с разницей в пару минут!

Та-а-ак… Или у Аделиона что-то случилось, или я ничего не понимаю в этой жизни.

– Он не с той ноги встал? – удивлённо вскинула я брови, как только наследник Амил Ратана удалился с балкона, бросив сквозь зубы что-то похожее на «присмотри за ней». – Или с кровати кувыркнулся?

– Тебе виднее. – Пожав плечами, Эмит опёрся локтями на перила, оставив мои рисунки в покое и устремив взор куда-то вдаль, как это совсем недавно сделал его старший товарищ. – Ты же с ним спишь.

– Хе… – невольно скривилась я от двусмысленности в словах блондина. – Я бы попросила!

– Карина, я не в том смысле, – как-то устало усмехнулся повелитель льда, поворачивая голову в мою сторону. – Это я знаю, что между вами ничего нет. А вот остальные…

– Оп-па! – Я машинально засунула карандаш за ухо и поудобнее опёрлась спиной на дремавшего Демона, которому вспышки эмоций окружающих были до лампочки. – Это кто же такой умный вдруг заинтересовался постельной жизнью одного из наследников? И что же такого потенциальный будущий труп ляпнул, доведя Аделиона до состояния тихого бешенства?

– Ты, как всегда, проницательна до ужаса, – как-то с натяжкой улыбнулся мужчина, щёлкнув ногтем по моим пальцам на ноге, находящейся в непосредственной близости от его руки. – Угадала. Именно тема его отношения к тебе и взбесила Лиона.

– Так-с… – протянула я, уже предчувствуя, что разговор мне вряд ли понравится. – И чем же достопочтимая публика изволила интересоваться? Позами, в которых мы спим, али размером и цветом моего нижнего белья?

Бедный Эмит, за всё время нашего знакомства так и не привыкший к моей язвительности и прямолинейности, поперхнулся и возмущённо на меня посмотрел. Я только пожала плечами. Что поделать, тактичность в моём мире ушла на задний план и привычка говорить, что думаю, устоялась уже давным-давно. И не было причины ей изменять. Если честно, Аделиону мои выверты всегда были как-то побоку, он если и удивлялся, то виду не показывал, только усмехался.

– Не совсем так. – Решив, что перевоспитывать меня бесполезно, повелитель льда устало потёр переносицу, решив хоть что-то пояснить. – Достопочтимую публику, как ты говоришь, всерьёз интересует, почему наследник прячет рабыню в башне, не показывая её никому, в том числе и слугам. О глубине твоей души ходят слухи, многие чувствовали всплеск твоих эмоций даже на расстоянии, и лераты недоумевают, почему Аделион до сих пор не выпил тебя до дна.

– А я бутылка с характером, – хмыкнула я и, запихнув папку с листами пергамента под бок дархара, сложила руки на груди. – Но если серьёзно, Эмит, им-то откуда знать, воспользовался ли наследник бутылью с самогоном, моим именем скромно зовущейся, или нет? Меня не слышно и не видно, Демона вроде тоже – ты выводишь его пару раз в неделю, и то глубокой ночью. Всплесков эмоций давно не было… Может, я уже давно тихий труп, присыпанный землёй под ближайшим вишнёвым деревом в саду?

– Когда лерат полностью выпивает душу человека, тот, скорее всего, умирает, – отрицательно покачал головой блондин, не обратив внимания на мой сарказм. – Но ты – маранта. Я не знаю, почему твоя душа до сих пор прежняя, после стольких попыток её выпить. Но уверен в одном. Если это всё-таки случится когда-нибудь, то ты, как и другие до тебя, превратишься в пустышку – плохо соображающее существо, способное очень слабо испытывать хоть какие-то эмоции либо не испытывать их вовсе. Большинство слуг в замке именно такие: отстранённые, равнодушные, покорные и молчаливые. Потому твоё отсутствие в их рядах и вызывает множество вопросов. Всё говорит о том, что…

– Я жива, здорова и белые тапочки мне пока не светят, – задумчиво выдавила, не обратив внимания на то, что лерат впервые за всё время рассказал о будущем, которое могло рано или поздно меня коснуться. – Не бери в голову, это просто оборот речи. У меня на родине покойников принято хоронить в белых тапочках, вот и пошло такое выражение.