Не дареный подарок. Морра - Купава Огинская

– Я тебя, конечно, прощу, ты только скажи – за что? – глухо попросила я.

Дышать, когда твою голову вот так вот самоотверженно вжимают в плечо, носом прямо в свитер, было достаточно проблематично.

– А ты себя видела? – фыркнул Кадай, присев на корточки около наших обнимашек. – У меня тоже, знаешь ли, появилось непреодолимое желание просить у тебя прощения. Ужасно выглядишь.

– Это я еще хорошо выгляжу. – Поднапрягшись, я смогла чуть повернуть голову, с удовольствием вдохнув морозный воздух. – Плохо я бы выглядела, если бы Талас сделал то, что задумывал.

Кадай нехорошо улыбнулся, потерев руки.

– Хорошо, что напомнила. – Похлопав Илиса по плечу, аспид нагло потребовал внимания. – Слышишь, впечатлительный, что с крачиттом делать будем?

– Его можно отдать отцу…

– Если в свободное от издевательств над пушистой время он не увлекается вивисекцией, то идея очень плохая.

– Почему это?

После того что Талас со мной чуть не сотворил, я растеряла всю свою нечистую солидарность и тоже очень хотела отдать его директору. И пускай уже Аррануш разбирается со всеми проблемами, связанными с крачиттом.

– Потому что это высшая нечисть, непонятно сколько лет назад вернувшая себе дар. И совершенно неизвестно, скольких магов он съел, и не произошло ли из-за этого каких-либо изменений в его теле. – Непривычно серьезный Кадай не спускал взгляда с распластавшегося на дороге Таласа. – И просто поверь: лучше не пытаться это выяснить.

– И что ты предлагаешь?

Хозяин продолжал крепко сжимать мои плечи, казалось, даже не замечая этого. Я была уверена, что останутся синяки, но даже не думала возмущаться. Если учесть, как со мной поигрался Талас, синяки и так будут по всему телу. Парочкой меньше, парочкой больше – уже не важно. Зато я чувствовала, что Илис рядом и никуда не денется.

– Оставь его мне, – аспид улыбался, но от этой его улыбки становилось не по себе, – пары минут мне вполне хватит. Бедные кварталы не то место, где можно удивить трупом.

– Ты собираешься его убить? Он же без сознания!

– Свернуть ему шею мне это точно не помешает.

– Кадай…

У Илиса были свои человеческие понятия о морали, но у аспида были инстинкты.

– Послушай меня, мальчик, – прекратил улыбаться Кадай. – Он нечисть, я нечисть. Мы хищники, беспринципные и бессовестные, пекущиеся лишь о своем благополучии. Если бы я не уговорил тебя осмотреть подвал, где мы с пушистой нашли тело, если бы ты не почувствовал повешенную на нее следилку, когда мы вышли из кареты, если бы нам не повезло, Морра, скорее всего, уже была бы мертва. Едва ли ты нашел бы ее останки, но если бы все же нашел…

Илис напрягся. Ему не нравилось то, что говорил Кадай. Мне, в общем-то, тоже, но мы все равно его слушали.

– Понравился бы тебе вид ее полусъеденного тела? Что бы ты захотел сделать с ее убийцей? А что бы сделал, окажись он в твоих руках? Я просто предлагаю устранить угрозу раньше, чем случится непоправимое. – Встретившись со мной взглядом, аспид усмехнулся, продолжая убеждать Илиса: – Тебе не стоит обманываться нашим человеческим видом или безобидностью Морры. Мы не люди.

– Тогда по какой причине ранним утром ты потащил меня в бедные кварталы искать ее, вместо того чтобы вызвать стражу, передать меня им и спокойно спать дальше?

– Даже у таких, как я, бывают слабости, – пожал плечами Кадай. – Маленькие пушистые слабости, способные спасти меня от навязчивого внимания одной очаровательной студентки.

– Что, Ная уже успела тебя достать? – ехидно поинтересовалась я.

Аспид поморщился, но жаловаться мужественно не стал, не в присутствии Илиса. Выразительно покосившись на хозяина, который уже практически на руках меня держал, не давая коснуться заснеженной дороги даже пяткой, он многозначительно улыбнулся, обещая, что жалобы будут, их будет много, и их все придется выслушать. Мне.

– Просто поверь: крачитта нельзя оставлять в живых. – Откинув полу плаща, Кадай поддернул повыше рукава темно-синего камзола, закатал рукава сорочки и легко поднялся на ноги. – Я все сделаю сам, вы просто подождите здесь.

– Надеюсь, ты не собираешься его есть?

Кадай успел повернуться к нам спиной, и лица его я не видела, но то, как брезгливо он передернул плечами после моего вопроса, смогла хорошо разглядеть.

Илис тоже поднялся на ноги, и за тем, как Кадай за шкирку тащит по дороге в сторону дома с покосившейся дверью, провалами окон и провалившейся крышей безвольное тело крачитта, я смотрела уже с высоты роста хозяина, пряча нос в густой мех воротника куртки.

– Как думаешь, очень плохо, что мне его совсем не жаль? – спросила я, когда аспид и его жертва скрылись в доме.

Илис усмехнулся:

– Было бы странно, будь тебе его жалко.

Кадай долго не появлялся. Как он заявил по возвращении, не мог выбрать подходящее для умерщвления крачитта место.

– Надеюсь, ты не сильно расстроишься, – стирая с пальцев кровь, он озабоченно осмотрел рукава камзола, – что я не принес тебе его – голову.

– Попытаюсь с этим как-нибудь смириться, – серьезно кивнула я. Меня вполне устраивало, что голова крачитта, не отделенная от тела, навсегда останется в этом полуразвалившемся доме. А если и не навсегда, то очень надолго.

– И еще, – посмотрев на Илиса, аспид ехидно улыбнулся, – шею я ему не свернул, ты уж прости.

– Чего?!

Я думала, у меня остановится сердце. Да я сама уже готова была бежать в дом и сворачивать все шеи без разбору, пока Талас не очнулся и не облагодетельствовал меня кучей новых проблем.

– Он в себя пришел, – проворчал Кадай, – попытался вырваться. Ну я его на какую-то палку и насадил. Вроде бы раньше это было частью кровати, но я точно не уверен, там столько мусора…

– Ты его на второй этаж потащил, что ли? – немного успокоилась я.

– Конечно, чтобы найти было сложнее, – просто признался аспид, принюхиваясь к пальцам. Скривившись, он еще раз хорошенечко протер их платком. – Гнилая кровь.

Я плохо себе представляла, как должна чувствовать себя спасенная барышня, но что-то подсказывало, что я чувствую себя как-то неправильно. По моим представлениям, я сейчас должна была испытывать чувство облегчения и благодарности, а не зверский голод и желание поспать.

В душевой стоял пар. Горячий влажный воздух, тяжелый и какой-то густой, с трудом просачивался в легкие, кожа покраснела и, казалось, горела, но мне все равно хотелось продолжать так стоять, согреваясь под обжигающими струями.

Вот только хозяин, дожидавшийся за дверью, мешал как следует расслабиться. И вместо того чтобы основательно и долго оттаивать, я быстро обожгла себя кипятком, с ужасом представляя, как сейчас раскрасневшаяся и разогретая выскочу в царство холода и вечных сквозняков. Раньше мысль о том, что нужно пробежаться по коридору, не очень ужасала, зато сегодня серьезно портила настроение.