Зловредный старец - Алексей Герасимов

и светские, обладающий не только правом угнетать крестьянство, но и имеющий перед оным массу обязанностей. Более того, эти обязанности неукоснительно соблюдает!

Учитывая еще и религиозный авторитет, попытка хапнуть что-то у церковников однозначно приведет к массовым восстаниям, придворным заговорам и, скорее всего, преждевременной кончине попутавшего берега царя.

Может, конечно, и не приведет, но проверять что-то не тянет.

Неплохо еще ввести в производство какие-то ноу-хау, такие, чтобы экономика взлетела, да где же их взять? Добывать соль из морской воды так, чтобы она была на вкус как обычная, а не горько-йодистая, я не умею, и даже если напрячь гильдию философов, заявив что о принципиальной возможности такого техпроцесса мне рыбы нашептали, неизвестно когда у них что-то получится. Да и получится ли?

Усовершенствовать ткацкий станок хотя бы до образцов девятнадцатого века — тогда, вроде бы, в этом деле прорыв произошел, — мне тоже не по зубам, потому как все что я знаю о его апгрейде, так это то, что он был. Даже с какой стороны подступиться к этому не представляю. Вывод: в ближайшее время Англию из Ашшории сделать возможным не представляется.

Что еще я из истории помню? Кто из европейских держав моего мира на чем приподнялся? Испанцы с португальцами понятно, на золотишке из Нового Света и специй, это у нас пока неактуально — вот восстановится прямое сообщение с Зимнолесьем, тогда будем на коне: хочешь, торгуй монопольно, не хочешь, так дери пошлины с заморских купцов, — а до тех пор, увы и ах, можно лишь греть себя мечтами. Которые казну, понятное дело, не пополнят. Приподнявшиеся на Левантийской торговле венецианцы — это из той же оперы.

В банковском деле я также не силен, так что повторить финансовый подвиг Флоренции или тех же ломбардцев буду не в состоянии. Франция с Австрией, если правильно помню, за счет внутренних ресурсов выросли, ну и французские колонии тоже источник доходов, а мне и колонии взять негде, и уровень мореходства у нас явно до тех высот не дотягивает.

Кто у нас еще остался? Голландия? У них что-то там на торговле селедкой было завязано, ну, по крайней мере на начальном периоде, до появления своей колониальной империи, так и тут я подробностей не знаю.

Тупо продать что-то не нужное? Так его сначала купить надо, а у нас денег нет.

Куда ни кинь — всюду клин. Хотя…

— Грех предаваться унынию, князь, когда есть так много других грехов. — сказал я. — Хотя этот, разумеется, для кошелька самый безопасный.

— У вашего величества появились какие-то мысли насчет того, как нам наполнить казну никого не ущемляя и не влезая в долги? — встрепенулся Главный министр.

— Да. — идея, надо признать, необычная, в перспективе сулящая переход к буржуазному обществу минуя прямой феодализм со всеми его «прелестями» вроде крепостного права и слабой центральной власти. — И не только никого не ущемляя, но наоборот, даровав людям права. Мы будем зарабатывать на народовластии.

— Простите, повелитель, это как?

— А выбор проекта одеона помнишь? — я прищурился.

— Да-а-а, государь… — Главный министр мечтательно улыбнулся. — Такое вовек не забудешь. Прибыль в столичный бюджет вышла очень даже приятная и, главное ведь, буквально на ровном месте.

— Кстати, о ровном месте. Новый одеон когда закончат?

— Совсем закончат, ваше величество, или до той степени, чтобы использовать уже можно? — уточнил князь Когтистых Свиней.

— Поясни. — потребовал я.

— Понимаете ли, — Штарпен не то что бы замялся, просто пытался подобрать слова, которыми профессионал пытается объяснить профану очевидные для него, но не окружающих, вещи, — такие объекты, обычно, сдаются в два этапа. Лишь коррера была исключением, и то только потому, что ранее ее в Аарте никогда не было. Первый этап — можно использовать по назначению, второй — установлены все украшения, статуи и тому подобное. Пользоваться начинают, обыкновенно, после первой стадии.

Ага. Бета-версия и релиз — ну все словно в прошлой жизни. Интересно, предзаказы тут можно как-то реализовать? А лутбоксы?

— Так когда новый одеон можно будет использовать, князь?

— Я уже некоторое время не являюсь столичным хефе-башкентом, повелитель, и точно ответить на ваш вопрос сможет, верно, только Хурам с Большой Горы, но если не случилось ничего непредвиденного — а мне о таких событиях не докладывали, — то уже через месяц должен быть готов к эксплуатации. — ответил Главный министр. — Но я, ваше величество, никак в ум не возьму, как вы намерены связать новый одеон, народное голосование и пополнение казны. Неужто?.. Никак вы желаете, чтобы жители столицы выбирали репертуар сами?

— Вот очень хорошая идея. — искренне похвалил я Штарпена. — Ты умница, князь. Правда, конкретно этого в виду я не имел, но общий ход твоих мыслей с моим совпадает. Ведь сам посмотри, в управлении Ашшорией, всей жизни ее жителей, участвуют лишь князья и, немного, жрецы. Не обидно ли это другим сословиям, как полагаешь?

— Обидно-то оно, может, и обидно. — с сомнением отозвался сей яркий представитель класса-гегемона. — Да только воли давать такой, чтобы державу в каком-то русле направлять, подлым людишкам никак нельзя — непременно будет как у асинов с рулинноями. Постоянные споры и хай по любому поводу. Лишь те, кто служит своей стране, только они одни понимают ее истинные потребности, только на них вы можете положиться, государь. Совет Первейших у асинов оттого, верно, своей черни воли много и не дает.

— Ах, князь, — покачал я головой, — истинной свободы и власти большинству людей даром не надо — оттого, хотя бы, что они понятия не имеют что с ними делать. Но вот иллюзия их обладания позволяет чувствовать себя фигурой куда как более значимой. Не власть надо дать народу, а ощущение ее, чувство сопричастности к общегосударственным деяниям. Да хотя бы и в пределах своего города, а не всей страны — вот как твое предложение разрешить утверждать репертуар одеона на будущий месяц. Уверен, таких, ни на что по большому счету не влияющих решений, каждому градоначальнику приходится принимать во множестве. Отчего же не отдать их на откуп толпе, заодно на том еще и подзаработать? Конечно, слишком часто так поступать нельзя, дабы поданным их воля не приелась, но два-три раза в месяц — отчего нет?

— Мудро, повелитель. — согласился Главный