Ассасины - Виталий Гладкий

– Подите и вы прочь!

Дождавшись, пока мамлюки покинут шатер, Хасан низко, с признательностью, поклонился султану и начал говорить…

* * *

Хорошо отдохнувшие кони вихрем неслись по пустынным местам. Во избежание возможных неприятностей, – мало ли что придумает оскорбленный в своих лучших чувствах Тугрил – юноши намеренно выбирали места безлюдные, где не было ни единого селения. Они торопились как можно дальше уйти от Акры, возле которой много дней топтались армии Салах ад-Дина и крестоносцев. Султан подтвердил, что договор между ним и шейхом аль-Джабалем остается в силе и сказал, что он немедленно пошлет приказ войскам, разрушавшим горную Сирию, чтобы они вернулись обратно. Инцидент с мамлюками убедил его, что трое наемных убийц из Магриба не имеют никакого отношения к ас-Синану.

– Вот чего я не пойму, так этот твой фокус с мамлюками, – наконец решился Авар прояснить ситуацию.

Хасан улыбнулся.

– Чего проще, – ответил он не без бахвальства. – Эти мамлюки – тайные низариты. Их держали «уснувшими» на крайний случай. Мне оставалось лишь выбрать момент, когда их поставят охранять султана.

– Им теперь не позавидуешь… Султан их казнит.

– А тебе хотелось бы оказаться на их месте? Мы исполнили волю шейха – что еще нужно? Что касается мамлюков… – Хасан пожал плечами. – В нашем деле жертвы неизбежны, друг мой. Однако, я не думаю, что Салах ад-Дин сможет насладиться зрелищем казни предателей. Пока мы вели переговоры, они должны были покинуть лагерь и перебежать к франкам.

– К франкам?!

– Да. Нам нужны верные люди и там. Я с мамлюками все обговорил заранее.

Авар был потрясен. Хасан теперь стал не просто загадкой, а сундуком, доверху набитым тайнами. Казалось, что он маг, колдун, и может предвидеть будущее. Если мамлюки были людьми шейха аль-Джабаля, то почему даи аль-кирбаль не сказал Авару об этом, как старшему группы? Или телохранители султана считали Учителем не ас-Синана, а кого-то другого?

Его выводы тут же подтвердил Хасан:

– Мой друг, прошу тебя, не рассказывай даи аль-кирбалю про мамлюков. Мы исполнили приказ – и это главное. В письме, которое хранится у тебя на груди, Салах ад-Дин написал, что лучше посланников, чем мы, шейх просто не смог бы найти. Султан очень обрадовался, что остался в живых, поэтому, на мой взгляд, сильно приукрасил наши действия. Мы выглядим в его писаниях просто героями. Так что будем радоваться – нас ждет большая награда!

Авар сумрачно кивнул, и они продолжили путь. Пустыня гостеприимно укладывала под ноги скакунов ковер из красноватого песка, и чуткие ноздри животных раздувались, жадно улавливая влажные воздушные струйки, – где-то неподалеку находился оазис. «Как хорошо было бы оказаться сейчас в родном племени! – с тоской думал Авар. – Увидеть Азермехра, родню… Чтобы не становиться каждый день по нескольку раз на колени для намаза и засыпая, не бояться, что во сне ты можешь проговориться, с какой целью тебя внедрили в Масйаф».

Мечты, мечты… Авар бросил острый, почти враждебныйвзгляд на Хасана, который скакал впереди, и подумал, что, возможно, когда-то придется его убить. Слишком непонятным он был для «невидимого». А в таких случаях, учил Азермехр, выход только один – если ноша тяжелая, громоздкая и сильно давит на плечи, брось ее и иди дальше налегке.

Ярилко-Вилк уже третьи сутки сидел на привязи, как цепной пес. Он был прикован длинной цепью к толстому столбу, врытому глубоко в землю. Ночью юноша старался его расшатать, но с таким же успехом он мог попытаться взвалить на плечи огромный валун, который лежал на берегу фиорда, возле драккаров. Столб стоял на ровной просторной площадке у берега, на окраине большого поселения данов. Возле столба поставили кувшин с водой, а вместо еды бросали обглоданные кости, к которым Вилк даже не притрагивался. Благодаря урокам деда Вощаты он мог обходиться без пищи долгое время.

О нем словно забыли. По прибытии в родные края даны сначала предали огню погибших в последнем бою с русами. В том числе и берсерка Ульфа, сраженного Вилком. Но если тела остальных воинов просто водрузили на кучу хвороста и сожгли, а пепел ссыпали в челн и отправили его гулять по волнам, то берсерка хоронили несколько по-иному. Видимо, он был не только сильным бойцом, но еще и родственником вождя.

Похороны Ульфа сопровождались женским плачем – скорее воем – такой силы, что у Вилка в ушах начало звенеть. Тело берсерка положили на один из дракаров, – небольшой по размерам – вместе с его оружием и всем, что ему будет нужно в загробном мире (от кувшина с вином и еды до проколки, при помощи которой ремонтируют кожаную одежду и обувь). Затем облили тело Ульфа какой-то жидкостью и отправили драккар в последнее путешествие. Когда судно отошло от берега, в воздух взлетели три огненные стрелы и опустились на драккар, который тут же вспыхнул ярким пламенем. Женщины заголосили еще больше, а воины начали колотить рукоятками мечей о щиты.

Вилк уже начал думать, что и его оправят вместе с Ульфом в Вальхаллу данов, – он слышал и понимал намеки воинов, предполагавших такую возможность – но, судя по всему, вождь пока не разрешал принести руса в жертву Одину. Наверное, у него были какие-то другие виды на пленника. А может, еще не пришло время.

После похорон началась тризна, которая длилась три дня и три ночи. Набег был удачным, даны привезли много награбленного добра, в том числе и заморские вина, поэтому они пили их так, будто соревновались друг с другом, кто больше выпьет. Опьянев, они засыпали прямо за столом, уткнувшись физиономией в миску с едой, а проснувшись, первым делом хватали полную чашу, и все начиналось сначала.

Несмотря на свое незавидное положение Вилк с интересом присматривался к жизни и быту данов. В особенности, когда понял, что убивать его не собираются. А это значило, что у него есть шанс сбежать. Но для этого нужно как можно больше разузнать о их жизни, привычках, обычаях и даже поупражняться в речи, потому что многие слова Вилк не понимал. Оставшись ночью наедине со звездами, перед тем как уснуть, он по многу раз шепотом повторял незнакомые обороты речи, стараясь добиться полного соответствия языку исконных врагов племени русов.

Жилища данов представляли собой хижины, построенные из плотно подогнанных и вертикально поставленных бревен или из плетеной лозы, обмазанной глиной. Только состоятельные даны – в том числе и вождь – жили в большом прямоугольном доме, где размещалась многочисленная родня. Крыши большинства домов были укрыты толстыми пластинами торфа, на которых росла трава.

Повседневное одеяние данов состояло из шерстяной или льняной рубахи и штанов, чаще всего полосатых, иногда кожаных. Обувь они носили из мягкой кожи с деревянной подошвой. Когда было прохладно, мужчины надевали короткую накидку или длинный плащ. У тех, кто побогаче, плащ был пошит из дорогой ткани и отделан мехом.

Женщины из состоятельных семей носили длинную одежду с поясом; с пряжек, прикрепленных к поясу, свисали тонкие цепочки, к которым крепились ножницы и футляр для иголок, нож, ключи и другие мелкие предметы обихода. Замужние женщины укладывали волосы в пучок и носили белые полотняные чепцы конической формы, у девушек волосы были подхвачены лентой.