О чем молчит ветер - Ольга Володарская

— Повторяю: я в жизнь Грачевых не лезу и тебе не советую. Мы подумаем, как тебе действовать. Быть может, этим вечером, за стопочкой французского коньячка.

— Вы спать?

— Да, подремлю.

— Пожалуй, я тоже.

И они разошлись по комнатам, чтобы улечься в свои кровати и подумать о Грачевых, старшем и младшем

Приехали в «Лиру».

Вышли из машины. Их встретил козленок Иванушка. Запрыгал, радостно заблеял. Оля угостила его морковкой.

Тот, под чьей опекой он оказался, был не таким довольным. Олежка сидел на крыльце с банкой молока и бубнил:

— Все меня бросили. И друг, и девушка. Последняя еще и животину свою навязала. Следи за ней теперь…

— Ты сам напросился, — напомнил Леша.

— Во-первых, я думал, Алена на денек только отлучится. Во-вторых, не знал, что с козлами так сложно.

— В чем сложность?

— Да он как ребенок, которого не оставишь без присмотра.

— Ты, выходит, отец-одиночка.

— Сарказм?

— Он самый.

— Не стыдно тебе издеваться над другом?

Раевский с довольной миной замотал головой. У него было прекрасное настроение, поэтому он только подкалывал Олежку, а не отчитывал за то, что тот ничего не сделал. Обещал домом заняться, но и пальцем не шевельнул.

— Нашел ключ? — спросил Леша, отперев замок своим.

— Не-а.

— Тогда как в дом попал?

— Никак. Спал под открытым небом. Голодный, холодный… Грел меня только Иванушка. Да Трамп, он тоже прибегал вчера. А Жозефина пела для меня, плачущего.

— Хватит врать.

Леша вошел в дом.

Увидел пакеты, что привез из Москвы. Они не были разобраны.

— Ты что, на самом деле, не ночевал тут?

— Я же говорю. Пришел, окна закрыты, на двери замок.

— Позвонил бы мне.

— Телефон тут остался, а я твоего номера не помню, — Олежек прошел в комнату, взял с тумбочки аппарат, который подзаряжался от внешнего аккумулятора.

— Ушел без сотового? Как так?

— Немного отвык от него на Бали. Час-другой точно могу прожить без телефона.

— Но ты оставил двери незапертыми. А если бы украли?

— Кому он нужен? Стоит три копейки в базарный день. Да и не воруют тут, в «Лире». Боятся все какого-то крутого дядьку по кличке Ильич.

— Это его отчество.

— Ты знаешь его?

— Да, Оля познакомила.

Оля в данный момент оставалась на улице. Бегала с Иванушкой по участку. У нее тоже было приподнятое настроение.

— А у вас, смотрю, все на мази? — подмигнул другу Олежка.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — через плечо сплюнул тот.

— Класс! Рад за тебя, братуха. — Олежек кинулся к пакетам и стал в них рыться в поисках вкусняшек.

— Так где ты ночевал все же?

— Приютили меня добрые люди. Эй, а что, ничего съестного нет? — Его пухлые щечки повисли от разочарования.

— В кухонном ящике портативный холодильник. В нем есть колбаса, сыр и, между прочим, пиво для тебя.

— Вау! — Олежка забыл о всех своих невзгодах и уже через минуту открыл пиво.

— Не рано начинаешь?

— В самый раз.

— Но ты только что выпил молока. Не пронесет?

— Я жил в Азии, меня диареей не напугать.

В дом зашла Оля. Солнце играло в ее распущенных волосах, и казалось, что на ее голове корона.

— Замри! — скомандовал Олег, нацелил на нее телефон, что держал в руках, и сделал несколько снимков. — Эх, жаль, камера моего китайца не может отобразить всю красоту сей картины!

— Да, ты обворожительна, — добавил от себя Леша. Затем подошел к Оле и обнял ее за талию.

— Безусловно. Но я о картине в целом. Ты что, не слушал? Этот дверной проем, Оля, Иванушка, что выглядывает из-за нее. — Он нажал еще раз на кнопку камеры. — Леха, ты нарушил всю гармонию. Но этот снимок останется на память. Я отправлю его вам обоим.

Он достал из холодильника еще и тостовый сыр, затем вышел из дома, чтобы снова усесться на крыльце.

— Ты марафет дому наводить собираешься? — спросил Леша.

— Конечно. Только воды нет, кончилась.

— Я привез.

— Это хорошо… — Олежка подставил физиономию под солнечные лучи, зажмурился. — Только я не знаю, с чего начинать. Окна я подбил. Ты замок сменил. Что мы еще можем сделать?

— Например, забраться на крышу и проверить кровлю.

— Я ее проломлю, ты что?

— Ладно, пошкурь рамы и стены с внешней стороны. Дом нужно подготовить к покраске.

— А есть альтернатива?

— Вырой яму под новый туалет. — Нужник был во дворе, и заходить в него было не только неприятно, но страшно — все сгнило в нем.

— Это я могу. Уборной я буду пользоваться часто.

— Тогда бери лопату и вперед.

— Ты же не отстанешь?

— Конечно, нет.

— Ладно, — вздохнул Олег тяжко. — Дай мне пять минут на то, чтобы допить.

Раевский кивнул и ушел за инструментом. Он полезет на крышу. А Оля, если захочет, будет шкурить. Ее он не собирался заставлять работать, но она в стороне точно не останется.

— Лех, а ты кирку купил? — крикнул Олег.

— Нет, только лопату и грабли.

— С ней мы быстрее бы яму вырыли. Давай к соседям схожу, попрошу?

— Тебя потом не дождешься.

— Да я мигом.

Ясно, что друг ничего не хотел делать. Он мог изображать бурную деятельность, но толку от него было мало. Это, естественно, касалось только того, что не доставляло Олегу удовольствия. Готовить — это всегда пожалуйста. Он обожал весь процесс: от выбора продуктов до уборки стола. Точнее, последнее его не радовало, но и не напрягало. Дома он всю посуду собирал и частично мыл (сковородки и кастрюли замачивал), а на пикниках складывал в пакет для мусора. Потом вытирал столик, чтоб все красиво, и предлагал чайку. Еще Олег отлично справлялся с шитьем… Казалось бы, мужик с толстыми пальцами не может кайфовать, пришивая пуговицы или прострачивая разошедшийся шов. Но Олег был истинной хозяюшкой. Такому бы бабу с яйцами. Но не настоящими — от леди-боев тайских он остался не в восторге. А хорошо зарабатывающую, занятую, властную Олежка бы точно осчастливил. И сам бы при ней расцвел.

Леша вышел на крыльцо с лопатой и стремянкой. Для себя и Олега инвентарь выбрал. А Оля сама разберется. Раевский все больше склонялся к тому, что ей нужно дать поручение радовать глаза. Пусть играет с Иванушкой, цветочки собирает или просто загорает — температура позволяет.