Шутка - Наталья Андреева

«Я забуду об этом, как только сяду в машину, — сказала себе Люда. — Со мной такого больше не случится. Надо только поскорее отсюда уехать».

— Куда ж вы так рано? — жалобно улыбнулась Ленечкина мать, отпирая ворота. Она так ждала в выходные сына, а тот спешил уехать со своей начальницей. И мать вздохнула, подумав, что, наверное, для него так будет лучше.

— Леня, так ты смотри, кушай! — запоздало крикнула мать вслед чудной серебристой машине. Сын приоткрыл окно, махнул рукой:

— Пока!

— Когда ж теперь?…

…На богатой хозяйкиной даче он взял из холодильника бутылку импортного пива и развалился в гамаке под окнами террасы:

— Хорошо!

Люда переодевалась в своей комнате в старые джинсы и в окно смотрела, как муж разводит в мангале огонь, аккуратно подкладывая туда тонкие березовые щепочки. Ей хотелось выпить немного вина и прогнать проклятую тоску, змеей заползшую в душу. Она устало присела на кровать, надолго оцепенев в неудобной позе, и спустилась вниз только тогда, когда аппетитный дымок жаренного на углях мяса просочился в открытую форточку.

Потом они ели шашлыки, запивая сочное мясо розовым вином, наслаждались тихим вечером и необыкновенным закатом. Такое же розовое, как и вино в стаканах, небо постепенно темнело и багровыми сгустками запекалось на рваных ранах облаков. Люда помнила потом только это окровавленное небо и внезапный сон, сморивший ее прямо в шезлонге, возле остывающего мангала.

Она не помнила, как Ленечка и муж помогли ей добраться в комнату, на второй этаж, как укрыли одеялом, а потом вдвоем сидели в саду и еще долго о чем-то негромко разговаривали.

А утром, сквозь головную боль, она опять слышала этот ужасный колокольный звон. Похоронный. И предчувствие чего-то страшного, что уже вошло в ее жизнь, не исчезло с наступлением нового дня, а стало сильнее.

1

Мачеха появилась в ее офисе примерно в конце августа, когда Люда уже и думать забыла про случайную встречу возле магазина, торгующего компьютерами. В конце рабочего дня в кабинет вошла секретарша и доложила:

— Людмила Сергеевна, внизу, в торговом зале, вас спрашивает какая-то женщина.

— Какая женщина?

— Представилась вашей родственницей. Охрана позвонила наверх, интересуется, пропустить ее или нет?

— Родственница? У меня нет никаких родственников, — машинально ответила она и вдруг поняла, кто это может быть. Тут же поправилась: — Я сама сейчас спущусь.

— Родственница? — усмехнулся заглянувший к ней в этот момент муж. — Интересно.

— Посиди здесь, я жду важного звонка, — попробовала Люда удержать его наверху, в своем кабинете.

— Конечно, конечно. — Муж оскалил желтые зубы. И Люда вспомнила, что крысы действительно очень умные животные.

Она как можно быстрее спустилась вниз, на первый этаж. Возле стенда с мониторами стояла довольная мачеха, и взгляду нее был такой же, как и пять лет назад: синий, пронзительный. Взгляд голодной акулы, чей рот полон острых белых зубов.

— Людочка! — сладко улыбнулась мачеха. — Здравствуй, дорогая!

— Людмила Сергеевна, — холодно поправила она, заметив заинтересованные взгляды менеджера и кассирши.

— Ах, извините! Я уж по-родственному.

— Как ты меня нашла, Варвара? — Она за рукав отвела мачеху подальше от любопытных глаз.

— А в Москве не так много женщин, управляющих солидными компьютерными фирмами. Я обратилась в тот сервисный центр, куда ты мне посоветовала. За консультацией, разумеется. Его начальник, между прочим, очень разговорчивый человек. Конечно, Людмилу Михайловну Муратову никто среди представителей того бизнеса, которым ты занимаешься, не знает, а вот Людмила Сергеевна Якушева — личность известная. И я на всякий случай заглянула сюда. Ну что ты фамилию сменила, я не удивляюсь, а как насчет отчества? Почему Сергеевна, а не Михайловна?

— Пойдем куда-нибудьотсюда, — сказала Люда, чувствуя, что все это ей очень неприятно.

— А почему? — Мачеха сделала вид, что удивилась прохладной встрече. — И где твой замечательный муж? Я его не съем.

Она хихикнула и, все еще чувствуя себя необыкновенной красавицей, кокетливо пожала плечиками. И тут Люда увидела, как в дверь торгового зала заглянул ее муж. Заметив жену, беседующую в сторонке с какой-то женщиной, тут же направился к ним. Люда решительно сказала мачехе:

— Идем, Варвара. Здесь нам спокойно поговорить не дадут.

Столкнувшись с мужем в центре зала, она обронила:

— Уезжаю на пару часов. Будь здесь.

Якушев посторонился, проводил обеих внимательным взглядом. Смотрел на мачеху и словно что-то припоминал.

— Кто это? Кто? — обернулась мачеха.

— Какая разница?

— Фу-ты, какой неприятный!

— Тем более.

На улице Люда постаралась успокоиться. В самом деле, чего она так напугалась? Не пойдет же Варвара в милицию с неправдоподобным рассказом о том, как случайно встретилась с женщиной, которую все давно считают мертвой? Там с живыми проблем хватает, а привидения никого не интересуют. В крайнем случае всегда можно дать взятку, и над мачехой просто посмеются, как над сумасшедшей, у которой на почве алкоголизма крыша поехала. Она, Люда, надежно защищена теперь своими деньгами. Не надо никого бояться. И Люда постаралась говорить спокойнее:

— Здесь недалеко есть уютное кафе. Я там иногда обедаю. Пойдем посидим. Самое время перекусить.

Мачеха возражать не стала, щелкнула замочком сумочки, мельком глянула в зеркальце. Привычки у нее остались прежними. «Все еще считает себя самой красивой женщиной на земле», — неприязненно подумала Люда. Она даже гадать не стала, что нужно Варваре. Деньги. Акула, она навсегда акулой и останется. Поэтому в кафе, едва сделав заказ, Люда спросила в упор:

— Значит, шантажировать меня пришла?

— Почему ты такая? — вдруг обиделась мачеха. — Прячешься от меня, слова обидные говоришь. Даже на брата своего сводного взглянуть не хочешь. А ведь он тебе не чужой.

— На какого брата? Ах, да. Вспомнила: у меня есть сводный братик. Значит, ты метишь на наследство. Как всегда.

— Ты никогда не хотела меня понять, — вздохнула мачеха. — А я не такая уж и плохая.

— Ну да. Хорошая.

— Ты меня с самого начала невзлюбила. И это еще вопрос, кто из нас делиться не захотел. Ты же сама мне другого выхода не оставила.

— Значит, ты хочешь, чтобы я признала родство, включила твоего сына в завещание как единственного наследника, а потом, даст Бог, кто-нибудь из конкурентов не позволит мне дожить до глубокой старости. Большой бизнес — штука опасная.