Слезы Моря - Ольга Шерстобитова

— Полагаю, Апэрин, вашей матушке об этом происшествии знать не стоит?

— На ваше усмотрение, магистр, — невозмутимо отозвался он.

Что?

Преподавательница поймала мой испуганный взгляд.

— Разве у вас нет сейчас занятий, Дарэ?

— Есть. Со мной, — ответил Апарин, заставляя меня хотеть одного — провалиться сквозь землю. Насколько же двусмысленно звучат его слова. Неужели не понимает?

— Тогда советую заняться делом, — усмехнулась магистр Тара, а потом снова задумчиво на меня посмотрела.

Я нервно поправляла камзол и выбившуюся рубашку, приглаживала волосы. О чем я думала? Силы моря, что со мной происходит? Я постоянно спрашиваю и не получаю ответа. Разве так бывает? Встречаешь мужчину, отправляясь умирать, а потом на нем незаметно и неотвратимо клином сходится белый свет.

— Позволите воспользоваться зеркалом для перемещения? — спокойно уточнил Алэрин.

— Раз уж вы так удачно зашли… — не удержалась она от подколки.

Ал выпустил мою дрожащую руку, напоследок проведя пальцами по запястью и чуть не сводя меня с ума. Снова.

Как он почувствовал, что происходит? Действие рисунка артефакта? Надо спросить у Лотты. Или просто догадался?

Да и я тоже хороша! К чему приведут такие отношения?

Вспоминай, Трин! Вспоминай! Мокрые щеки, что режут ветки, бьют по лицу, цепляются за колени. И сердце готово выскочить от быстрого бега. А остановиться нельзя, потому что тогда найдут, поймают… И страшный лес, раньше — привычный и родной, но на тот момент — чудовище, готовое поглотить. Уже не союзник, соперник, охотник, загоняющий дичь. И по пятам люди… Они не желают знать, кто прав, кто виноват. У них другие цели — развлечься, наслаждаясь чужой болью и бессильем. И не забывай этого, Трин. Помни, почему сказала «нет» тому, кого… любишь?

Страшное осознание. Почти невыносимое. Но такое же ясное, безжалостное, честное.

Брат говорил, любовь дает многое, но зависит от человека и его желаний. Она будет небом, если не станешь держать ее в клетке, или тюрьмой, если не отпустишь. Брат не знал, что еще любовь может стать бесконечной пыткой.

— Трин? Готова? Тебе нехорошо?

Ал оказался близко, заглянул в глаза.

— Я в порядке.

— Точно?

— Да.

Мы шагнули в открывшийся портал.

— Почему ты дрожишь?

— Я? Нет…

Руки не слушались, а каждый шаг давался с неимоверным усилием. Я даже не сразу поняла, что мы оказались на берегу.

— Трин…

Я повернулась, рассматривая спокойного и невозмутимого Ала.

— Плохо?

— Да, — я не видела смысла лгать.

Водный маг вздохнул, задумался.

— Про контроль над стихией помнишь?

Кивнула. Все равно сейчас не действует.

— Не получается? Помочь?

— Гидру позовешь?

Ал усмехнулся.

— Можно и менее радикальные способы. Руку давай.

Я с опаской протянула ему ладонь.

— Иногда полезно не загонять эмоции внутрь, а выпустить наружу, используя стихию.

— Ты о чем?

Алэрин прикрыл глаза, потянул меня к воде и подхватил, едва поднялась волна.

— Сейчас отпущу. Заклинание настроя температуры знаешь?

Я кивнула. Вчера как раз выучила. Теперь можно спокойно его произносить и не испытывать холода или жары.

— Я упаду, — прошептала, смотря на волну, что несла нас все дальше и дальше от города.

— Нет, Трин. Это же твоя стихия. Попроси и удержит.

Как ни странно, получилось, хотя принцип действия я так и не поняла. Осмотрелась. Кардос растаял за горизонтом, и куда ни глянь — море. Плещется, отливает лазуритом. Жаль, что солнца нет, небо сплошь покрыто темными тучами.

— Что теперь?

Я немного успокоилась, но чувствовала, что руки снова начинают дрожать.

— Позволь чувствам и стихии, живущей в тебе, слиться, стать единым целым.

— Это как?

— Ни о чем не думай. Просто ощущай…

Запахи соли и водорослей, ледяной ветер в волосах, горячие руки Алэрина. Внезапная тоска по дому и острая боль, что жжет каленым железом, не утихает. Терпкий вкус слез, который перебивает другой… нежно — горький, несущий мир в душу. Ирис… И сочетание его с морем кажется на этот раз правильным.

А звуки… их еще больше, чем запахов, впитавшихся в каждую мою клеточку. Тревожные крики чаек, свист ветра, и сильнее всего — шум моря. Он наполнен жизнью, рассказывает о тех, кто давно его часть.

Гром раздался неожиданно, застав врасплох. В лицо ударила струя воды…

Я вскрикнула, когда волна бросила вниз и подумала, что на этот раз мне все точно снится.

Черные тучи, превратившие день в ночь, осколки молний, громадные волны, которые играючи меня подкинули и отпустили. Мой страх и восторг…

— Не сопротивляйся!

Что?

Я ушла под воду, заметалась, как пойманная в сети рыбешка, пока Ал не подхватил и не вытащил.

— Держись за меня. У тебя явно талант создавать бури.

— Я…

— Ты — ты, сокровище! Талантливое.

Алэрин рассмеялся, откинул мокрые пряди волос за спину.

— Давай полетаем, Трин! Когда успокоишься, все исчезнет.

Очередная молния утонула совсем близко, и я закричала, подхваченная волной. Упала, вынырнула и снова взлетела.

Страх почему‑то ушел, оставив меня в растерянности.

Буря же набирала силу. Все чаще сверкали молнии, когда мы взлетали с волнами и падали. Из‑за грома не было слышно даже собственного голоса. Ветер путал мокрые волосы. И лишь жаркое дыхание Ала выбивалось из этой картины. На какой‑то момент я почти забыла, что он рядом. Наслаждалась бурей, которая делала размытым горизонт.

Дождь хлынул, заставив вернуться в реальность. Ал прижал меня к себе. Не целовал, не ласкал, лишь держал в объятьях. Таких надежных и сильных, что никакие воспоминания не действовали. Волны несли нас, буря пела, а я просто слушала стук его сердца.

Прекрасное мгновение, удивительное.

Ал неожиданно подхватил меня на руки, и я оглянулась. Берег близко, ветер слабеет, дождь почти закончился.

— Спасибо, — прошептала, смотря на мокрый песок.

Алэрин не ответил, только создал теплую струю воздуха. Холода я не чувствовала, но возвращаться в Академию в мокрой одежде нельзя.

— Это было восхитительно.