Девятый круг - Фернандо С. Льобера

Убийца сбежал с лестницы и остановился у двери на улицу. Обернувшись в последний раз, он посмотрел на верхние ступени, где разгоралось, набирая силу, золотистое сияние.

И старик понял со всей определенностью, что доктор был прав: лица больше не вернутся никогда.

Побарабанив пальцами по рулевому колесу, Беатрис приоткрыла окно своего красного «сеата». Крупные капли, лениво катившиеся по ветровому стеклу, упорно застилали обзор. Ворвавшийся холодный ветер немного развеял сгустившуюся за два часа духоту в салоне.

Машина стояла на улице Галилео, напротив дома Хакобо Роса, подозреваемого в убийстве. Дело стремительно усложнялось, как из-за неожиданных поворотов в расследовании, без которых не обходилось почти ни дня, так и из-за возраставшего давления на детективов. «Желтая» пресса показала себя во всей красе, вываливая на страницы газет и журналов жуткие подробности о маньяке-убийце и запугивая население. Правда, пока не просочилась информация, что убийства совершены группой преступников. «И все диабетики, черт побери». Как получилось, что разные люди действуют настолько согласованно?

Беатрис подозревала, что раздражение Гонсалеса отчасти связано с теми взглядами, которые он исподтишка бросал на нее всякий раз, когда она проходила мимо, и, конечно, ее нежеланием отужинать с ним.

Она подумала о Росе. Без сомнения, Рос был виновен в убийстве Мартинеса, и все же его пока не следовало трогать, оставив на свободе еще на пару дней в надежде, что он выведет их на других преступников. Рос страдал шизофренией и тяжелым комплексом неполноценности, как написали в заключении психиатры; это был человек, больной ожирением и манией преследования, питавший патологическую ненависть к вышестоящим.

Молодая женщина еще раз перебрала в памяти факты, известные о Росе: маленький текущий счет, две кредитные карты, «Виза Электрон» и «Виза Классик» (ими он частенько расплачивался при покупке порнографии); карточка Английского клуба, которой он не пользовался уже четырнадцать месяцев; большие телефонные счета, главным образом из-за частых звонков абонентам, предлагавшим секс по телефону; друзей мало; отец и мать жили в деревне под Севильей, и он общался с ними очень редко; лечился от ожирения у эндокринолога из госпиталя «Рамон-и-Кахаль», по данным начальника компьютерного отдела больницы.

Детективы рассчитывали, что Рос захочет с кем-то связаться. Но с кем? Беатрис мысленно пожала плечами. Возможно, с организатором преступления или другим убийцей. Роса обложили так плотно, что он уже как будто находился за решеткой, но для того, чтобы сделать следующий шаг в расследовании, полиции было нужно сохранить ему свободу передвижения. Они находились в трудном, очень трудном положении, ведь им предстояло найти еще четверых преступников — убийц новорожденного, Ванессы Побласьон, Хуана Аласены и Пабло Гарсии. И сколько еще жертв в потенциале? Исходя из концентрической структуры Ада в «Божественной комедии», всего душегубов девять. Девять убийц, хорошо скоординированных, следовавших одному сценарию, оставлявших идентичные послания.

Беатрис ждала результатов компьютерной обработки списков. Ей достаточно узнать всего одно имя, хотя бы косвенно связанное с Росом, чтобы двигаться дальше. Беатрис молилась, чтобы список имен не оказался слишком длинным, и десяток оперативников, занимавшихся этим, справились с задачей в рекордно короткий срок. Она твердо верила, что через Роса они доберутся до остальных убийц, и потому не собиралась спускать с него глаз. С другой стороны, у них засветился доктор Монтанья — врач, слишком часто заглядывавший в электронную базу данных, интересуясь пациентами, которые никогда не лечились в его отделении. Сегодня она присмотрит за Росом, а завтра займется Монтаньей; за доктором нынешней ночью следили два других полицейских.

Вот почему Беатрис сидела в десять часов вечера в машине, припаркованной в центре квартала Аргуельес, в двадцати метрах от подъезда, где жил фигурант. Она заступила на ночное дежурство: смена придет через восемь часов.

Дверца машины распахнулась, и в салон забрался напарник Беатрис. Пабло (так его звали) недавно исполнилось тридцать лет, он носил длинные волосы, собирая их в хвостик, и внешне походил на мальчишку.

— Ну и ливень, черт его дери. По телику говорят, что в этом году выдалась самая дождливая весна за последние сто лет. По крайней мере уже не так холодно.

Пабло вытащил из кармана куртки пачку сигарет.

— Даже не думай курить в машине, — предупредила Беатрис.

— Не занудствуй, Беа. Ты же не собираешься всю ночь продержать меня без сигарет, так ведь?

— Нет, конечно. Выйди из машины и встань у подъезда.

— Да ладно тебе, женщина. Я открою окно, и ты ничего не почувствуешь. К тому же у тебя в машине все равно пахнет табаком.

Беатрис фыркнула. «Вот хитрюга». Она перевела взгляд на подъезд Роса. Входная дверь дрогнула, из дома вышла пара. Мужчина замешкался на мгновение, чтобы открыть зонт и предложить руку спутнице, а потом они вместе зашагали по улице. Беатрис наблюдала за ними, пока они не повернули за угол.

— Хорошо бы войти и осмотреть квартиру, — сказал Пабло.

Беатрис проследила, как он прикуривает «Мальборо» и выпускает дым в щелочку в окне.

— Пепел стряхивай тоже в окно, — велела она. — Наш красавец третий день сидит дома и не выходит даже за хлебом. Поэтому мы не можем войти с обыском.

— Мне кажется, ты сегодня малость дерганая, — заметил Пабло. — Если захочешь укусить, я, так и быть, дам тебе палец.

Беатрис улыбнулась и тяжело вздохнула:

— Извини, парень. Так, всякие проблемы.

— Ага, журнал. Ну и козел же этот журналист. Хочешь знать мое мнение?

— Нет.

— Это твоя жизнь, подруга. Никто не вправе указывать тебе, что делать. Хотя представляю, какую веселую жизнь устроит тебе наш обожаемый шеф.

— Я же сказала, что меня не интересует твое мнение.

— Зачем тогда нужны друзья?

Гарри Альварес, сотрудник «Конфиденсиаль», возглавлял ее личный черный список. Мерзавцу, сующему нос не в свое дело, удалось капитально испортить ей жизнь несколькими страницами паскудного вранья. Не прошло и двух часов после неприятного разговора с Гонсалесом, как ее снова вызвали в его кабинет: заместитель министра внутренних дел потребовал немедленно отстранить ее от дела. Беатрис помертвела, сидя в кресле и глядя на своего начальника. Продержав ее в напряжении несколько минут (отмеренных с математической точностью), Гонсалес смилостивился. Неожиданная поддержка со стороны шефа оставалась за гранью ее понимания. Гонсалес вступился за нее и поручился перед заместителем министра, чтобы она могла продолжить расследование. И за этим наверняка скрывался неприглядный умысел — по меньшей мере. Однажды он потребует расплатиться за покровительство. «Если он захочет переспать со мной в обмен за помощь, я его кастрирую».

И Себаштиану. Стоило оступиться однажды вечером, и, пожалуйста — ее карьера под угрозой. Один поцелуй, и напарник выдает нравоучительные фразы типа «это твоя жизнь». Спору нет, Португалец ей нравился. Она едва ли объяснила бы почему, учитывая, что он был полной противоположностью тех мужчин, с которыми она обычно встречалась. «Может, потому он тебе и нравится», — шепнул пухленький ангелочек из-за правого плеча. Она чувствовала себя с Себаштиану легко и свободно, без намека на вымученные разговоры и притворное веселье. «Забудь о нем. Нам ведь не нужны лишние проблемы», — заспорил красный дьяволенок, устроившись на левом плече. Однако воспоминание о том единственном поцелуе преследовало ее.