Единственный выживший - Дин Кунц

Менять гостиницу было, разумеется, бессмысленно. Барбара знала, что враги найдут ее где угодно, но оставаться в этом номере было свыше ее сил. Поэтому она быстро собрала вещи и, как только рассвело, спустилась вниз, чтобы оплатить счет.

Просторный, богато украшенный вестибюль был битком набит полицейскими в форме и детективами в штатском. От потрясенного кассира Барбара узнала, что примерно в три часа ночи молодой коридорный был застрелен неизвестным преступником в служебном переходе недалеко от ресторанной кухни. Две пули попали несчастному в грудь, одна размозжила голову, но тело обнаружили не сразу, поскольку, как выяснилось, выстрелов не слышала ни одна живая душа.

В страшной спешке, словно чья-то грубая рука подталкивала ее в спину, Барбара выписалась из отеля и на такси отправилась в другой.

День вставал безоблачный и ясный. Знаменитый сан-францискский туман отступал через акваторию залива и скрывался между базальтовыми столбами за Золотыми Воротами, которых, впрочем, из окон ее нового номера почти не было видно.

По образованию Барбара была инженером гражданской авиации; кроме того, она закончила курсы пилотов-профессионалов и получила ученую степень мастера делового администрирования в Колумбийском университете. Всю жизнь она работала не покладая рук и не щадя себя, чтобы стать одним из старших сотрудников Национального управления безопасности перевозок. Когда семнадцать лет назад от Барбары ушел муж, она воспитала Денни одна, и воспитала хорошо. Теперь же все, что она имела и чего достигла в жизни, оказалось в руках гурмана с чувственными губами, который смял все это и отправил в мусорную корзину вместе с ненужными обертками от сыра.

Отменив все назначенные ранее встречи, Барбара повесила на дверь гостиничного номера табличку "Не беспокоить", задернула шторы и свернулась калачиком в постели. Страх, от которого ее всю трясло, превратился в такое же глубокое горе, и несколько часов она проплакала, жалея убитого коридорного, которого даже не знала по имени, жалея себя, ибо теперь у нее не осталось никаких иллюзий и ни капли самоуважения, и жалея Денни с Ребеккой и их еще не родившуюся дочь Фелицию, жизни которых, казалось, теперь будут вечно подвешены на тоненькой-тоненькой нити. Немало слез пролила Барбара и по погибшим пассажирам рейса 353, но пуще всего она оплакивала попранную справедливость и убитую надежду.

* * *

Неожиданный порыв ветра со стоном пронесся над лугом, небрежно играя пожухлыми осиновыми листьями, – совсем как дьявол в преисподней, который перебирает и отбрасывает попавшие в его тенета души.

– Я не дам вам этого сделать! – решительно сказал Джо. – Я не позволю вам рассказывать мне, что было записано на пленке, извлеченной из "черного ящика", если из-за этого ваши близкие могут попасть в руки таких людей.

– Это не тебе решать, Джо.

– Кому же еще, черт побери?

– Когда ты позвонил мне из Лос-Анджелеса, я разыграла комедию, потому что мне приходится быть осторожной. Не исключено, что мой телефон постоянно прослушивается и каждое слово записывается на пленку. Но, откровенно говоря, я в этом сомневаюсь. Мне кажется, что им нет никакой нужды прослушивать мои разговоры, потому что они уверены, что я и так буду молчать.

– Но если есть хоть малейшая возможность…

– И еще: я абсолютно уверена, что за мной не следят – филеров я бы уже давно заметила. После того как я досрочно вышла в отставку, продала дом в Вифезде«Вифезда или Бетесда – фешенебельный район в при городе Вашингтона» и вернулась обратно в Колорадо-Спрингс, они наверняка сбросили меня со счетов. Они сломали меня в первый же час, и им это известно лучше, чем кому бы то ни было.

– Мне вы не кажетесь сломленной, – заметил Джо.

Барбара благодарно положила руку ему на плечо.

– Я оправилась… до некоторой степени. Так что, если они не следили за тобой…

– Не следили. Я оторвался от них вчера. Никто не видел, что я поехал в аэропорт, и не знает, куда я отправился.

– Тогда существует очень большая вероятность того, что никто не знает, что я здесь, с тобой, и никто не подслушает того, что я сейчас расскажу… Единственное, о чем я тебя попрошу, это никогда и никому не говорить, что ты узнал все это от меня.

– Я никогда бы не поступил так по отношению к вам, Барбара, и все же мне кажется, что вы сильно рискуете, – не мог успокоиться Джо.

– У меня были месяцы, чтобы обдумать все как следует. За это время я успела до какой-то степени сжиться с моим нынешним положением и с моими собственными кошмарами, рождающимися из него. А положение, честно сказать, незавидное… Мне даже кажется, что эти люди подозревают, будто я могла кое-что открыть Денни, чтобы он знал, какой опасности повергается, и был настороже.

– А вы…

– Я ни словечка ему не сказала. Да и что бы за жизнь была у него и Ребекки, если бы Денни обо всем знал?

– Во всяком случае, нормальной такую жизнь не назовешь.

– Дело в том, Джо, – медленно сказала Барбара, – что теперь наши жизни, жизни Денни, Ребекки, Фелиции и моя, будут висеть на волоске до тех пор, пока эта история остается в секрете. Нам… мне остается только надеяться, что кто-нибудь посторонний взорвет этот зловещий заговор молчания, сделает тайну достоянием гласности, и тогда тот злосчастный кусочек информации, который стал мне известен, потеряет всякое значение.

Грозовые облака были теперь не только на востоке. Подобно армаде зловещих космических кораблей в фантастическом боевике о каких-нибудь звездных войнах, они возникали прямо над их головами, бесшумно приближаясь к лугу под прикрытием завесы плотного тумана.

– Если же этого так и не случится, – продолжала Барбара, – то, даже если я буду крепко держать рот на замке, через год или два эти люди решат, что настала пора понадежнее спрятать все концы. К этому времени гибель рейса 353 будет прочно забыта, и никто не свяжет с ней мою внезапную смерть, смерть Денни, Ребекки… Во всяком случае, серьезные подозрения вряд ли возникнут. Эти люди, кем бы они ни были… они всегда сумеют подстраховаться, устроив нам автомобильную аварию или пожар с человеческими жертвами. Им ничего не стоит инсценировать грабеж с убийством или самоубийство…

Джо вздрогнул, живо представив себе, как огненным факелом сгорала странно спокойная Лиза, как скорчилась на полу мертвая Джорджина, как вытянулся на кровати Чарльз Дельман. Спорить с Барбарой он не мог. Похоже, ее страшная догадка была верна.

* * *

В небе, готовом рычать и огрызаться электрическим огнем, клубились черные облака, напоминавшие жуткие безглазые лица фантастических существ с широко разинутыми пастями, в которых закипала с трудом сдерживаемая ярость.

Делая свой первый шаг к гибельному или спасительному откровению, Барбара сказала Джо:

– "Черные ящики" – один с регистрирующей аппаратурой, другой с магнитофоном, записывавшим разговоры экипажа, – прибыли в Вашингтон нашим самолетом и попали в лабораторию примерно в три часа дня по восточному времени…