Второй год - Роман Пастырь

Людей, собравших три камня, наверняка единицы. Поэтому я и удивился, узнав, что родители входят в их число.

— На тот момент это было да, много. Только история не об этом, а он другом камне. Легендарном. Ты знаешь про правило один к трем, но не знаешь, что, когда наша троица заполучила ещё один легендарный, его не получилось освоить. Он отказывался поглощаться нашими организмами. Феномен нас заинтересовал, мы начали его изучать. То был легендарный камень адаптации. Позволяющий адаптироваться к чему угодно.

— Так… — сказал я, когда Такен замолчал, выразительно поглядывая на меня.

— Собственно, вся история. Камень остался у твоих родителей. Это именно они его нашли. Мы благополучно завершили исследования, и на этом всё. Почти всё. Я бы и не вспомнил об этой истории, если бы один из моих учеников не проявил необычные свойства.

— Вы думаете…

— Ты сам рассказывал, что когда Розу накрыло холодом, вы с ней его разделили, и тогда эффект длился куда дольше. А на днях, когда ты спас Калию, шар внутри тебя пожрал этот холод. Сегодня же, когда колдун обрушил на тебя всю мощь, ты легко пережил атаку, которая уничтожила бы любого другого.

— Легко? — возмутился я.

— Всё познается в сравнении. С помощью купола я мог оценить силу удара. Поверь, это был мощный удар. Никто бы из других учеников не выжил. Разве что Калия, если успела бы применить свою способность.

— Стойте, — до меня медленно доходил смысл сказанного. — Получается, во мне есть какая-то способность, позволяющая адаптироваться… к чему угодно?

— Да. Поэтому ты так легко переносишь нагрузки. Самый выносливый ученик, — спокойно констатировал Такен. — Поэтому у тебя энергии куда больше. Либо это наследственность роль играет, либо твои родители что-то сделали с тобой в детстве.

— Но я не ощущаю, что обладаю силой легендарного камня.

— О нет, — махнул он рукой. — Речь не об этом. Они могли передать тебе часть сил без передачи всей силы камня. Боюсь, ребенка бы полная сила убила. Но то, что ты адаптируешься тем быстрее, чем дальше продвигаешься по пути развития, — теперь подтвержденный факт. Поэтому рекомендую чаще подставляться под удары других способностей. Поможет наработать защиту. Я внесу кое-какие изменения в твоё обучение.

— Кажется, я это уже слышал.

— Не понял, ты недоволен? — свёл брови Такен. — Или думаешь, что существуют какие-то волшебные тренировки? Нет, дружок, только методичный труд.

Встав, он попрощался и вышел.

Наверное, это круто, что я сын настолько выдающихся ныряльщиков, да? Если не считать того, что они меня бросили. Но если выбирать между типичной историей улице, когда родители бросают и при этом являются никем, и моей, то выбор однозначен.

Об этом я и думал, валяясь на кушетке. Собирался было встать и уйти, но затошнило, и решил ещё полежать.

Минут через двадцать ко мне Васька зашла. Не с пустыми руками — держала поднос с едой. Рот сразу слюной наполнился.

— Привет, — сказала она. — Мне разрешили за тобой поухаживать. Оклемался? — спросила она участливо, при этом сохраняя показательно строгий облик, будто её наставница стоит где-то рядом и внимательно бдит.

— Вроде бы. А это мне? — присел я на кушетке.

— Кому же ещё? — удивилась Васька. — Хочешь, покормлю с ложечки?

— Ну… А почему бы и нет?

— Лентяй, — засмеялась она, но смутилась, когда вышло слишком громко.

Бросив настороженный взгляд в сторону двери, Васька подалась вперед и куда тише спросила:

— А что эта за девушка с тобой приходила? Так волновалась за тебя.

— Я был в отключке, откуда мне знать?

— У тебя на курсе всего две девушки, — выставила Васька в мою сторону пальчик. — Не так сложно определить, кто именно беспокоился за тебя. Признавайся, украл ещё одно девичье сердце?

В этот момент, забрав поднос у Васьки и взяв тарелку с кашей, я попытался выиграть время, закинув в рот полную ложку, и чуть не подавился от вопроса.

— Васька, ты чего? — искренне удивился я, чувствуя, как хожу по очень тонкому льду.

— Да не переживай ты так. Пушка мне всё рассказала. Однолюбом тебя назвать сложно. Я не в обиде, — лучезарно улыбнулась она. — Хотя должна признать, что скучаю по летним денькам.

Сказав это, Васька залилась краской и опустила взгляд. Надо же было такому случиться, что именно в этот момент дверь открылась и зашла госпожа Фиона.

— Так-так-так, — сказала она тоном судьи, застукавшего виновных на месте преступления. — И чего это ты так раскраснелась, моя дорогая ученица?

Вскочив и вспыхнув ещё сильнее, Васька пискнула, обогнула целительницу и убежала.

— Смотри мне, — пригрозила целительна. — А то в следующий раз помещу в кому. Целебную. На месяцок, чтобы успокоился.

— А я чего? Хватит на меня наговаривать.

— Угу. Каков учитель, таков и ученик, — фыркнула женщина и вышла из кабинета.

— Кто бы говорил, — буркнул я себе под нос.

Что она, что Такен мастерски своими разговорами меня в ступор вгоняли. Тьфу на них.

* * *

Такен развалился на кровати, раскинув руки, когда в комнату вошла Фиона.

Она остановилась у двери и уставилась на мужчину, пока тот не приподнял голову.

— Ну? — спросила она.

— Что?

— Оно того стоило?

— Ты мне этот вопрос в миллионный раз задаешь, — откинулся Такен обратно.

Дело было поздно вечером, даже скорее ночью, и прославленный мастер, как бы банально это ни звучало, устал.

— Что поделать, я до сих пор не привыкла к твоим методам. Ты чуть не убил мальчишку. Если Мария с Люцией вернутся, так это они не оставят.

— Знаешь, если они вернутся, я тоже им выскажу, почему они бросили сына и скрыли его существование.

— Может потому, что не доверяли тебе? — хмыкнула женщина.

— Не наговаривай, — поморщился Такен. — Наши взгляды на решение проблем разошлись, но я всегда был готов им помочь.

— Закидывая их сына к колдуну в клетку?

— Но ведь сработало же! — возмутился Такен.

— Никогда не привыкну к твоим методам, — покачала Фиона головой, повторив слова.

— Тебе и не надо. У каждого из нас своя работа, — ответил Такен, разглядывая потолок.

— Где наша дочь? — внезапно спросила Фиона.

— Мм? — снова приподнял голову Такен. — Ты же знаешь.

— Я знаю, что она провинилась, разозлила тебя, и ты отправил её учиться, но куда именно, так и не сказал.

— К охотникам.

— К этим мужланам? — настала очередь Фионы возмущаться.