Ходячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман

Все остальные затихли, пока загорались лампочки, одна за другой, по всей длине тоннеля, мимо самодельной детской с кроватками, мимо боковых тоннелей, мимо временного склада и медпункта, и дальше за соединенные цепями барьеры.

– Норма, мне нужно, чтобы ты принесла кукол. Принеси их обратно, столько, сколько есть, – нужно, чтобы хватило. Майлз, ты поможешь ей.

Норма и Майлз направились в центральный тоннель к складу.

– Дэвид и Гарольд, мне нужно, чтобы вы отправились и привели в порядок безопасную зону так быстро, как можете, затем займите свои места и вживайтесь в роль.

Дэвид Штерн выглядел так, словно ему причинили боль. В панике он произнес:

– Лилли, для этого нужно больше двух человек.

– У вас будут Майлз и Норма, как только мы подготовим все здесь. И Боб, когда он вернется.

Она помнила, что Боб опаздывал, и это плохой знак, но она пыталась побороть страх.

– Если все пойдет хорошо, мы с Томми скоро к вам присоединимся.

– Как, черт возьми, вы нас найдете?

– Послушай, у нас три рабочие рации, так? У тебя будет одна, одна у меня, и еще одна у Нормы. Три команды: вы с Гарольдом, Норма и Майлз и мы с Томми.

– А что Барб?

– А что она?

Дэвид вытер губы.

– Этот полицейский участок очень опасно расположен – ну, я не знаю, – думаю, мы могли бы найти более безопасное место.

– Сейчас мы ничего не можем с этим сделать. Давайте уже за работу – ПОКА МЫ МОЛОДЫ!

Лилли быстро хлопнула в ладоши, и группа разделилась. Лилли побежала в комнату отдыха и начала переставлять стулья. Дэвид и Гарольд направились к канализационному выходу в пятидесяти футах отсюда. Они исчезли за поворотом, и их шаги постепенно замерли в тишине.

К этому моменту Норма и Майлз вернулись с первой парой кукол. Норма говорила быстро, сжато, едва не задыхаясь:

– У нас было достаточно одежды от Армии Спасения, чтобы сделать пять таких штук, но нам нужно пойти обратно и взять еще, если мы хотим, чтобы на каждого было чучело.

Она протащила кукол по полу и бросила на стул.

– Они довольно грубо сделаны. Но если взглянуть на расстоянии? Я не знаю. Как говорила моя мама: «Когда едешь на лошади на полном скаку, не до прически, детка!»

Чучела были набиты старыми газетами и мусором, завернутыми в старые тряпки, а лица сделаны из пары раскрашенных под цвет кожи колготок, в которые напихали бумаги. Они выглядели как нечто, что группа протестующих собиралась сжечь во время демонстрации.

– Эти ходячие пипец как глупы, – размышлял Майлз, усаживая куклу на стул. – Но мне интересно, неужели они настолько глупы, чтобы повестись вот на это?

– Поведутся, – ответила Лилли. – Доверься мне. Давай. Тащи сюда остальных.

Минутой спустя уже пять чучел сидели кружочком в гостиной. Зрелище оказалось сюрреалистичным даже для этого места, и Лилли пристально смотрела на них некоторое время, а затем перевела взгляд на Норму и Майлза:

– Окей, и последнее, перед тем как я вас отпущу.

Норма взглянула на нее.

– Что такое, детка?

Лилли уже сняла ремень и расстегнула джинсы.

– Помочись на них вместе со мной.

Секунду Норма смотрела на Майлза, который в ответ смотрел на Норму, а затем в ужасе перевела взгляд на Лилли.

– Давай! – Лилли спустила штаны, затем стянула трусики и нависла над первой куклой. – Помочись на них.

Дэвид Штерн и Гарольд Стобач нашли люк на Дромедари Стрит через пару минут после того, как повернули за угол после пересечения Дромедари и Дейт-Лейн. Воздух был густ и тяжел из-за облака метана и вони аммиака, и, чтобы добраться до выхода, им пришлось брести по солончаковому болоту глубиной в шесть дюймов.

Они видели тонкие блестящие лучи первого солнечного света: те прорывались через щели древнего убежища, пронизывали пылинки и четко высвечивали вход в канализацию. Никто не произнес ни слова, когда они достигли самой нижней каменной ступеньки. Они работали быстро и тихо, затем Дэвид сначала помог Гарольду взобраться по ступенькам первым, а затем последовал за ним, и его боевая винтовка путалась и перекручивалась на ремешке.

Он секунду боролся со ржавым заслоном, но в конце концов получилось открыть его на несколько дюймов, достаточно широко, чтобы оттуда донесся смрадный запах мертвецов. Гарольд вытащил маленькое зеркальце из-за ремня и подставил его солнечному свету. Боб Стуки раздобыл дюжину таких маленьких зеркал для макияжа еще в начале месяца в руинах городской аптеки, и обитатели тоннелей сочли их бесценным сокровищем.

Теперь Гарольд Стобач проверял, может ли зеркальце уловить отражение с угла улицы, довольно далеко расположенного.

В маленьком овале стекла появились мертвецы: видно было, как они беспорядочно толпятся возле центрального перекрестка. Налево выстроился ряд магазинных витрин, смотрящих на тротуар, устланный мертвыми телами. Некоторые из ходячих постоянно терлись друг о друга, другие стояли неподвижно в застывших позах перед разбитыми окнами, и черная слюна стекала с их кроваво-красных губ. Мертвецы будто хотели передать какое-то важное сообщение своим отражениям.

Гарольд повернул зеркало на сорок пять градусов влево, пока ему не стало видно, куда мертвецы направлялись.

За углом улицы, которую облюбовала «пехота», на полквартала к северу, напротив выезда из города, два огромных грузовика стояли лицом друг к другу. Сердце Гарольда забилось в несколько раз быстрее. Он видел пустырь у ворот, квадратный акр дикой травы прерий, замусоренной перевернутыми емкостями с нефтью, выброшенными шинами и человеческими останками, которые клевали птицы и размывали дожди. Некоторые скелеты так долго лежали на солнце, что стали белыми, но, помимо этих жутких напоминаний об эпидемии, больше здесь, на пустыре, не было ни одного мертвеца.

– Ты готов, друг? – задал риторический вопрос Гарольд.

Дэвид не ответил.

– Мы ни слова не произнесли вот уже целый миллион часов – когда же мы начнем разговаривать?

Голос – мягкий, как пение птицы, но полный высокомерного презрения – проник в тревожные мысли Барбары Штерн, глядящей в окно, и заставил ее, вздрогнув, резко обернуться.

В тусклых рассветных лучах, просачивающихся через трещины заколоченных окон, Барбара увидела маленькую Тиф Слокам, стоящую прямо за ней, уперев кулачки в бедра. Она была похожа на эльфа, который уже долго сдерживал раздражение. Нахмуренное ангельское лицо испачкано шоколадом; Барбара развернула последние плитки двадцать минут назад, и они исчезли за какие-то секунды. Рация отключена, чтобы встревоженные голоса Дэвида и остальных не напугали детей еще больше, чем сейчас. Теперь Барбара пыталась сохранять спокойствие и тишину в группе с помощью игр.