Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей - Владимир Егоров

По-своему спасти Хильбудия и изобретенную Рыбаковым его связь с Кием попытался В. Янович. Получилось еще смешнее. Не смущаясь авторитетом академика, Янович возвратил Кию статус перевозчика, точнее строителя киевской переправы, в которой якобы использовались некие сваи, якобы называвшиеся в древности киями. Соответственно, Хильбудий был переделан в… Кий-будия, где будий, согласно Яновичу, по-украински и по-польски означает «строитель». Не знаю, есть ли в украинском и польском языках конкретно слово будий, вот только в древнерусском его не было. Да, корень буд- имеется в современном украинском (например, по-украински будинок — «дом»). Есть он и в польском, и вот тут-то как раз зарыта собака. Корень буд- заимствован украинским из польского, а тем, в свою очередь, — из немецкого, в котором Bude — «дом, барак, хибара, лачуга». Таким образом Кий из рыбаковской помеси римлянина с антом превращается Яновичем в немца. Впрочем, бог с ними, этимологиями, ведь и без всякой лингвистики, в которой, прямо скажем, Янович не силен, его Кий-будий — это в лучшем случае «строитель киев», если в таком словосочетании вообще есть какой-нибудь смысл, а не переправ, пусть даже свайных.

В итоге Полянского князя-славянина из Кия как-то не вышло. Тем более, не будем тратить время на его братьев и сестру. Большинство современных историков считают их персонажами мифическими, рожденными народной фантазией для объяснения киевских микротопонимов. Только неутомимый Б. Рыбаков нашел Кию, Щеку и Хориву, если и не прототипы, то некие фольклорные аналоги: Куара, Мелтея и Хореана — в древнеармянской «Истории Тарона» З. Глака, жившего в IV веке. Поскольку Рыбакова, к сожалению, уже нет в живых, предлагаю читателю, в качестве домашнего задания, самому придумать, как Куар мог превратиться в Кия, Мелтей — в Щека, куда подевалась Лыбедь, когда на самом деле жил Кий: в IV (Куар), V (официальная дата основания Киева) или VI (Хильбудий) веке, — и кем все-таки был Кий: римлянином, антом или армянином? Информация к размышлению при выполнении домашнего задания: согласно Беде Достопочтенному (673–735), имена волхвов, принесших дары новорожденному Иисусу, — Каспар, Мельхиор и Валтасар. Рекомендуемый ответ домашнего задания: Киев был основан до Рождества Христова по предсказанию волхвов римским императором армянского происхождения, который, вне всякого сомнения, был «славянской национальности».

Однако шутки в сторону. Оставим троицу братьев с сестрой на берегу Днепра и аккуратненько — не опрокинуть бы ненароком их шаткое каноэ — уберемся подальше, от начала «Полянской династии» сразу к ее гипотетическому концу. Вина в таком скачке не наша, а ПВЛ. Никакие иные правители Киева между Кием и Аскольдом с Диром не удостоены ее вниманием. Если, конечно, они вообще существовали.

В околонаучной литературе арабскому географу аль-Масуди настойчиво приписывают упоминание в его «Золотых копях и россыпях самоцветов» то ли киевского князя, то ли некого славянского короля Дира. Но серьезные историки про «короля Дира» молчат и не случайно. Ссылки на аль-Масуди смахивают на обыкновенную «утку». Много ли у нас отыщется даже профессиональных историков, читавших аль-Масуди в оригинале? До сих пор при обращении к арабским источникам наши историки ссылаются на А. Гаркави (1839–1919), то есть переводы почти столетней давности! Весь список советских арабистов ограничивается единственным именем тоже ныне покойного А. Новосельцева (1933–1995). При таком положении дел беспределен простор не только для новых исследований, но и для фантазий. Вот только в отношении аль-Масуди все это не принципиально. Ведь он писал свои «Золотые копи…» в первой половине X века — слишком поздно для Дира ПВЛ, но слишком рано, чтобы знать о Киевской Руси.

Принадлежность Аскольда и Дира к «Полянской династии» Кия постулирована польским историком XV века Я. Длугошем на неизвестных основаниях. В ПВЛ они оба — простые дружинники Рюрика, захватившие власть в Киеве по пути в Константинополь. Кому верить, Длугошу или ПВЛ? Судя по именам, скорее варяжским, чем славянским, в данном случае я бы поверил ПВЛ. Хотя сомнения в Длугоше вовсе не обязывают верить ПВЛ, которая заставила загадочную парочку вместе приплыть в Киев, вместе в нем править, вместе ходить на Царьград, вместе погибнуть от руки коварного Олега, но почему-то похоронила порознь[108]. Как объясняются причины такой неразлучности при жизни и посмертной раздельности? Никак. Были ли соправители братьями, отцом и сыном, верными друзьями или, извините, геями? Неизвестно. Есть ли хоть какие-то свидетельства помимо ПВЛ их похода на византийскую столицу? Ни в одном византийском документе, вообще ни в одном документе кроме ПВЛ их имена не встречаются. Как справедливо заметил ленинградский филолог О. Творогов, известная атака руси на Константинополь 860 года связана в ПВЛ с именами Аскольда и Дира вследствие недоразумения. Расставив задним числом даты в ПВЛ, некий летописец усмотрел, что дата появления руси под Царьградом, ошибочно приуроченная им к 866 году, попала на вычисленное им же время правления Аскольда и Дира (862–882). Поэтому он от себя добавил их имена в статью 866 года, пересказывающую греческую хронику за 860 год.

С учетом всего сказанного наиболее естественным выглядит признание абсолютной легендарности неразлучной парочки. На мой взгляд, есть очень простое объяснение проникновению имен Аскольда и Дира в ПВЛ и только ПВЛ, причем именно в тандеме. Слишком уж они похожи на имена сводных братьев, сыновей Одина — Скьольда и Тюра (Тира). Варяжская русь принесла эти имена на киевскую землю вместе со своим фольклором. После обретения русью главенства в Киеве появилась фактическая основа для персонификации в этих именах всей руси, пришедшей с Новгородчины и прибравшей к рукам власть на Киевщине, что позже нашло отражение в мифологии ПВЛ.

О мифичности следующего по сценарию ПВЛ правителя Киева, Вещего Олега, уже было сказано немало. К этому можно еще добавить, что ее очень выразительно подчеркивает множественность его могил. Киевский автор ПВЛ похоронил вещего князя у себя, на горе Щекавице, где в его время было городское киевское кладбище, кстати, существующее и поныне. Ладожская версия ПВЛ упокоила Олега неподалеку от Ладоги, на берегу Волхова. Безымянный автор «Кембриджского документа» оставил прах Олега покоиться на Кавказе. Но ведь Вещий Олег не христианский святой, чтобы растаскивать его мощи по всему свету. А версия ПВЛ с киевским захоронением на самом деле маловероятна по «чисто техническим» причинам. Автор ПВЛ уверяет нас, что могила Олега на Щекавице еще существовала в его время. Это совершенно неправдоподобно. Языческое захоронение князя ранга, присвоенного ему ПВЛ, должно было бы представлять собой громадный курган, а не какую-то могилу на христианском кладбище. Вот если бы вся гора Щекавица и была бы надмогильным курганом Олега, насыпанным руками согнанных на похороны владыки подданных его громадной разноплеменной империи, такое погребение было бы достойно великого князя. А то могилка на кладбище! Вот волховская «Олегова могила» — это, по крайней мере, действительно сопка, почти настоящий курган, хотя и вряд ли соразмерный величию и могуществу, приписываемым ПВЛ «вещему» князю. Остается только сожалеть, что неизвестно, кто на самом деле лежит под этой сопкой.