Виктория - королева Английская - Виктория Холт

«Я счастлива, – думала Аделаида. – Наступило самое прекрасное время в моей жизни. И когда родится ребенок, это станет вершиной моего счастья. Я больше ничего не прошу, кроме моего ребенка… и возможности прожить до конца жизни в таком приятном месте с удобствами и в мире».

Стук колес кареты нарушил тишину.

Август вскочил и побежал посмотреть, кто приехал. Они услышали его крик: «Это Георг!»

На лужайке появился Георг Фицкларенс в окружении сестер, побежавших навстречу, и юного Августа, скачущего перед ним как шут.

Георг с радостью приветствовал Аделаиду. Их связывала особая дружба. Ведь она провела свой медовый месяц, выхаживая его!

Как все Фицкларенсы, пасынок не придерживался церемоний. Георг сел рядом с Аделаидой, не самым деликатным образом спросил о здоровье. Он много знал о рождении детей, так как только что родился его первый ребенок – девочка.

Георг приехал поговорить о крещении. Они выбрали имя девочке.

– Что же это за имя? – воскликнула Аделаида. Георг повернулся к своей мачехе.

– Аделаида, – сказал он. – С вашего разрешения. «Да, – подумала герцогиня, – я счастлива. Я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Они приняли меня».

Ее глаза наполнились слезами. Георг наклонился вперед и поцеловал ее.

– Разрешение дано? – спросил он. И все радостно закричали.

Аделаида посмотрела на цветники, которые, как они сказали, разбила их мать во время своих коротких наездов в промежутках между театральными гастролями. Она почти представила себе, что дух Дороти Джордан смотрит на них благосклонно, довольный той, которая заняла ее место.

* * *

Из Елизаветы Фицкларенс получилась красивая невеста.

– Точная копия своей матери, – слышался шепот. – В последний раз ее видели в роли леди Тизл в «Школе злословия». Она играла потрясающе, но люди говорили, что это не самая удачная ее роль.

– О нет, вам надо было посмотреть на нее в молодости. Роль мисс Хойден в «Рецидиве» была одна из ее лучших ролей. Я ее никогда не забуду. И новая леди Эрролл – точная копия матери в ее возрасте.

– Герцогиня, должно быть, вот-вот родит. Представьте, каково ей было появиться на свадьбе!

– Нет сомнения, что она это сделала в угоду герцогу. Говорят, он требует, чтобы она принимала его незаконнорожденных.

– Бедняжка. Она выглядит кроткой.

Аделаида слышала перешептывания, но они не трогали ее. Ей было очень хорошо. Через два месяца ее ребенок будет с ней. Герцогиня с нетерпением ждала этого дня, и ей доставляло удовольствие присутствие на свадьбе своей падчерицы. Ей было приятно видеть, что невеста помнит о ней и время от времени обращает на нее взор, как будто, думала Аделаида, она действительно ее настоящая мать.

Герцог был счастлив. Он произнес одну из своих длинных бессвязных речей, заставившую всех подавлять зевоту, и принцесса София почтила свадьбу своим присутствием.

Таким способом принцессы давали миру понять, что они признавали Фицкларенсов своими родственниками. Никого не удивило ее присутствие на свадьбе. О Софии шептались, как это делали всегда. Тот факт, что она осталась незамужней, не означал, что она сохранила свою невинность. Скандалы в семье вызывали не только сыновья. Никто не мог с полной уверенностью сказать, что около двадцати лет назад принцесса София родила ребенка, но многие считали, что это произошло. Поэтому у нее нет оснований, чтобы не признавать плоды неразумных поступков своих братьев. И все же ее присутствие на свадьбе привело брата Уильяма в восторг.

Люди начали проявлять новый интерес к Уильяму. После женитьбы герцог изменился к лучшему. Он больше не прибегал к грубой брани, как раньше; его манеры менялись, и вместо того, чтобы превращать себя в посмешище, предлагая свою руку молоденьким нахальным простолюдинкам, отвергавшим его, он обзавелся женой королевского происхождения, полной чувства собственного достоинства, которая забеременела на совершенно законных основаниях и, несомненно, облагородила его несколько беспорядочную жизнь. Но особый интерес вызывала его близость к трону. Постоянно ходили слухи о болезни регента, да и герцог Йоркский не отличался хорошим здоровьем. Если они умрут, а они стареют, этот грубовато-добродушный моряк с головой в форме ананаса и привычкой произносить бесконечные и скучные речи станет королем Англии, а ничего из себя не представляющая Аделаида – королевой.

На трон взошел бы король с десятью незаконнорожденными детьми, признанными его семьей. Вскоре появится еще один, на сей раз законный, ребенок и наследник престола! Ведь никто не сомневался в том, что ребенок, которого с такой гордостью и радостью носила герцогиня, станет новым королем или королевой Англии.

Принцесса София предложила Аделаиде сесть рядом с собой.

– Ты выглядишь немного уставшей, моя дорогая, – сказала она.

– В последнее время я вела себя так осмотрительно, – ответила Аделаида, – что отвыкла от официальных мероприятий.

– Ты не должна переутомляться, милая, – сказала София. – Помни о тех двух других случаях. У женщин возникает привыкание к выкидышам.

Казалось, что такое предсказание опечалило Софию, однако оно не смогло смутить Аделаиду.

Ее ребенок должен скоро родиться. Еще два месяца, и он появится на свет.

– Интересно, мальчик это будет или девочка, – сказала София.

Аделаида улыбнулась. Разве ей не все равно? Будет ребенок, ее собственный ребенок. Только это имело значение.

– Думаю, что герцогине Кентской это не нравится, – продолжала София не без удовольствия. – Я, например, в восторге. Она начала задирать нос и говорит только о совершенствах своей маленькой Дрины.

– Надеюсь, это не слишком расстроит ее, – предположила Аделаида.

– Моя дорогая Аделаида, – засмеялась София, – ничто в мире не может расстроить ее больше этого. Она уже начинает играть роль матери королевы, а ведь ребенку еще нет и двух лет!

– Жаль, что то, что приносит так много радости одному, причиняет боль другим.

София внимательно посмотрела на нее.

– Разве мир устроен не таким образом, Аделаида? – спросила она.

Аделаида не была в этом уверена. Она попыталась выкинуть из головы мысли о герцогине Кентской. Событие было таким прекрасным, что она не хотела омрачать его.

* * *

Через неделю после свадьбы Елизаветы у Аделаиды начались боли.

Она перепугалась, потому что боли возникли за шесть недель до срока. В ужасе она позвала своих женщин, которые быстро послали за врачами.

Никто не усомнился в том, что роды начались, и они были долгими и трудными. Аделаида ужасно мучалась, но на протяжении всего процесса напоминала себе, что можно пережить все, лишь бы ребенок родился живым и здоровым.