Некроманты любят сыр - Таша Танари

— Да что о граблях, — прислушиваясь к шуму ветра в кронах, откликнулся Марвин, — ничего интересного.

Народ у нас преимущественно работяги, кто с земли кормится, а места неспокойные. Так и повелось издавна — у магиков инструмент, какой сподручнее, справляли от нечисти всякой, да и за работу.

— И что, действительно помогает? — удивилась я.

Парень пожал плечами.

— Как повезет. В старину на совесть заговоры творили, сейчас не так надежно делают, а дерут втридорога.

— Так ведь у вас некромант в штате есть, и какой!

— Какой? — перекривил Марвин. — Никому и в голову не придет к нему с просьбами обращаться.

Теперь уже я пожала плечами: сами виноваты.

— В любом случае сомневаюсь, что у вас есть с кем сражаться. Разве что мелочь какая-нибудь навроде дохлых рыбок и уточек.

Он поморщился, но не сдержался и все-таки улыбнулся.

— Да, сейчас гораздо спокойнее стало, как с королевским указом во всех фиолетовых секторах появились штатные некроманты. Но где он, а где ты — с граблями в руках оно как-то надежнее.

Я хмыкнула: в принципе, логично.

— Так твоя коса прям древняя и действующая?

— От прабабушки осталась, она от всякого нечистого защищает и даже вашего брата поранить может.

— Это некросов-то? — Покачала головой, слышал бы его Палтус. — Мы, по-твоему, чем-то от обычных людей отличаемся? Уверяю, если хорошенько тюкнуть мага по темечку даже самой обычной лопатой — эффект будет вполне убийственный.

Марвин покосился на меня с недоверием, но возражать не стал. Я же в свою очередь умолчала о том, что к магу еще подобраться для начала нужно — смиренно ожидать нападения он, разумеется, не захочет, но это уже другой вопрос.

Птичий клекот заставил запрокинуть голову в небо, нас накрыла большущая тень. Мой радостный вопль «Гриша-а-а!» потонул в хлопанье крыльев.

На полянку на холме приземлился прекрасный и гордый грифон. Очень-очень знакомый грифон с хитрыми зелеными глазищами.

— Ого! — восхитился Марвин, наблюдая как я бессовестно зарылась в пушистый мех и наглаживаю зверюгу. — Я его раньше только издалека видел.

— Гриша хроший, Гриша умница, — ворковала я, млея от удовольствия. — Он мне, можно сказать, жизнь спас.

Грифон курлыкнул словно бы рассмеялся и подставил для почесывания ухо.

— Надо же, столько здесь живу, даже имени его не знал. А ты только приехала и вот, — выразительно кивнул в нашу сторону Марвин и развел руками. — Можно мне тоже его потрогать?

— Спрашивай у него. Я сама в удивлении! Гриш, ты откуда здесь?

Грифон махнул крылом и сделал вид что его подташнивает, после чего картинно поводил кончиком оперения у виска.

— Удрал от Борщецки? — рассмеялась я.

Он тяжко вздохнул и переступил с одной когтистой лапы на другую.

— Кхм-кхм, — прочистил горло Марвин, — уважаемый… э, Гриша, могу ли я к вам прикоснуться?

Гриша прищурился, затем скосил глаз на меня, как бы спрашивая: что скажешь?

— Это Марвин, мой друг, — исчерпывающе охарактеризовала я.

Раритетная живность обошла его кругом, пофыркала и милостиво допустила к телу. Правда, за излишние нежности приятелю прилетело хвостом. Он осознал, извинился и далее обращался с грифоном очень почтенно, а не как с дворовой кошкой. Я же во всю наслаждалась благосклонностью Гриши, чухая его то на загривке, то под клювом, то и дело ловя на себе завистливые взгляды Марвина.

Тем временем на городок опустились первые, еще прозрачные сумерки. Грифон широко зевнул, не упустив случая нас подловить на внезапности, потом заклекотал и мотнул головой в сторону шпиля здания ратуши, которая отлично отсюда просматривалась.

— Тебе пора? — сообразила я.

Грифон встряхнулся, будто скидывая с себя все наши прикосновения, затем что-то поискал клювом в оперении на груди, и на мою ладонь легло невзрачное песочного цвета перышко. Совсем махонькое и в отличии от внешней гривы не такое жесткое и упругое.

— Бр-р-рать, — вырвалось хриплое и едва различимое из его глотки.

Мы с Марвином застыли в изумлении и только переглядывались, пытаясь понять уж не померещилось ли.

— Гриш, ты даришь? На память, правда? — уточнила на всякий случай, чувствуя себя немного глупо. Кто бы знал, что грифоны не только разумны, но еще и разговаривают при желании.

Он отрицательно помотал головой, затем утвердительно. Смерил нас укоризненным взглядом и повторил:

— Бр-р-рать. Дар-р-р. Гр-р-ри найдет, — я едва разбирала его речь, настолько непривычной и мало отличимой от птичьей она была. — Звать Гр-р-ри.

— Через перышко можно тебя позвать? — прижала подарок грифона к груди, как самую великую ценность.

Он кивнул, в умных зеленых глазах отразилось одобрение. Я растроганно обняла зверя, нашептывая ему все ласковые слова, какие знала. Гриша клюнул меня в макушку, не больно, но ощутимо. Крылом чуть не сбил с ног Марвина и, оттолкнувшись от земли, быстро поднялся в небо.

— Офанаре-е-еть! — емко поделился впечатлениями мой приятель. И я была с ним абсолютно согласна.

Уже за одного Гришу можно простить все превратности прохождения практики у рогатого на дальнем погосте. Расскажу Палтусу — не поверит!

Чуть позже, когда я распрощалась с Марвином и вернулась в дом с привидениями и другими неординарными личностями, выяснилось, что Дэмис наш бесконечно щедрый Элройен вовсе не альтруизмом руководствовался, согласившись составить компанию по выгулу Пискуна. Просто у него дела на кладбище были — проза жизни она такая проза.

— Поверить не могу, что вы действительно взяли с собой косу Марвина! — поделилась со спиной лорда-некроманта, ступая за ним по узкой тропинке вдоль низенького заборчика — последнего оплота, отделяющего нас от могил.

К этому времени окончательно стемнело, и путь мне освещал большой масляный фонарь, любезно выданный в пользование предусмотрительным Геллером. По ту сторону ограды приветливо подмигивали гнилушки, светляки и… хотелось бы верить, что больше никто. Хотя опыт подсказывал обратное.

— Хорошая ж коса, ну! Мне она очень пригодится, как удачно этот парнишка вздумал тебя героически завоевывать.

Я чудом не споткнулась о торчащую корягу и крепче прижала к себе банку с червяком. Поспевать впотьмах за дином Элройеном, не зная дороги, когда обе руки заняты — то еще удовольствие. Сверху лила противная морось, будто само небо взялось оплакивать мою незавидную участь. Дождик занялся еще до того, как я вернулась в дом, поэтому земля уже изрядно расквасилась, а воздух напитался влагой. И без того сомнительная вылазка на природу превратилась в окончательно гадкую.