Изумруды пророка - Жюльетта Бенцони

Альдо не стал спрашивать о том, далеко ли зашла эта дружба. В семье много всякого рассказывали о Паоло и его приключениях, но об этой истории умалчивали. Может быть, только Совет Десяти[9]кое-что знал на этот счет, да и то вряд ли!.. Божественно красивый венецианский капитан обладал самым холодным и расчетливым на свете умом и весьма причудливыми любовными пристрастиями. Особенно в тех случаях, если речь шла об интересах Венеции или его собственных… Но сейчас не время было углубляться в историю. Илона уже шла к нему, затягиваясь сигаретой, вставленной в длинный янтарный мундштук… Ее бедра весьма выразительно покачивались под сверкающей черной тканью платья, декольте соскользнуло, открыв круглое плечо, но Морозини в ответ лишь одарил ее самой насмешливой улыбкой, на какую был способен:

— В самом деле, любопытная встреча! Должен ли я сделать из нее тот вывод, что мне следует раздеться для того, чтобы поужинать с вами во дворе, рядом с неудачным украшением, которое вы там выставили?

— А вы бы сделали это, если бы я потребовала?

— Право, нет. Слишком холодно…

Она приблизилась к нему почти вплотную, окутывая ароматом духов и дурманящим запахом восточного табака, и ее черные глаза пристально взглянули в глаза Морозини. Но он выдержал ее взгляд и не перестал улыбаться. И внезапно Илона расхохоталась звонким, веселым, юным смехом: словно девочка, которой удалась проделка.

— Господи, до чего же забавно! — воскликнула она, отстранившись, чтобы опуститься на один из своих диванов. — Давно мне не было так весело!

— Ну, так тем лучше! Может, посмеемся вместе?

— Почему бы и нет? Но сначала стряхните с себя этот дурацкий вид и садитесь сюда. Сейчас мы выпьем по стаканчику и будем друзьями, — прибавила она и, протянув руку, открыла маленький инкрустированный бар и достала оттуда два бокала и прозаическую бутылку «Наполеона».

— Друзьями? — повторил Аль до. — И чем же будет держаться наша дружба?

— Не волнуйтесь, всего лишь дружбой наших предков! У меня есть любовник, и этого мне вполне достаточно!.. Так что сначала давайте выпьем, а потом вы скажете мне, что привело вас сюда. Может быть, вы тоже тайный посол?

С этой странной женщиной все шло так быстро, что Морозини помедлил, пригубив чудесный золотистый коньяк, и лишь потом ответил:

— И да, и нет. Если меня и послали, то по делу, в котором вы ничего не поймете, но исход которого для меня очень важен, потому что от него зависит жизнь моей жены.

— Вы женаты? Как жаль! — слегка надувшись, воскликнула она.

— Почему? Ведь это никак не мешает дружбе, которую вы мне предлагаете?

— Я и не отказываюсь от своих слов. Ну, говорите, о чем вы просите!

Теперь настал черед Альдо приблизиться к портрету.

— Влад любил первую Илону так сильно, что завещал ей сокровище, добытое, может быть, и предосудительным путем, но это была вещь, которой он дорожил, потому что видел в ней воплощение своей удачи, и, насколько мне известно, ваша мать, бабушка и прабабушки всегда хранили это сокровище как самое драгоценное, что у них было…

Чему тут удивляться? Это главным образом цыгане решили превратить его в некий символ их странствий, потому что там были изображения луны и солнца, и мои прабабушки, как вы говорите, поверили в красивую легенду! И так никогда и не смогли выйти из-под их власти. Цыган было слишком много, и они были слишком могущественны, несмотря на презрение, которым их всегда окружали. Мои прабабки оставались пленницами цыган, и каждая из них, когда она подрастала настолько, что могла носить ребенка, становилась добычей короля. Вот именно от этого я и убежала, потому что не хочу помнить, что во мне течет другая кровь, кроме крови Влада. Первый мужчина, которому я отдалась, был не королем оборванцев, а настоящим принцем…

— И все же вы сохранили камни с изображениями луны и солнца, — мягко проговорил Морозини. — Именно для того, чтобы умолить вас продать мне эти камни, я и пришел к вам. Я готов заплатить за них любую цену. Они мне необходимы…

— По-настоящему?

— По-настоящему!

И он вкратце рассказал этой незнакомой ему и, наверно, преступной женщине о зеленых камнях и о шантаже, жертвой которого он стал. Разумеется, не вдаваясь в подробности. Она слушала его завороженно, как ребенок, которому рассказывают чудесную сказку, и, когда дослушала до конца, протяжно вздохнула:

— Как увлекательно! Мне тем более жаль, что у меня больше нет этих камней…

Альдо, словно споткнувшись на полном бегу, уставился на нее, разинув рот:

— Что вы сказали? У вас их больше нет?

— Именно что нет.

— Но куда вы их дели? Вы их потеряли? Их украли у вас?

— Это, наверное, было бы намного романтичнее, но на самом деле все совсем не так: я просто-напросто их продала!

— Продали? — воскликнул Морозини, не веря своим Ушам. — Но ведь они были драгоценнейшим из сокровищ Влада, тайным, но почитаемым символом цыганского народа?!

Напомню вам, что я отреклась от этого народа, от Племени, которое хотело навязать мне свою волю, как навязывало ее всем женщинам в моем роду и в роду Влада, что главное. На какие деньги, по-вашему, я смогла купить этот замок, принадлежавший тому, кого я считаю своим единственным предком? Мои прабабки жили скудно, почти в нищете, рядом с этим богатством, которое цыгане то и дело пробовали у них выманить. Но, когда девушка соглашалась отдаться их королю, они на время успокаивались. Когда я отказалась, они стали угрожать. Я поняла, что мне надо защищать себя. Я могла бы убежать очень далеко. Человек, которого я любила, хотел меня увезти, но брак с ним был невозможен, и я не хотела покидать землю Влада. И тогда я решила ее возродить к жизни, но для этого нужны были деньги. У моего милого Райнера их не было, но все же он сумел мне помочь тем, что привез сюда одну из своих кузин, невероятно богатую женщину, помешанную на драгоценностях…

— Вы привезли ее сюда?

— Я уже сказала вам, что у меня тогда еще не было этого замка, — с досадой ответила она. — Я познакомилась с Райнером, когда он приехал в Сигишоару в свите короля Фердинанда во время официального визита. Потом он меня, можно сказать, похитил и увез в летний дворец поблизости от Синаи, это недалеко отсюда. Там мы любили друг друга, и туда же приезжала принцесса… Она заплатила мне с истинно королевской щедростью. Я стала богатой и смогла устроить свою жизнь. Жизнь, которую надо было защищать. Я поняла, что страх будет моим лучшим оружием, и действовала соответственно при помощи двух моих сторожевых псов, которых дал мне Райнер. Рассказывают даже, будто я пью кровь моих жертв, будто я вампир…

— И многих вы убили?