Дурацкий расклад - Харитон Байконурович Мамбурин

— Не хотите лавров Афонова? — тут же обо всем догадался я.

— Не хотим. Совсем, — тут же мотнула головой вторая, — Мы, Изотов, мелкие, но обычные бабы. Желаем своего мелкого бабского счастья, только и всего. Пашу мы любим, а он любит нас. Понимаешь? Мы не шпионки, мы просто сестры.

— Мы даже не выглядывали, пока Паше ничего не грозило! — пискнула вторая, — Даже не подслушивали!

Я вздохнул. Запрокинул голову. Потолок был в щи неинтересный, поэтому отвлечься от него было легко и приятно. Вытянув еще одну сигарету из пачки, закурил. Затянувшись, выпустил толстую струю дыма, а затем… присел на корточки перед сестрами, так легко и спокойно сдвинувшими мать его экскаватор.

— Наверное, мне стоит сказать вам спасибо, — спокойным тоном обратился я к нервничающим узбечкам, — Не волнуйтесь, я никому ничего не скажу. Это не моё дело. На этот раз. Надеюсь, что других не будет.

— За что спасибо? — подозрительно прищурилась Онахон (или Охахон).

— Понимаете, я когда-то тоже думал, что меня сильно задолбали всеми этими поручениями, — доверительно сказал я взлетевшим на уровень глаз девушкам, — Сам-то ничего особо не хочу, у меня «нева» почти ноль, а всё напрягают, всё заставляют. Вынуждают, шантажируют, даже обещают, но всё равно приходится что-то делать. И вот сейчас, глядя на вас, двух милашек, которые… способны были бы четверть нашего района за сутки очистить от дырок с дымом, на тех, кто мог спокойно обезвредить сбегающего опасного преступника. Того, кто вскоре меня несколько раз чуть не убил… Так вот, глядя на вас, я понимаю, почему наше государство так относится к неогенам. Мы все искренне уверены в том, что заслуживаем столько же, сколько обычный человек, потому что мы — вроде бы тоже люди…

Они были способны и на большее. Помочь мне с очисткой разной дряни, за несколько минут выдуть из бункера всю пыль, да… хотя бы убираться в гребанной «Жасминной тени»! Минута! Две! Но нет, Умаровы лишь разок приготовили плов. Разумная маскировка? Да. Правильно и эгоистично? Тоже да.

Но не по-товарищески.

— Витя, мы не знали, — покачала головой одна из девиц.

— Если бы знали, то тоже бы ничего не изменилось, — ухмыльнулся я, — И Паша, целящийся мне в спину, тоже не знает, что я уже знаю, какую толщину препятствия его парализующий луч может взять перед тем, как потерять свои свойства. Слизь такой толщины я уже создавать умею. А также вы все трое не знаете, куда попали и во что ввязались, поэтому не понимаете, что выстрел по мне будет означать ваш конец. Полный конец, ребята.

— Хочешь, проверим? — задиристо выдал Паша, явно закинувшийся лаврушкой. Его слова в таком состоянии всерьез воспринимать смысла не имело.

— Зачем? — пожал я плечами, даже не думая оборачиваться, — Это ваша жизнь, ваш выбор. К нему я не имею никакого отношения.

— Значит, мы пришли к… взаимопониманию, — неторопливо кивнула та из сестер, что проявляла больше инициативы.

— Да, никаких проблем, — ухмыльнулся я, продолжая курить, — Пришли.

— Тогда мы полетели. А то пока на Пашу смотреть нам… неудобно.

И они ушли. А мы с Пашей остались. Правда теперь он уже отвел от меня руку, а я вновь смотрел на него. Кажется, парень был слегка смущен.

— Хочу тебе кое-что сказать, перед тем как мы вернемся к своим обязанностям, — проговорил я, облокачиваясь плечом на экскаватор, — Не знаю, насколько хорошо ты сейчас воспринимаешь реальность, но… если честно, то мне плевать. Просто хочу тебе кое-что напомнить. Ты, пользуясь своими способностями, вступал в половой акт со многими девушками, Паша. Если думаешь, что твои подвиги за последнее время как-то этот момент исправили, то я тебя на полном серьезе уверяю — никак. Если бы даже ты был чист как младенец, то на тебя всё равно что-нибудь бы да завели. Это нормальная практика контроля полезных неосапиантов. Чтобы они приносили пользу дальше. Бесполезных отпускают жить среди людей. Вредных — уничтожают. Твоя судьба, Салиновский, быть либо полезным, либо вредным. Намек понял?

— Это мы еще посмотрим…, — набычился блондин.

— Нет, не посмотрим, — равнодушно ответил я, — У тебя был бы шанс меня парализовать, вдарь ты мне в спину. Сейчас, когда я стою с тобой лицом к лицу, ты для меня беззащитнее котенка. Не то чтобы у нас была хоть одна причина подраться, Салиновский, просто уточняю — ты смотришь на соседа, а не на подготовленного бойца из Стакомска. Против специально обученных людей такие как мы — пустое место. Меньше, чем котята. Головастики в пересохшей луже. И всегда такими будем.

— Зачем ты мне это говоришь? — Паше очень не понравилось то, что я сказал.

— Чтобы ты держал такое полезное знание в голове, когда в следующий раз твоим девушкам придут в их головы интересные мысли. Они будут стоить этих самых голов вам всем. Всё, пока.

Глупо? Конечно глупо. Мне надо было бежать с волосиками назад к Окалине и сдавать этих подозрительных типов налево и направо. Особенно после того, как эти две компактные девицы пролюбили Коробка. Но не хотелось. Просто-напросто. Витя дурак? Нет, он просто устал от всего этого.

Салиновский — очень несчастный человек, буквально забитый собственным альтер-эго, постоянно втравливающим его в неприятности. И, пусть даже скажу это не совсем искренне, он мой друг. Относительно, конечно, скорее, я чувствую за него ответственность. И сейчас, после этого глупого разговора, где глупые молодые люди зачем-то готовились к бою со мной, я перекинул эту ответственность на двух молодых баб.

Что могу сказать? Полегчало. Сильно полегчало. Сложно нести ту ответственность, которую не хочешь. Всё-таки я взрослый дядька в молодом теле, но с кучей своих забот и задач, а он — молодой и местами очень дурной парень. Подобное должно тянуться к подобному.

— Витя! Витяяяяя! — призывные вопли Янлинь, определенно зовущей меня, заставили поторопиться.

Тревога оказалась ложной, отчасти. Просто две моих голубушки-душегубушки надыбали нам троим возможность сходить в нормальную такую баню, прямо очень замечательную, но вот, увы, не бесплатно. Точнее бесплатно, но не сейчас, а хотелось сейчас. Чтобы получить возможность попариться, нам нужно было убить корову и принести её сюда, на прокорм гостям этого замечательного бункера. А теперь сектор «вопрос» на барабане: каким образом две хрупкие как статуэтки девочки, которые