Последняя миля - Дэвид Бальдаччи

– Лады, – медленно проговорил Марс, явно не понимая, куда это заведет.

– И их нет. А я… тоже пустое место. Как и ты.

Судя по виду, Марсу хотелось что-нибудь сокрушить.

– Так, значит? И больше ничего? Тогда какого черта мы все это творим?

– Мы делаем это, поскольку что-то еще может быть. Все зависит от нас.

– Но ты же только что сказал…

– Я сказал, что я – ничто. Сегодня. Завтра я могу кем-то стать. Это единственная гарантия, имеющаяся у каждого из нас. Это большая свободная страна. Возможность что-то совершить есть у каждого.

– Я – дело другое.

– Почему это?

– Проклятье, а почему, по-твоему? Я черный. Ты белый. Большей разницы и быть не может.

– Ты считаешь?

– А ты нет? У тебя есть разница побольше?

– Я мыслил скорее категориями «Лонгхорнс» и «Бакайз». Раса там роли не играла, только победа.

– Мило, – усмехнулся ему Марс. – Но реального положения дел не меняет. Я черный бывший зэк, и амнистия по барабану. Помнишь тех мудаков из забегаловки для дальнобойщиков?

– Забудь о них. Они вымирающий сегмент общества. Но если мы выясним, кто сделал это на самом деле, это может изменить ход вещей, Мелвин. – Марс тряхнул головой, но Декер все равно добавил: – Половина людей по-прежнему считает, что ты убил своих родителей.

– Мне насрать, что они думают.

– Выслушай меня.

Марс хотел было сказать еще что-то, но вдруг прикусил язык и резко кивнул.

– На свете мало вещей сильнее истины, – продолжал Декер. – Как только истина будет на твоей стороне, события обернутся к лучшему, черный ты, белый или где-нибудь в промежутке.

– Но ты думал, что они в программе защиты свидетелей. А они не были. Так что вернулись к тому, с чего начали.

– А что ты делал во время матча, когда игра не заладилась и просвет запечатан, – валился на траву и подымал лапки кверху?

– Черт, а тебе как кажется?

– Так что же ты делал?

– Находил другой просвет и прорывался туда.

– Что ж, именно это мы и сделаем, Мелвин. Найдем другой просвет, чтобы прорваться.

– Как?

– У твоего отца был сейф в доме?

– Сейф? Нет.

– А он использовал его на работе? Такой, к которому доступ был бы только у него?

– Там был сейф, но батя сказал мне, что владелец – настоящий отморозок. Весь день маячил у него за спиной, боялся, что он что-нибудь сопрет. Даже после того, как он проработал много лет. Так что батя никак не мог быть единственным, кто имел доступ к этому сейфу.

– Тогда у нас фактически остается только одна альтернатива.

Декер и Марс остановились перед каменным зданием. Над головами собирались свежие грозовые тучи. Из-за формирования нового атмосферного фронта сумерки наступили очень рано.

– Техасский первый национальный банк? – вопросил Амос. – Ты уверен, что это он?

– У меня был здесь счет, когда я учился в школе, а потом и в колледже. Сюда привели меня родители. Тут они и держали свои деньги, как ни мало их было.

– У них могло быть больше, чем тебе кажется.

– Если у них были деньги, что ж они не потратили толику?

– Речь вовсе не обязательно идет о наличных, – ответил Декер, начиная восхождение по широким ступеням к передним дверям банка.

Внутри он обратился со своим вопросом к кассиру, и их быстро перепасовали к заместителю директора филиала.

Тот был невысок ростом, возрастом чуть за сорок, в очках, с брюшком, выпиравшим из расстегнутого пиджака. Протягивая руку для пожатия, он поглядел на Марса, и челюсть у него отвисла.

– Мелвин Марс?

Тот кивнул.

– Мы знакомы?

– Я Джерри Байвенс. Мы вместе учились в средней школе.

Марс пригляделся к нему повнимательнее.

– Я не играл в футбол, – извиняющимся тоном пояснил Байвенс. – Конституция не та.

Марс тряхнул его руку, выдавив из себя улыбку, когда Декер подтолкнул его локтем.

– Ага, Джерри, я тебя помню. Как делишки?

– Всё в порядке. Женат, четверо детей. Карабкаюсь по карьерной лестнице. Лет через пять или шесть, наверное, стану директором филиала.

– Молодец, мужик.

Они смотрели друг на друга, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Я слыхал, ты… э-э… вышел из тюрьмы, – нервно произнес Байвенс.

– Ага, другой чел сознался.

– Какая несправедливость! – Он оглядел впечатляющее телосложение Марса. – По виду ты можешь хоть сейчас обратно на поле.

– Да уж, – отозвался Мелвин.

Декер деликатно кашлянул, и Байвенс переключил внимание на него. Амос сверкнул своим удостоверением ФБР. Оно, хоть и без жетона, все равно произвело впечатление на Байвенса, тотчас же приосанившегося и застегнувшего пиджак.

– Да, агент… э-э… Декер, чем могу служить?

– Нам нужна кое-какая информация.

Оглядевшись, Байвенс обнаружил, что оба кассира и трое клиентов в очереди глазеют на них.

– Не зайдете ли в мой кабинет? – поспешно предложил он.

«Кабинетом» Байвенсу служила выгородка, частично изолированная стеклом. Жестом пригласив обоих занять стулья, сам он уселся за стол и спросил:

– Какого рода информация?

– Как я понимаю, Рой и Люсинда Марс имели здесь счет.

Байвенс промолчал, но сцепил руки и положил их на стол.

– Это значит «да»? – осведомился Декер.

– Мне надо посмотреть.

Амос бросил взгляд на стоящий на столе компьютер.

– Ладно.

– Я имел в виду, при наличии соответствующих полномочий. Мы уважаем частную жизнь наших клиентов.

– Я ценю это, но супруги Марс мертвы.

Переменившись в лице, Байвенс бросил мимолетный взгляд на Мелвина, а затем убрал руки со стола, положив их на подлокотники кресла.

– Ну, да, конечно, я знаю. Но тогда их законный представитель…

– У них его не было, – перебил Декер.

– Или их ближайший родственник.

– Сидит прямо здесь, – хлопнул Декер Марса по плечу.

Байвенс снова поглядел на Мелвина.

– Верно.

– Я даю тебе разрешение посмотреть и сообщить ему, Джерри, – заявил Марс.

Байвенс принялся стучать по клавишам компьютера, просмотрел пару экранов.