Приключения Мурзилки. Волшебная газета - Борис Карлов

– Тяжело было?

– Нет, не очень тяжело, я на велосипеде гонял.

– Неужели так мало – десять копеек?

– Десять копеек буханка хлеба стоила, или кило картошки, или пирожок с мясом, или литр кваса…

– Сколько же литров кваса ты мог за вечер заработать?

– Двадцать, тридцать, а то и пятьдесят. А вот рекорд был – девяносто.

– Я тоже хочу пойти работать.

– Ничего кроме пользы. Кем работать?

– Может быть, курьером.

– Хорошо, если получится. Я тут, знаешь ли, один станочек присмотрел – маленький но дорогой, точный. Если будешь сам себе что-то зарабатывать, смогу купить.

– Покупай, папа, не сомневайся. Завтра же пойду работать.

Утром следующего дня Гога отправился в школу. Не так, чтобы очень рано, – ко второму уроку. Выходя из парадной он столкнулся со специально поджидавшим там его Собакиным.

– О! Простите! Извините! – расшаркался иностранец, ломая язык на финский манер. – Но… какая обида! У фас совершенно разорвалась руба-шечка!..

Собакин нарочно порвал мальчику рубашку: ноготь его мизинца был остро отточен и покрыт сверхпрочным веществом. В случае необходимости он мог не только рвать одежду: изнутри, под плёнкой лака, находилась щепотка яда. Стоило только повредить эту плёнку, и малейшая царапина, сделанная этим ногтём, могла быть для человека или для животного смертельной.

Гога хмуро оглядел разорванную рубашку.

– Вот, возьми-те, – иностранец зашуршал купюрами в толстом бумажнике и протянул мальчику двадцать долларов. – Это есть маленькое компенсирование вашего ущерба. Прошу вас, не отказывайте, я очень, очень состоятельный человек.

– Я не отказываюсь, – пробормотал Гога, запихивая деньги в карман.

Он повернул обратно в парадную, чтобы зайти домой и переодеться.

Иностранец зашёл за ним следом и оказался с мальчиком в одном лифте.

– Девятый, – сказал Гога.

– Та! Тевятый. Я тоже.

– Так это вы вчера звонили?

– Та! Это я! Хокконен, «Голубая вода»!

– Папа на работе.

– Тогда… Вы не позволите мне сейчас воспользоваться вашим домашним телефоном? В моём, как особенно, села батарейка…

– Пользуйтесь.

Они зашли в квартиру.

Через окно парадной дома напротив за ними пристально следили двое в чёрном – бесшумные и безжалостные суперниндзи.

Собакин позвонил в свой собственный гостиничный номер и, никого там, естественно, не застав, быстро и внимательно осмотрел квартиру инженера. По обстановке, в особенности той комнаты, которую Иван Ильич оборудовал себе под мастерскую, он понял, что хозяин по своей натуре, скорее всего, чудаковатый изобретатель, и его вряд ли можно подкупить деньгами. Другое дело – его великовозрастный оболтус. Красотка в купальнике на полстены… За пачку зелёных долларов или за лживые девчоночьи глазки… Стоп. – Собакин замер и щёлкнул пальцами. – Сюда необходимо выписать красотку Сью. Русская девчонка, живёт в Америке лет восемь. Похоже, парень не избалован вниманием такого рода. Эта Сью, или как там её, Люся, по прозвищу Ехидна вила верёвки из очень, очень крепких ребят своего неблагополучного квартала…

– Вы тут ещё? Господин…

– Хокконен. Всегда к вашим услугам, молодой человек.

– Может, хотите что-нибудь купить? Сувенир?

– Нет… То есть, да, конечно, продайте мне что-нибудь.

– Один секунд.

Гога вошёл в комнату и начал хлопать дверцами шкафа, а Собакин заговорил с ним из прихожей:

– Знаете, на днях сюда приедет одна моя племянница – из Амэр-рики. Она русская, из Петерс-Бурга, в Амэр-рике она учится. Здесь, на родине у неё совсем никого нет. Могли бы вы с ней погулять, показать Москву?

– Симпатичная?

– О, та, та, очень симпатичная. Совсем чуть-чуть, годов на десять, старше вас. Все расходы я, разумеется, беру на себя. Не стесняйтесь в расходах, пусть девочка отдохнёт от напряжённой учёбы в этом… юнивёситэт. Вы согласен?

– Можно. А что вы сказали насчёт расходов?..

– О! Не сомневайтесь. Для полноценного отдыха моей двоюродной племянницы из Соединенных Штатов Амэр-рики мне ничего не жалко!

– Окей, замётано. Только вы теперь уже больше ни с кем не договаривайтесь.

И, продав иностранцу за двадцать долларов пустую треснутую матрёшку, Гога выпроводил его за дверь.

«Вот лопух, – сказал он, оставшись один и пересчитывая свалившуюся ни за что кучу денег. – Ещё и девчонку предлагает… лет на десять старше».

Выйдя на улицу, Собакин бросил матрёшку в помойный бак, сел на лавочку и, не откладывая на потом, позвонил в Сан-Франциско.

Не успел он сказать «алло» и представиться, как с другой стороны земного шара на него обрушился поток нецензурной брани из смеси русского, английского и испанского языков.

– Офицер Лоу, налоговая инспекция штата, – сказал Додж, воспользовавшись паузой, во время которой Сью набирала воздух в лёгкие.

– Что?.. – пролепетала она. – Что вы сказали?.. Простите, я приняла вас за Диего, одного, знаете ли, придурка из нашего квартала. А что вы, собственно имеете против моих правильных налогов, офицер? Если не возражаете, мы могли бы встретиться и спокойно обсудить…

– Стоп! – перебил её Додж. – Помолчи, Сью, хотя бы секунду. Я просто пошутил.

– А, это вы, мистер Додж. Не скажу, что я очень рада вас слышать. С таким омерзительным скрягой как вы, в жизни не приходилось иметь дела.

– Погоди, не бросай трубку. Заплачу всё, что обещал в прошлый раз, и дам вперёд ещё пятьдесят тысяч.

Люся-Сью мгновенно сбавила обороты.

– Пожалуйста, мистер Додж, повторите самые последние четыре слова.

– Авансом. Пятьдесят. Тысяч.

– Ага, теперь определённо расслышала. А что надо сделать? Убить президента?

– Ерунда, честное слово, просто отдохнёшь и получишь удовольствие. Знаешь, я ведь сейчас в России, в Москве. Хочу, чтобы ты завтра сюда приехала.

На этот раз в трубке промолчали.

– Эй! Алло! Такое дело, Сью, или как тебя там… Люся! Всего-то и дел, что запудрить мозги одному мальчишке.

– Очаруй его своим обаянием, Сеймур.

– Ладно-ладно, не набивай цену, красотка. Мальчишка лопух, секс видел только в своём долбанном компьютере. Или ты вылетаешь, или пятьдесят тысяч раз проклянёшь свою глупость и нерасторопность.

– Хорошо.

– Запомни, ты моя двоюродная племянница, студентка университета.